Александр Скрягин - Формула власти
Близость контрибутовского дома ощущалась еще до того, как он показался из-за угла.
В его дворе росла, поднимаясь высоко над крышей, желтоствольная сибирская сосна. Ее тревожный хвойный аромат тяжелой глицериновой волной далеко растекался по окрестным улочкам.
Крашеный вагонным суриком фасад контрибутовского дома выходил прямо на узкий асфальтовый тротуар.
Ставни трех его окон были закрыты.
Это означало, что хозяина в доме, скорее всего, не было. Возможно, с самого утра или даже предыдущего вечера.
Все же Ефим подергал железное кольцо на калитке, сильно постучал им по доскам. Никто на его стук не отозвался.
Майор задумался.
Только долго раздумывать ему не пришлось.
– Господин Контрибутов? Викул Андреевич? – услышал он привет-ливый мужской голос.
Ефим обернулся.
Со стороны поворота к нему направлялись четверо мужчин в пиджаках и галстуках. Это были те люди, которых он видел у дома доктора Горынина.
За их спинами стоял большой серебристый внедорожник.
«Как это я его не услышал? – удивился майор. – Двигатель, наверное, хорошо отрегулирован, работает тихо.»
От приближающейся группы мужчин отделился невысокий полноватый человек со здоровым розовым лицом и отливающими полированной сталью волосами. Несмотря на седую голову, был он совсем не стар. Может быть, лишь немного старше Мимикьянова.
– Викул Андреевич? – улыбаясь, повторил седой розоволицый человек.
Майор Мимикьянов изобразил на лице гримасу, которая с равным успехом могла означать и «Да, вы что, с ума сошли? Какой же я Контрибутов?», так и «Ну, разумеется, а кто же еще!»
– Хорошо, что мы вас встретили!.. – улыбаясь так, что под глазами вспухли аккуратные мешочки, произнес подошедший. – Мы ведь целый день вас ищем! Ну, наконец, нашли! Здравствуйте, Викул Андреевич!
Продолжая демонстрировать безупречные керамические зубы, он подал Ефиму руку.
– Добрый вечер! – пожал Мимикьянов маленькую мягкую ладонь. – С кем имею честь?
– Разрешите представиться. Денис Сергеевич Баликов – начальник отдела стратегического развития корпорации «Излучающие приборы». А это – мои сотрудники. – указал он рукой на остановившихся в нескольких шагах за его спиной хорошо одетых мужчин.
– Вы из Новосибирска?
– Из Москвы.
– О! – уважительно протянул майор. – Очень приятно. Чем обязан?
– Вот, что значит – научный склад мышления! Сразу быка – за рога! – снова засмеялся Денис Сергеевич. – Ну и правильно! Я и сам такой! У меня есть конкретное предложение. Давайте прямо сейчас подъедем в одно уютное местечко, совсем недалеко отсюда… Вы его, разумеется, знаете… Ресторан «Дагомыс» называется… Там обо всем и поговорим. Как вы на это смотрите, Викул Андреевич?
– Почему не поговорить. – пожал плечами майор.
– Тогда прошу вас в машину! – вытянул руку в сторону внедорожника Денис Сергеевич.
В Колосовке – все близко. Через три минуты они подъезжали к зданию Института. Его неровный черный силуэт с двумя башнями по краям отчетливо рисовался на фоне нежно-зеленого заката. В такое время он больше всего напоминал грозный средневековый замок.
Они вошли в ресторан, бывший некогда большим актовым залом института. Людей в нем, как и почти всегда, было немного.
В зале звучала музыка.
На маленькой эстраде за вытянутым, как корабль, роялем сидела маленькая сухая старушка. Трудно было понять, как ей удавалось извлекать из этого могучего инструмента такие сильные звуки. Рояль рокотал и плескался, как океанский прибой.
А у края сцены перед микрофоном стояла местная ресторанная дива – Ева. В обычное время – преподавательница музыки Ева Станиславовна Туровская. На ней было длинное, до пола бархатное платье вишневого цвета. При малейшем колебании казалось, что по нему, расталкивая остывающий темный пепел, бегут длинные огненные струйки. Пшеничная корона волос делала ее выше и придавала царственный вид.
Сложив ладони на груди, преподавательница музыки низким контральто выводила слова жестокого романса.
Окрасился месяц багрянцем,И волны бушуют у скал,Поедем, красотка, кататься,Давно я тебя поджидал…
– Прошу, Викул Андреевич! – радушным жестом хозяина указал Денис Сергеевич на стоящий недалеко от эстрады стол.
Сотрудники Баликова устроились неподолеку.
На белой скатерти поблескивала бутылка французского кальвадоса с яркой этикеткой. Понятно, что кальвадос приехал в Колосовку не из далекой Франции, а из старых железнодорожных мастерских, расположенных от ресторана меньше, чем в полукилометре. Но Баликов, разумеется, знать этого не мог, и решил поразить бедного инженера баснословно дорогим иностранным напитком.
Рядом с бутылкой на скатерти стояли маленькие чашечки с креветочным коктейлем.
За время, прошедшее после ужина в имении барона Штирбу майор проголодаться, разумеется, не успел, но все же решил взять инициативу в свои руки. Раз уж судьба занесла в ресторан, следовало отведать что-нибудь стоящее, а не безвкусное блюдо из мороженных креветок, сладкой консервированной кукурузы и местного майонеза.
– Денис Сергеевич, не сочтите за невежливость, но у меня есть предложение по поводу меню… – сказал он.
– Слушаю вас, Викул Андреевич! – внимательно посмотрел на него Баликов.
– Тут есть одно замечательное блюдо. Белые грибы под шубой из сметаны. Чудесная вещь. Не пожалеете.
Денис Сергеевич сделал жест левой рукой. Стуча каблучками, к столу подбежала Лена Боровских.
– Добрый вечер, дядя Ефим! – улыбнулась она майору.
«Жизнь, всего не предусмотришь!» – заметил про себя Ефим.
Денис Сергеевич сделал заказ.
– А почему, она назвала вас Ефимом? – спросил Баликов, когда официантка отошла.
– Привыкла. – ответил майор. – Меня здесь по-разному называют. Кому как удобнее.
– Вот как! – немного озадаченно кивнул представитель приборост-роительного холдинга.
Белые грибы сначала слегка тушились, а после запекались со взбитыми яйцами под толстым слоем сметаны. Это было фирменное блюдо ресторана «Дагомыс».
Лена еще только шла к столику с подносом, а на них уже теплой волной накатился дразнящий запах. Когда же девушка поставила на стол большие тарелки под золотисто-коричневой шапкой запекшейся в жару сметаны, столичный гость начал одобрительно кивать головой.
– Да, я вижу, вы понимаете толк в жизни, Викул Андреевич! Вам место не здесь, нет! Вам место в столице! Давайте выпьем за то, чтобы каждый занимал то место, которого он достоин! – приподнял рюмку с кальвадосом Баликов.
– За это стоит выпить! – поддакнул майор.
Они выпили. Майор чуть отхлебнул, да и Баликов отпил немного.
– Ну, что же, Викул Андреевич, мы люди взрослые, что нам ходить вокруг, да около… Поэтому, прямо вас спрашиваю: какова ваша цена?
– Цена серьезная. – ответил майор. – Ну, скажем десять тысяч еврознаков.
– В месяц? – не без некоторого удивления в голосе спросил представитель «Излучающих приборов». – Но у нас так не получают даже ведущие специалисты с докторской степенью и стажем!
Майор сообразил, что в отличие от спиридоновцев, представитель холдинга «Излучающие приборы», похоже, имел в виду не конкретную сумму денег за приобретение прибора, а, какое-то ежемесячное содержание.
– Да. Десять тысяч. – твердо заявил он, хотя внутренне сомневался, не перебирает ли с суммой. – Только деньги сначала, а прибор после…
– Какой прибор? – не понял Баликов.
– Тот самый. Излучающий. – с важным видом пояснил Ефим.
– Да зачем он нам? – удивился Денис Сергеевич. – Приборов у нас самих сколько хочешь… У вас же излучатель на базе процессора А -12, так?
Майор на всякий случай кивнул.
– Ну вот! Это же пройденный этап!
Ефим почувствовал себя сидящим одним местом в холодной луже.
– А что же вам тогда от меня нужно? – осторожно поинтересовался он.
– Ой, Викул Андреевич, Викул Андреевич! – улыбаясь, погрозил ему пальцем Баликов. – А то вы не догадываетесь!..
– Догадываюсь, конечно, – промямлил Мимикьянов, – но не совсем… Хотелось бы уточнить!
– Да что ж ту уточнять, Викул Андреевич? Дорогой! Что ж тут уточнять-то! Уж вы-то понимаете, что проблема ведь не в приборе! Задача создания прибора, способного транслировать направленное излучение любой мощности, давно решена! Дело в том, чтобы точно определить частоты излучения, которые воздействуют нужным образом на человеческий мозг! А точнее, сочетание этих частот! Как у нас выражаются, – нужно составить формулу частот! Вы-то понимаете, именно в этом все дело! В формуле! А прибор что? Прибор – это ерунда! С сегодняшним распространением микропроцессоров его теперь любой мальчишка может сделать!
– Да, уж, действительно, любой постреленок! – сокрушенно покачал головой Ефим.
– Вот! Будем говорить откровенно! Мы-то с вами понимаем: все дело в формуле частот электромагнитного излучения, способных управлять работой человеческого мозга! Скажу вам прямо: у нас в последней серии опытов в девяти случаях из десяти не только не получается сохранять способность к нормальному мышлению при ликвидации общей памяти, а вообще – полное разрушение механизма мышления происходит! А в последнем случае – хоть и сохранилась определенная способность к мышлению, но уж лучше бы не сохранялась!
