Хосе Мариа Гелбенсу - Не загоняйте убийцу в угол
В полумраке гостиная выглядела очень уютной. Но Кармен все-таки раздвинула шторы и в свете дня с удовольствием осознала свою наготу. Какая отвратительная погода! Такие дни англичане называют miserable,[5] но оттого, что творилось за окном, в Хижине становилось еще уютнее и теплее, хотя на улице, судя по всему, было холодно. Подойдя к батарее, Кармен увидела, что та горячая. Затем, порывшись в сумке, она нашла сигарету, зажгла ее и затянулась. Ей нравилось расхаживать по комнате, рассматривая все, что попадалось на глаза. Кармен не знала, кто продумывал интерьер – сам Карлос или хозяева «Дозорного», и, поразмыслив, склонилась к последнему. Наверное, Карлос пользовался домиком только один месяц, во время отпуска, а все остальное время здесь никто не жил. Комната была обставлена в деревенском стиле, но изящно и продуманно. Кармен поглаживала безделушки – узор на шкатулке маркетри, фарфорового спящего кота, деревянный африканский сосуд, – они были теплые, как воздух в комнате. Наверняка Карлос просто снял Хижину, а обставлял ее человек, любивший красивые вещи и устроивший тут все по своему вкусу, для себя. Поглаживая спинку кресла или угол комода, Кармен почему-то подумала, что Карлосу все в Хижине понравилось, и он ничего не тронул здесь, добавив только то, что ему было необходимо для удобства.
Кармен не знала, как держать себя, когда она вернется в дом Елены и Хуанито, чтобы все прошло без осложнений. Она знала, что на Хуанито можно положиться, но от Елены ожидала напряженности и холодного тона. Кармен представила себе, с каким выражением та скажет: «Как это можно – уйти и даже не предупредить», и ей стало смешно. Так и будет, точно. Она уселась на диван, закурила еще одну сигарету, затем легла и лениво потянулась; а потом свернулась клубком, закрыла ноги большой диванной подушкой, в центре которой был вышит распустившийся цветок, и подтянула столик с пепельницей.
Обдумывая положение со всех сторон, Кармен поняла, что брошенный ею камень угодил в самую середину безмятежного озера, каким являлась жизнь местного общества. Устрой ей Елена скандал, она хотя бы выплеснула свои чувства, но Кармен прекрасно знала свою двоюродную сестру и понимала: ее оружие – это не взрывающиеся оглушительными залпами чувства, а холодный, злобный прищур глаз. «И кто бы мог подумать, – размышляла Кармен, – когда мы в ранней юности везде появлялись вместе, что наша жизнь сложится так по-разному: Елена вот уже сколько лет как безупречная жена и с самого утра выглядит безукоризненно, а я тут потягиваюсь голая на диване в доме одного из ее приятелей». Но самой себе она могла признаться, что сравнение это ей нравилось, она находила его забавным.
Может быть, ей действительно пора замуж? Елена проявляла в этом вопросе необыкновенную настойчивость, и хотя казалось, что тут только добрые намерения, интуитивно Кармен чувствовала – в глубине души Елена добивалась этой нормальности из эгоистических побуждений, но никогда не отважилась бы упрекнуть ее. В конце концов, жизнь, которую она вела, была для ее сестры бельмом на глазу. Кроме того, Кармен знала – тоже благодаря интуиции, – дело здесь не в том, что люди скажут, а в чувствах глубоко личных, и что в этих чувствах ее сестра ни за что не признается.
Да, наверное, ей пора замуж. Но за кого? Кармен терпеть не могла этого вопроса. Он нагонял на нее тоску. До сих пор жизнь ее протекала так, что даже думать о поисках человека, ради которого она готова была бы распрощаться со своей бурной жизнью, не хотелось. Бессознательно Кармен помотала головой – нет, не хочет она замуж. Да ни за что! Но тут вмешивался рассудок и отвечал: может быть, и хочет. Денежных забот Кармен не знала: отец ее обожал, мать тоже, но на свой лад. Эта женщина умела не слышать того, чего она не желала знать, в том числе и осторожных предостережений относительно жизни дочери или намеков Елены, делавшей вид, что она очень беспокоится. Пользуясь этим, Кармен развлекалась вовсю. Иногда она ловила себя на том, что разглядывает мать и думает, а подозревает ли та, что дочери известны ее многочисленные супружеские измены; но в чем Кармен не сомневалась, так это в том, что мать без труда догадывалась о многочисленных романах дочери. Кармен, надо отдать ей должное, всегда предпочитала холостяков и только однажды совсем потеряла голову и стала любовницей женатого человека. Но это был просто юношеский грех, и больше такого не повторялось.
Возможно, Карлос понравился ей сразу потому, что Кармен угадала: они из одного теста. Пусть поступок ее был безумием – если учитывать, как отнесутся к этому окружающие, – но волновало это ее лишь постольку, поскольку она нарушила приятную, размеренную жизнь узкого круга людей, их компании. На помощь Елены, во всяком случае, рассчитывать не приходится, а остальные? Кармен погасила сигарету и во всю длину вытянулась на диване. Подушка свалилась на пол. Да, ей нравился Карлос. И отношения их, конечно, были безумием. Но каким приятным безумием…
Карлос Састре и Кармен Валье шли вниз по проселку, ведущему от «Дозорного» к дороге, когда увидели, что навстречу им поднимается Рамон Сонседа. Карлос тут же догадался, что тот был у Аррьясы и они обменялись новостями – в их компании все сразу становилось известно, – или же Рамон сам сообразил, но, увидев их сейчас, воспринял это как должное; поэтому Карлос решил подождать его и остановил Кармен, взяв ее под руку.
Поравнявшись с ними, Рамон только и сказал:
– Я смотрю, день вас не пугает.
– Наоборот, – ответил Карлос, пребывавший в прекрасном расположении духа. – Я бы даже сказал, бодрит.
– То-то я и вижу. Что ж, пусть не кончается.
– День? – насмешливо спросила Кармен.
– И ночь, – ответил Рамон, недолго думая.
Кармен засмеялась.
– Спасибо за добрые пожелания, – ответил Карлос, сдержав раздражение и изобразив на лице довольную улыбку.
– Надеюсь, они исполнятся, – сказал на прощание Рамон, а когда Кармен и Карлос пошли дальше, спохватился: – Да, мы, наверное, тут соберемся, только свои, чтобы обсудить это преступление; мы только что говорили об этом с Фернандо. Надо самим брать быка за рога, пока он нас не поддел.
– Быка? – Лицо Кармен стало недоуменным. – Какого быка?
Карлос в упор смотрел на Рамона, весь внимание.
– Надо помочь найти убийцу, черт побери! Мы не можем допустить, чтобы полиция совалась в наши дома, когда ей вздумается.
Карлос удивленно вскинул голову.
– В наши дома? – спросил он. – В чьи дома?
– Ну ладно, – признал Рамон – Это я так. Но они будут соваться, если мы сами не наведем тут порядок. В Каштановой долине этим уже занимаются.
Кармен смотрела на него, ничего не понимая; Карлос пытался осмыслить услышанное.
– Порядок? Мы сами? Что ты хочешь сказать?
– Мать твою… Любовь глуха и слепа; простите, если я вмешиваюсь не в свое дело. Но полиция все вверх дном перевернула в округе, а это бросает тень на всех. Да никогда я не поверю, что убийца – кто-то из здешних; наверняка какой-нибудь сомнительный тип, тут теперь полным-полно случайных людей, все кому не лень приезжают сюда отдыхать. Дома сдаются не пойми кому, люди скупают землю просто так, деньги вкладывают, а не как мы…
– Ты хочешь сказать, вы подозреваете кого-то из живущих тут, у нас? – очень серьезно спросил Карлос.
– Может быть, может быть, – ответил Рамон. – Конечно, это не кто-то из наших, но знаешь, – в порыве откровенности сказал он Карлосу, – полиция во главе с этой бабой, судьей, именно здесь шарит. Они нам могут всю жизнь отравить. Поэтому надо принимать меры, – сказал Рамон уже на ходу. – И я даю тебе слово, мы это сделаем. Мы все вместе будем трясти это дерево, пока плод не свалится на землю. Не требуется особой проницательности, чтобы найти нужную нить и распутать весь клубок. Ладно, – он издали помахал им тростью на прощание, – мы будем держать вас в курсе.
Карлос и Кармен стояли и смотрели вслед Рамону, поднимавшемуся к «Дозорному». Потом Кармен потянула Карлоса за руку.
– Что с тобой? – спросила она. – Что ты застыл, будто привидение увидел?
– С чего этот сумасшедший взял?… – начал Карлос, глядя вслед Рамону.
Кармен снова потянула его за руку.
– Да ладно тебе, оставь. Он раздражен, и, похоже, с ним это часто бывает. Наверное, к нему приходила полиция.
Карлос медленно повернулся к Кармен, которая тянула его дальше по дороге.
– Они что, хотят, – пробормотал Карлос, – облаву устроить или что-то в этом духе?
– Фильм «Погоня» с Марлоном Брандо и Робертом Редфордом, помнишь?
– Замолчи! Какое это имеет к нам отношение?!
– К нам – никакого, – ответила Кармен, удивленная его резким тоном. – Но он ведь это имеет в виду? Все благородное население графства ловит виновного. Мы участвуем? Ты как?
Карлос раздраженно зашагал вниз по дороге, почти таща Кармен за собой.
– Послушай, что на тебя нашло? Какая тебя муха укусила, ты можешь сказать? – спросила Кармен, стараясь приноровиться к его размашистому шагу.
