Диля Еникеева - Любовь требует жертв…
Посмотрев на часы, она ахнула — катастрофически опаздывает! Сунув пистолет в ящик с бельем, Лара оттолкнула Дона, который вертелся рядом и, надеясь на прогулку, умильно заглядывал в глаза, схватила с вешалки пальто и выбежала из квартиры.
Доехала она быстро. Ее деловой партнер Вадим Сергеевич Ильин уже ждал ее. Во время переговоров Лара была рассеянной, слушала невнимательно, и Ильин участливо поинтересовался:
— Лариса Николаевна, вы себя плохо чувствуете?
— Простите, задумалась, — очнулась Лара.
— Да, да, понимаю. Такое несчастье...
— Вы уже знаете? — удивилась она.
— Ну конечно.
“Всем про меня известно больше, чем мне самой. Вот и Вадим Сергеевич заметил, что со мной что-то не так... Ни с того ни с сего он не вылез бы с этим вопросом — человек тактичный, не позволит себе подобной фамильярности. Значит, посторонним людям уже заметно, что я не в себе...”
Приказав себе больше не думать об этом, Лара сосредоточилась и завершила переговоры. На прощание Вадим Сергеевич поцеловал ей руку и, посмотрев в глаза, сказал:
— Держитесь, Лариса Николаевна. Мужества и силы духа вам не занимать. Если понадобится моя помощь — я всегда к вашим услугам.
— Да, спасибо, Вадим Сергеевич, — механически ответила она и неожиданно для себя спросила: — А какую помощь вы имеете в виду?
— Мой школьный друг — хороший адвокат. Он берется не за все дела, но мне не откажет.
“И этот тоже говорит про адвоката... Неужели мои дела так плохи?..”
— А вы полагаете, что мне нужны услуги адвоката? — спросила Лариса, будто о чем-то несущественном.
— Хороший адвокат никогда не помешает. Наши бравые органы порой не церемонятся.
“Черт, зачем я полезла со своим дурацким вопросом! — разозлилась она на себя. — Прохоров расспрашивает моих знакомых, тут у каждого мыслишка появится, что дело нечисто. Приклеят ярлык — отмывайся потом. Убить любовника из ревности... Фи! Моветон! Бабские штучки! Только-только мы с Алкой добились, чтобы к нам относились на равных, и вдруг такой конфуз! Все будут морщить носы, дескать, баба есть баба...”
Лариса через силу улыбнулась:
— Я вам очень благодарна за готовность подставить слабой женщине свое крепкое плечо, но пока мне помощь не требуется. Справляюсь сама. Как говорил один всем известный лидер, ситуация под контролем.
Ильин рассмеялся:
— Лариса Николаевна, я всегда уважал вас за чувство юмора, самообладание и силу духа. И все же... Мое предложение остается в силе.
— У меня нет оснований беспокоиться. Следователи портят людям кровь, у них работа такая. Пока, к сожалению, они ищут козла отпущения. Но эта роль меня категорически не устраивает.
— Я в этом не сомневаюсь. Удачи вам!
— И вам того же! — пожелала она.
В офисе Лариса принялась разгребать скопившийся завал документов. Обычно с бумагами сидел Костя, а она ездила по фирмам, потом говорила ему, на каких условиях составить договор, Костя готовил проект, а она подписывала. Теперь всем этим придется заниматься самой. Бухгалтер у нее опытный, но старой закалки: без команды начальницы и шагу не ступит. Лара с отвращением глядела на гору лежащих на ее столе документов, и тут зазвонил телефон. Она сняла трубку. Будь он неладен, этот проклятый следователь!
— Лариса Николаевна, есть настоятельная необходимость пообщаться с вами как можно скорее.
— Виталий Ильич, я не имею возможности каждый день тратить время на малопродуктивные разговоры, — сухо ответила она, но Прохоров был настойчив.
“Вот ведь настырный, зараза! — подумала она. — Все равно ведь не отстанет”.
Приехав в следственный отдел, Лариса подала свой паспорт в окошечко дежурного, усмехнувшись про себя, что уже начинает привыкать к местным порядкам.
У кабинета Прохорова сидел помятый похмельный мужичок, который даже не шелохнулся, когда она постучала в кабинет и тут же вошла. Следователь поднял голову от бумаг и показал на стул:
— Присаживайтесь, Лариса Николаевна.
Она достала сигареты, закурила и насмешливо посмотрела на него. Ну, что он приготовил на сей раз?
Видимо, сегодня Прохоров решил не ходить вокруг да около. Предыдущие допросы, когда он пытался подловить ее, а Лара, в первый миг растерявшись, тут же брала себя в руки, не давая возможности протянуть ей стакан воды и носовой платок, чтобы она, сморкаясь и рыдая, во всем призналась, — кое-чему его научили: обычные приемы не дают желаемого эффекта, дамочка не промах и требует предъявить факты. Пошуршав какими-то листками, он посмотрел на нее поверх очков:
— Передо мной протоколы допросов сотрудников общества с ограниченной ответственностью “Орбита”, из которого Константин Сохов перешел в вашу фирму.
Лариса расслабилась. И всего-то? Что последует дальше, уже ясно. Закинув ногу на ногу, она ехидно улыбнулась и посмотрела на следователя. Тот, не увидев беспокойства в ее глазах, ничем не выдал своего разочарования и продолжал:
— Свидетели показывают, что между ООО “Орбита” и ЗАО “Прима”, которым руководит Алла Дмитриевна Королева, был заключен контракт, в подготовке которого принимал участие Сохов.
— Пока никакого криминала не вижу, — съязвила Лара.
— Однако после подписания договора Алла Дмитриевна неоднократно посещала “Орбиту”.
— И в этом тоже не вижу криминала, — продолжала ехидничать Лариса.
— По мнению сотрудников “Орбиты”, она приезжала слишком часто, без особой на то необходимости.
— Разве есть критерии частоты поездок, когда речь идет о соблюдении контракта?
— У такой занятой деловой женщины находилось время ежедневно, а порой даже по нескольку раз в течение дня заезжать в “Орбиту”. Неужели договор с мелкой фирмой требовал так много ее драгоценного времени?
— У Аллы могли быть свои соображения.
— Деловые?
— Думаю, да.
— Ой ли? — прищурился следователь.
Вот дурачок-то! Радуется, будто раскопал что-то важное, и сейчас узнает подробности от допрашиваемой. По его мнению, любая женщина при первой возможности вывалит на подругу ушат грязи. То, что Алка переманила Костю из другой конторы, — не новость. Новость, пожалуй, лишь в том, что та проявила излишнее рвение, зачастив в “Орбиту”.
— Виталий Ильич! — осадила Лара следователя. — В каждой профессии есть своя специфика. Простите, но вы далеки от деловой жизни.
Тот откинулся на спинку стула и стал вертеть большими пальцами.
“Что за мерзкая привычка!” — раздраженно подумала она. Видимо, Прохоров держит паузу и намеренно раздражает ее.
Выждав еще некоторое время и не увидев желаемой реакции, следователь снова зашелестел бумажками.
— Согласно показаниям свидетелей, Алла Дмитриевна, приезжая в “Орбиту” без всякого повода, надолго уединялась с Соховым.
— А что, в этой фирме есть комфортабельные номера люкс? — не удержалась от сарказма Лариса.
Ее ироничный тон обескуражил Прохорова. А чего он ждал? Что Лара, узнав, как подруга обхаживала ее любовника, взорвется и разразится оскорблениями в ее адрес: “Ах, сука, потаскуха!” — и тому подобное? Следователь помолчал, не зная, как давить на нее дальше, потом снова зарылся в свои бумажки. Лара, чуть покачивая ногой, смотрела на него со снисходительной усмешкой.
“Давай, не тяни кота за рога! — мысленно подстегнула она дознавателя, использовав сленг подруги. — Мне уже давно все ясно. Ничего у тебя существенного нет, одни бабьи сплетни”.
— Сотрудницы “Орбиты” свидетельствуют, что Алла Дмитриевна оставалась с Соховым после окончания рабочего дня, их часто видели вместе в ее машине. Приезжая, она уводила его в дальний угол склада, и они подолгу оставались наедине.
— В какой позе? — поинтересовалась Лариса.
— Не понял... — чуть охрипшим голосом произнес Прохоров.
“Да все ты понял, нечего придуриваться”.
— Понимаете, Виталий Ильич, все, что вы говорили, — сплетни. Единственное, что меня заинтересовало, — как при наличии нежелательных соглядатаев отдаться друг другу со всей страстью? Об этом ваши свидетели рассказали? Если да, то поделитесь информацией, если это не составляет тайну следствия.
Следователь снял очки и стал протирать их мятым платком. Лара впервые увидела его глаза — какие-то тускло-серые, почти без всякого выражения.
— Ваш мотив явно надуман, — продолжала Лариса, снисходительно улыбаясь. — Почему две подруги обязательно должны делить одного мужчину? И у меня, и у Аллы любовников предостаточно.
— Это еще ни о чем не говорит, — осторожно произнес следователь.
Лара без труда читала мысли на его лице — а вдруг предыдущие маневры сыграли свою роль, душевное равновесие допрашиваемой поколеблено, и сейчас ее понесет...
Ежедневные допросы обогатили ее кое-каким опытом. У тех, кто впервые в кабинете следователя, трясутся поджилки, а доморощенные порфирии петровичи используют это, еще сильнее давя на психику. Но на Лару это уже не действовало.
