Айше Лилуай - Я наблюдаю за тобой
- Простите, - выдавила она наконец.
- Ерунда, - ответил Роальд Абель, но все-таки отвернулся в противоположную от нее сторону.
Однако, несмотря на смущение, Келда понимала, что раз начала, надо доводить дело до конца. А она узнала далеко не все из того, что могла бы, если бы проявила больше деликатности и хитрости.
Что ж, что сказано, того не вернешь, и теперь остается лишь дальше идти напрямую.
- Мне говорили, что вы происходите из благородной семьи, - продолжала девушка осторожным тоном. – Но позвольте спросить: почему тогда вы путешествуете чуть ли не по всей стране с фрекен Абель и почему у вас нет даже постоянного крова? Неужели ваш отец ничего вам не завещал? Ведь вы, как его сын, должны иметь право на то, что принадлежало ему, разве нет?
Роальд повернулся к ней лицом, и на его губах играла горькая усмешка, а глаза горели, как у человека, решившегося на отчаянный шаг. Он посмотрел прямо в глаза Келде и сказал:
- Вы чрезвычайно любопытная девушка, фрекен Халворсен, и умеете добиваться своего… Что ж, я скажу вам, как это ни унизительно для меня… - Он снова опустил голову с обреченным видом. – Как бы мне ни было стыдно…
Последние слова он уже почти прошептал, и Келде отчего-то стало его жаль.
- Я уверена, что вам нечего стыдиться, что бы вы ни совершили, - твердо заявила она, но Роальд Абель остановил ее движением руки и сдавленным голосом произнес:
- У меня нет никаких прав, о которых вы говорите, Келда. Никаких. Я не имею даже права называться ЕГО сыном, потому что я родился вне брака. И даже самый низкий преступник больше является человеком, чем я. Он хотя бы может носить свое настоящее имя.
И, не дав Келде сказать еще что-либо, Роальд развернулся и быстрым шагом направился к дому, глядя в землю. А Келда в очередной раз обозвала себя дурой.
Так она и стояла, обдумывая все, что узнала и услышала, пока не поняла, что никакого смысла не было в том, чтобы вот так подробно выпытывать у Роальда Абеля детали его прошлого и его происхождения. Только человека поставила в унизительное положение и, можно сказать, заставила себя самого в грязь затоптать…
Молодец, ничего не скажешь…
Тем временем из дома послышались громкие голоса вернувшихся с очередной своей вылазки Хэварда и Ойвинда, и Келда, в надежде услышать о том, что они нашли что-то стоящее, направилась в гостиную.
Увы, эти двое так и не смогли узнать ничего нового, кроме того, что итак было известно: лучшими друзьями молодого Томаса Сорбо были Густав Бергер и Петтер Бунневик, но оба они уже мертвы.
- И что теперь? – спросила Нанна.
- А что теперь? – Хэвард устало опустился на стул. – Не знаю, что теперь…
- Теперь нужно разложить по полочкам все то, что мы имеем, - твердо сказала Келда, присаживаясь рядом с братом.
- О! – воскликнул Ойвинд, совершая жест, перенятый от Фробениуса. – Точно сказано! У тебя, как говорится, есть все задатки для…
- Спасибо, Ойвинд, - мягко перебила молодого юриста девушка. – Так что нам известно?
Она переводила вопросительные взгляды с Ойвинда на Хэварда, и наоборот, пару раз глянув и на Нанну. Остальные не участвовали в их собрании: Эидис вышла во двор, чтобы развесить постиранное белье, Ребекка поднялась к себе в комнату, а Роальд, как всегда в последнее время, молча стоял в другом конце гостиной, плохо освещенной лампой, скрестив руки на груди. О чем он думал, никто не мог знать.
- В общем, так, - начал Хэвард с основательным и серьезным видом. – Мы с Ойвиндом порасспросили местных жителей, Нанна ходила к доктору Томасу… Итого: Ари и Холдор постоянно куда-то пропадали, и даже Вигдис не знала, куда, потому что к тому времени вышла замуж и уехала в Мехамн. Но однажды ее отец и брат взяли да и уехали в Осло, а когда Вигдис приехала их навестить…
- Нет, постой, - перебила Нанна, хмурясь. – С чего ты взял, что они уехали в Осло?
- Так ведь Томас сам рассказывал об этом своим бедным друзьям-рыбакам в трактире! – невозмутимо пробасил Ойвинд.
- Не может быть, - заявила Нанна. – Я слышала собственными ушами, как доктор Сорбо сказал мне, что понятия не имеет, куда исчезли Ари и Холдор.
Хэвард и Ойвинд переглянулись.
- Быть может, этот ваш рыбак Йохан половину сочинил, - предположила Келда. – Тем более он ведь был немного пьян, не так ли?
- Возможно, - задумчиво протянул Хэвард, потерев подбородок. – Все может быть. Ладно, продолжим. Что еще?
- А ничего, - ответил Ойвинд, разводя руками. – Ну, разве что то, что обоих Сорбо – и отца, и сына – в деревне терпеть не могли. А вот Томаса любили. Как и сейчас любят.
- А еще, что у них откуда-то взялось богатство неопределенных размеров, - добавил Хэвард.
Хёугли кивнул.
- Угу.
- Что еще? – потребовала Келда, оглядывая своих собеседников.
- Ничего, - за всех ответила Нанна и вздохнула. – Ничего…
За окном полил дождь.
- Ты очень бледен, мой мальчик. Я боюсь, что…
- Со мной все в порядке, няня.
- Но…
- Со мной все в порядке.
Она долго думала, что сказать.
- Почему, Роальд? Почему ты молчишь?
По стеклу стучали капли дождя…
- В который раз за последние десять лет ты задаешь мне этот вопрос?
- Не знаю. Наверное, в сотый. Или в тысячный. Ты всегда молчал. И даже сейчас, когда мы снова здесь, ты снова не хочешь говорить ОБ ЭТОМ. Почему? Ты ведь мог бы помочь многим докопаться до истины…
- Я жду подходящего момента, няня. А сейчас… Сейчас я отвечу тебе так же, как и всегда: кто в настоящий момент поверит мне на слово? Кто меня услышит и поймет? Я незаконнорожденный, забыла? Меня все равно что нет.
Он подумал и добавил:
- Меня и не должно быть.
Глава 14
По стеклу стучали капли дождя…
В доме было тихо. Болдр, скучая, болтал ногами, то и дело ударяя пятками о деревянные ножки своего стула. Наконец, не выдержав молчаливого напряжения сложившейся обстановки, мальчик спросил:
- Мама, тебя что-то опечалило?
Кэйа, сидящая на маленьком диване, подняла взгляд и натянуто улыбнулась. Улыбались только ее губы – глаза же продолжали оставаться пустыми и тоскливыми, как у захворавшей собаки.
Они оставались такими вот уже второй день подряд.
- Нет, сынок, - мягко ответила Кэйа, и ее голос прозвучал очень слабо, будто голос человека, которого с ног свалила тяжелая болезнь. – Меня ничто не беспокоит.
- Тогда почему ты почти все время молчишь и так мало ешь? – не унимался Болдр.
На удивление Кэйи, за нее вступился Андор.
- Ты должен понимать, Болдр, что у взрослого человека, даже если он живет счастливой жизнью, помимо всего прочего существует множество своих забот, и порой от усталости просто не удается постоянно быть веселым и жизнерадостным. Бывают… просто резкие спады в настроении. Они почти ни с чем не связаны и быстро проходят. Я уверен, что и у мамы это все быстро пройдет, особенно если ты будешь хорошим мальчиком. Ты сделал уроки?
- Да, пап, - быстро ответил Болдр.
Глава семейства улыбнулся и потрепал сына по волосам.
- Тогда, я думаю, тебе пора в кровать.
- Так точно! – послушно выпалил мальчик и спрыгнул со стула. – Спокойной ночи, мама, папа!
- Спокойной ночи, Болдр, - ответили оба разом.
Впрочем, Болдра уже не было в комнате, и вновь повисло удручающее молчание, которое давило пуще низкого потолка. Появился бы кто-нибудь, кто смог бы разбавить эту тишину, шумно, как умеет Ойвинд, ворваться в дом, сесть между двумя молчаливыми супругами и говорить, говорить, говорить… О чем угодно, лишь бы не молчать, угрюмо глядя в пол.
Хоть кто-нибудь…
Впрочем, дождь все настойчивее просился внутрь, но они никак не желали его впускать.
Чего-чего, а лишних слез не нужно.
Желтый свет керосиновой лампы освещал скудное пространство на рабочем столе Андора, лился на исписанные детскими почерками листы школьных тетрадей и пожелтевшие от времени страницы доисторических атласов. Шрифт и условные знаки в них были мелкими и близко прилепленными друг к другу, так что порой приходилось сильно напрягать глаза. Андор протер уставшие от проверки тетрадей тяжелые веки, зажмурился, проморгался, оглядел оставшуюся стопку: осталось немного – около пяти работ.
Расправившись с ними и потянувшись, Андор аккуратно сложил все себе в портфель и повернулся, чтобы окинуть взглядом темную комнату. Кэйа все еще сидела на диване, обхватив себя обеими руками, и завороженно смотрела в окно, так что он видел только ее профиль, слабо освещенный отблесками луны.
Он подошел и присел рядом.
- Спасибо, что помог мне выкрутиться перед Болдром, - тихо сказала Кэйа, продолжая смотреть, как струйки воды стекают по стеклу и сливаются друг с другом. – Я совсем не знала, что ему ответить, чтобы не расстроить.
