Валерий Ефремов - А этот пусть живет
Но тут, понятно, никакой слесарь не поможет, и душевное равновесие придется восстанавливать собственноручно.
И неодолимая сила понесла старшего лейтенанта в "район красных кирпичей", к домам элитной застройки, где проживала актриса по жизни и фигурантка по делу Александра Васильевна Ликина.
Покрутившись без ясной самому себе цели вокруг ее местожительства, он решил наконец совершить что-нибудь активное и направился к подъезду актрисы.
И здесь нос к носу Митин столкнулся с Филиппом Фомичевым, гаишником, автором сенсационной утренней находки в багажнике автомобиля. Тот был при полном параде - в тройке, светлой рубашке и галстуке, - а в руках держал три белые розы в целлофане. Он, похоже, направлялся в тот же подъезд, но шел с другой стороны дома.
- Здрасьте пожалуйста, - не слишком приветливо поздоровался гаишник. Полюбуйтесь только, во что господин Сбитнев наш город превратил. Раньше было родимое Малинино известным на всю область очагом культуры, а теперь просто зона какая-то. Вас, оперов, развелось здесь, как крыс на помойке.
- Я на тебя не обижаюсь, Филя, - миролюбиво отозвался Митин. - Если бы я по утрам на покойников прямо на дороге натыкался, наверняка таким же нервным стал. Страсть как я их не люблю, мертвецов этих. Я всегда считал, что место им в могиле, а не в чьем-то там багажнике.
Но Фомичев не был настроен вести диалог в шутливом тоне:
- Какого хрена вы с Курским ко мне привязались? Что вы ходите за мной по пятам? Что тебе, Митин, от меня надо, а?
Гаишник все больше распалялся, и Косте казалось: если бы не букет цветов в руках Фомичева, тот немедленно вцепился бы ему в глотку.
- Тише, тише. - Он на всякий случай сделал полшага назад и, демонстративно оглянувшись по сторонам, вполголоса произнес: - Ты мне наружное наблюдение срываешь. Я здесь на работе. Я слежу - но только не за тобой, тут одна фигурантка по делу проживает.
- Сам ты - фигурант! - не унимался Фомичев. - Вали отсюда, а то промеж рогов схлопочешь! Козел!
- Я не помешаю вашей милой беседе, молодые люди?
Рядом с ними внезапно оказалась Александра Ликина, вышедшая, видимо, из своего подъезда. Пожалуй, глубокий темно-синий цвет ее платья не слишком гармонировал с веселой солнечной погодкой на дворе, но зато очень шел лично ей, что было, по мнению Кости, гораздо важнее.
Оба офицера явно пребывали в растерянности, однако если на лице Митина гуляла идиотская, но одновременно счастливая улыбка, то Фомичев, казалось, готов был сквозь землю провалиться.
- Я, Александра Васильевна... У меня к вам возникло еще несколько вопросов, - промямлил оперативник. Его мучительное душевное смятение, похоже, неожиданным образом разрешилось. Во всяком случае, шанс побыть наедине с Александрой Ликиной у него появился.
- Хорошо, товарищ старший лейтенант, я к вашим услугам, - легко согласилась она. - Тогда не будем откладывать интервью, пройдем ко мне?
Фомичев, до этого момента молча топтавшийся на месте, также молча двинулся куда-то вдоль дома.
Хотя Ликина не удостоила его даже взгляда, у Кости, как у любого влюбленного мужчины, остро чувствующего состояние души обожаемой женщины, возникло подозрение, что эти двое - люди, друг другу не чужие.
Он не стал терзаться сомнениями и со свойственной ему простотой осведомился:
- Вы его знаете?
- Так точно, товарищ старший лейтенант, - улыбнулась Саша.
- Зовите меня просто Костя.
- Хорошо, Костя. А вот этого молодого человека зовут Филипп. Он - мой старый обожатель и воздыхатель. Когда-то, - легкая тень легла на ее прекрасное чело, - Филипп не пропускал ни одного моего спектакля. И все время приходил с большим букетом белых роз. - Глаза ее приобрели мечтательное выражение. - Впрочем, это мне теперь так кажется, - тут же осадила она сама себя. - Ну, что же мы стоим на улице? Идемте ко мне!
- Но вы ведь куда-то направились?
- Ерунда! Всего лишь решила пройтись по магазинам.
- Не хотелось бы вмешиваться в ваши планы... - Костя вдруг испугался очень смешной вещи: остаться с Сашей Ликиной наедине, хотя в последние часы только и стремился к этому. Но теперь ему казалось, что он к такому испытанию пока не готов. - У меня, собственно, к вам всего лишь один вопрос...
- Я вас слушаю, Костя. - Она вновь ослепительно улыбнулась.
- Не могу ли я... в общем, составить вам компанию на сегодняшний вечер? - сказал Митин и сам удивился собственной наглости.
А Ликина, видимо, ничуть вопросу не удивилась. Скорее, она удивилась бы другому - если бы такого рода предложение не прозвучало, подумал Митин, ведь Саша наверняка слышала нечто подобное не один десяток раз.
Она быстро стерла улыбку с лица и перешла на вполне деловой тон:
- Где и когда?
- Ну, допустим... в ресторане "Южный вечер", часиков в восемь...
Он все-таки не решился напроситься на встречу в домашних условиях. Ему это показалось слишком уж большим счастьем. Настолько большим, что такого в природе и не бывает. А раз не бывает, значит, и думать об этом не стоит.
- Знаешь, Костя. - Она перешла на "ты", и сердце старшего оперуполномоченного запело! - Давай я позвоню тебе домой. Скажем, через час. Мне еще кое-что уточнить надо.
Дома он мобилизовал всю свою наличность и пришел к выводу, что имевшейся тысячи рублей должно на скромный ужин хватить. Потом принял душ. Подготовил к выходу в свет единственный в гардеробе костюм-двойку и стал ждать звонка.
И он не заставил себя долго ждать.
- Алло! - с придыханием произнес он.
- Это Константин Алексеич? - осведомился грубый мужской голос.
- Да...
- Гоша вас беспокоит, гражданин начальник! Вы мне тут свой телефончик, уходя, оставили. Вот я и решил поинтересоваться, не нужны ли мои услуги?
- Нет, - глухо произнес Митин, едва не застонав.
- Как знаете... Но я всегда в полной боеготовности! Звоните, если что...
- Ладно, ладно...
Костя положил трубку и принялся ходить из угла в угол, но долго мучиться ему не пришлось: телефон зазвонил снова.
- Я слушаю, - сказал Костя уже с несколько меньшим энтузиазмом.
- Клим Евгеньевич приветствует вас, своего коллегу!
- Что вам надо? - достаточно сухо спросил старший лейтенант.
- Вы сказали, чтобы я позвонил вам по интересующему вас делу, если что-то вспомню...
- Ну?..
- Так вот, я вспомнил!
- Что именно?
- Я вспомнил еще одну частушку. Из цикла "Из жизни сеньоров":
Девки Хуан-Карлоса
Любят из-за фаллоса.
Мне ж, чем с фаллосом Хуан,
Лучше с х..., да Иван.
- Ну у вас, блин, и память, - буркнул Костя, положив трубку.
Когда телефон зазвонил в третий раз, старший лейтенант взял трубку уже с нехорошим предчувствием.
И оно не обмануло его. Звонил Курский:
- Что нового, Костя?
- Тебе отчет нужен? Пожалуйста. Ни хулиган Куравлев, ни еврей Маркиш не знают ни Козлова, ни покойника и никогда их не видели.
- А что из себя представляют эти фигуранты?
- Куравлев - профессиональный выбивала долгов, Маркиш - изобретатель машины для раскрытия преступлений.
- Ты этого Маркиша, конечно, попросил показать свою машину в действии?
- Ну... не мог упустить такой случай...
- И для этого тебе пришлось показать свое досье по делу? Так?
- Да... - растерянно отозвался Митин.
- Похоже, именно этого он от тебя и добивался, - заключил Курский.
- Черт побери!..
- Возможно, придется заняться твоим Маркишем вплотную...
- Да... Ну и дела,,, А у тебя что? - поспешил перевести разговор на другой объект старший лейтенант.
- Ты знаешь, что у нас завтра в семь утра стрельбы?
- Передали...
- Там я тебе обо всем и расскажу. А сегодня вечером мне еще работенка предстоит, проверить надо одну версию.
- Я тоже сегодня вечером работаю, - не остался в долгу Костя.
- То есть?.. - удивился лейтенант.
- Хочу еще раз допросить Александру Ликину. Подозрительная личность, скажу я тебе...
- И где же ты ее будешь допрашивать? В "Южном вечере", что ли? ухмыльнулся Курский.
- Может быть... Жду от нее звонка...
- Ну тогда не буду занимать линию. Желаю успеха.
Митин разъединился, и вдруг на ум ему пришла совершенно чудовищная мысль. Это был как удар по голове тяжелым тупым предметом. У него будто все поплыло перед глазами, а потом белый свет исчез совсем, и осталась перед внутренним взором только одна, та самая кошмарная мысль, выписанная большими, прописными, буквами: САША ЛИКИНА НЕ ПОЗВОНИТ.
Да нет, такого не может быть!
Он рванулся в ванную, открыл кран с холодной водой и сунул под обжигающую струю голову.
Ф-фу... Отошло. Ну, все нормально. Придет же, однако, в голову такая чушь...
И снова раздался телефонный звонок.
- Костя? Я согласна. Приду, как договорились.
Ну вот, так и должно было быть.
8
Минское шоссе
Советник, увидев в проезжающем мимо, а потом притормозившем "Фольксвагене" Огонька, возрадовался было всей душой. У него, правда, сложились не слишком добрые отношения с телохранителем, поскольку тот являлся его прямым конкурентом в борьбе за влияние на Прохора. И тем не менее Окунь - не Канат. Он - балаковец, и хотя, конечно, способен на всякие пакости, но руку на братка из своей группировки не поднимет. По крайней мере без приказа Прохора.
