Петр Северцев - Приезжий
Мне бы так стрелять!
– Я знаю, кто это! – чуть не завопил я, инстинктивно пригибаясь, потому что оставшиеся резво прижались к машине и открыли пальбу по моим окнам. Двор заполнили бухающие звуки выстрелов. Жалобно зазвенело стекло, осыпаясь.
– Это мой друг Супермен!!! – прошептал я, поймав на прицел сливающуюся с машиной фигуру, освещаемую частыми вспышками дульного пламени. У стрелявшего подломилась нога, и он неуклюже плюхнулся на землю. Черт, не пристрелянная у Коляна «беретта», я ж в плечо целился!
Еще двое, выскочившие из дальней машины, что-то заорали, указывая руками в сторону дома и один из них, не успевший спрятаться за машину, похоже, получил пулю прямо на рывке вперед. Судя по тому, как его подбросило и опрокинуло на спину, на парне был бронежилет. Не жилец, даже если еще не помер.
По шее текло что-то теплое. Зацепило, что ли? И куда это они палят? Остатки стекла в раме больше не разлетались. Мой одинокий выстрел, похоже, никто не заметил. А они по крыше лупят!
Кто ж там у меня на крыше? Кажется, я догадывался, кто!
Так не пойдет, они ему головы поднять не дадут! Особенно вон тот, за дальней машиной. Автомат у него, похоже. Очередями бьет, гад!
А Белый, поняв, что дело кисло, пробирается к воротам по стеночке. Куда это ты?! Не уж, в гости, так в гости!
И, прицелившись, дважды нажал на спусковой крючок.
Где ж ты мой «макаров», из тебя бы я попал! С другой стороны, вон он как резво за машину шарахнулся! Аж завидно – форма какая у гада!
Вот тут они с крыши и полетели. Кто-то в белом, под цвет снега, комбинезоне, и кто-то еще, сцепившиеся в клубок. И рухнули на многострадальную крышу Садомовской пристройки. Темная фигура осталась неподвижной. Белая шевельнулась, но как-то неуверенно. Рядом с ней тут же брызнул фонтанчик снега. Кто-то быстро сориентировался.
Про себя помолившись, я прицелился в дальнюю машину. Стрелять, стоя на коленях, было очень неудобно. И выпустил по ней половину обоймы. Попал, похоже, куда следует – в бензобак.
Это только в фильмах машины так охотно и весело взрываюся. Эта, например, не взорвалась. А вот сообразительный малый решил быстро от нее отбежать, и подальше. Вот тут я его и достал. Он не успел и пары шагов сделать, выронил автомат и осел.
И в этот момент сам почувствовал сильный толчок в плечо. Как-то быстро начало темнеть в комнате. Уже как во сне увидел, как валится на снег последняя низкорослая фигура, а на крыше пристройки человек в белом комбинезоне с кровавыми пятнами опускает руку с непривычно длинным пистолетом.
– Не спать! – непослушными губами прошептал я себе, всем весом тела срывая занавеску с окна и обматывая руку. Потом мне стало совсем тепло и хорошо.
ГЛАВА 12
Когда я слегка пришел в себя, то в первую очередь обнаружил, что мне холодно. При дыхании изо рта шел пар.
Я лежал на собственном диване, хорошо укрытый одеялами (похоже, всеми, что удалось найти тому, кто меня втащил на этот самый диван), и был вполне жив. Рука болела. Болела судорожно, рывками, как обычно болят зубы, но все-таки не так противно. Терпеть было можно.
Странно, но за все время этого налета я не удосужился посмотреть на часы, и теперь, хотя светящиеся цифры электронных настенных часов маячили перед глазами, я не мог сказать, сколько времени прошло с тех пор. В любом случае нужно проверить, что у меня с рукой. Я с жутким усилием попытался приподнять ее. Не получилось! Пошевелил пальцами – вроде шевелятся.
Ощупав пострадавшую другой рукой, я понял, что поднимать руку, прибинтованную к телу – занятие по крайней мере бестолковое, и облегченно вздохнул.
В прихожей застучали каблуки, и в дверном проеме появилась Саша Липатова собственной персоной, сопровождаемая своим дедом. Причем если на лице Саши читался испуг пополам с любопытством, то на лице старого военного Садомова читалось скорее одобрение и легкое беспокойство. Ну еще бы, ему стрельба в собственном дворе из автомата просто радость и наслаждение!
– Как вы, Валерий Борисович? – кинулась ко мне Саша – Я вам руку перетянула, как смогла, но я не врач. Мы скорую вызвали, сейчас будет!
– Саша, это ты меня до дивана доволокла? – поинтересовался я. Голос прозвучал неожиданно слабо и бесцветно.
– Ага! – с энтузиазмом кивнула она, покосившись на деда. – Я как раз от подруги возвращалась, а тут такое! Трупы валяются, бензином воняет!
Как бы не восторг прозвучал в ее голосе! Вон, аж Садомов вздрогнул. Будет ему о чем поговорить с внучкой.
– Я увидела, что у вас дверь настеж открыта, ну и решила заглянуть!
Ну до чего врет уверенно! И ненатурально.
– А до дивана вы сами дошли, я только помогла, – закончила она и посмотрела на меня пристально, как будто мысль какую-то внушить хотела.
– Ну и ладно, – пробормотал я, начиная засыпать.
Кто-то еще заходил в квартиру. Похоже, приехала скорая. Или милиция.
В больнице меня обрадовали, сказали, что мне повезло, пуля прошла через мякоть очень близко от плечевого сустава, чуть бы выше, и двумя днями диспансеризации я бы не отделался. А так, ответив на вопросы доброжелательного следователя, я валялся в палате в обществе трех жертв дорожно-транспортных происшествий, из которых двое висели на растяжках, лопал фрукты, которые принесла Саша, и закармливал ими остальных, потому что сожрать самому шесть килограмм яблок, апельсинов и папайи не представлялось возможным.
Кстати, все-таки не Саша собирала этот пакет. Потому что в глубине я обнаружил бутылку марочного коньяка, который мы тем же вечером и выпили.
Уже на второй день рука почти не болела, только начали жутко чесаться швы.
Пришли навестить Сан Саныч Садомов и Макаров. Аслан сильно расстраивался, что в ту ночь был на дежурстве. Уж он бы такого безобразия не допустил. И втихомолку поздравлял меня с тем, что я дешево отделался.
Сан Саныч, на которого я оставил квартиру, сказал, что он заменил раму на кухне и вставил новые стекла, и утеплил заодно все окна, а то зима на носу.
Зима, действительно, все больше заявляла свои права, за окнами безостановочно мело, и даже на вид было холодно.
Кстати, куда-то исчезла Колянова «беретта», во всяком случае, следователь не сказал о ней ни слова, а я, как человек поднаторевший в общении с милицией, от всего отнекивался и вообще заявлял, что в этой разборке я был совершенно ни при чем. Следователь ни на чем и не настаивал.
На третий день больничного безделья я почувствовал себя настолько хорошо, что заявил врачам, что возвращаюсь домой. Те не препятствовали, у них хватало и более серьезных больных.
Дом меня встретил запахом заброшенного, нежилого помещения, уже успевшим поселиться здесь. Судя по относительному порядку в доме, обыска не проводили, так что за Приятеля я мог быть спокоен. Поэтому, прежде, чем зайти в его каморку, я открыл все форточки в доме, и первый раз за последние два с половиной дня включил мобильник.
Который тут же меня порадовал своим писком. Кто-то жаждал меня услышать.
Я не стал разочаровывать звонившего и неловко, левой рукой, поднес телефон к уху.
– Я слушаю.
– Валерий Борисович? – осведомился в трубке чей-то незнакомый голос.
– Да. А с кем я разговариваю?
– Мы с вами не знакомы. Я имею в виду, лично. Меня зовут Александр Федорович.
Голос говорившего выдавал в нем человека уже пожилого, но еще крепкого и энергичного.
– Весьма лестно вас слышать.
– Я также рад вашему выздоровлению, – судя по тону, как раз это волновало его меньше всего. – Но время – деньги, и поэтому я перейду сразу к делу.
Он помолчал, видимо, давая проникнуться важностью момента.
– Дело в том, что вы, как умный человек, должны понимать, что запись, которую вы переслали мне после памятных вам недавних событий, носит, скорее, развлекательное свойство! Поэтому предлагаю прекратить все ваши дальнейшие действия, связанные с этим делом. Я не сторонник скоропалительных решений, как некоторые, земля им пухом, но вынужден буду пресечь любые действия в этом направлении. Я ясно выражаюсь?
– Могу я в ответ, при соблюдении ваших условий, рассчитывать на безопасность? – подумав, спросил я.
– Можете, – твердо ответил Крестовский. – Я даже не стану интересоваться, кого это вы привлекли еще к этому делу. Ну как, договорились?
– Хорошо, я согласен, – устало сказал я.
– В таком случае прощайте, потому что если наше свидание состоится, то оно вряд ли пойдет на пользу вашему здоровью!
В общем, чего-то подобного я ждал. И поэтому не удивился. В самом деле, не оставит человек с опытом Крестовского подобного дела без завершения! А так как сейчас я не представляю собой реальной угрозы, и связать его с Белым вряд ли удастся, из-за смерти того самого Белого, то он ограничился внушением. Вот только интересно, если бы Белый не попал под пулю у моего дома, сколько бы он прожил? Имелся и еще один факт, наводящий на размышления – все люди Белого, бывшие при этом с ним, умерли! Даже тот, которому я точно попал только в ногу. Скажу больше, милиция, приехавшая минут через пять после скорой, нашла уже одни трупы. Такие вот дела.
