Фред Варгас - Дело трех императоров
Поезд затормозил, подъезжая к станции. Станция была маленькая, и поезд почти сразу же поехал дальше, он двигался медленно, толчками. Валанс схватил чемодан и пиджак. Он успел соскочить на платформу до того, как поезд набрал скорость.
- Это запрещено, - сказал станционный служащий, подходя к нему.
- Я француз… - сказал Валанс вместо извинения. - Далеко отсюда до Рима? Сколько километров?
- Километров восемьдесят, восемьдесят пять… Смотря откуда считать.
- Когда ближайший поезд?
- Только через полтора часа.
Валанс бегом спустился с платформы в город. Он наугад пошел по главной улице, и ему удалось поймать такси.
Устроившись на заднем сиденье, он закрыл глаза. Он никак не мог согреться из-за промокшей рубашки. Машина выехала из города и свернула на автостраду. До Рима - семьдесят семь километров.
XXXIII
Он попросил таксиста высадить его у отеля «Гарибальди». Лучше всего было бы сказать Лауре Валюбер, что он будет в ее распоряжении, если банда начнет угрожать ей. Снова оказавшись в Риме, он немного успокоился. Если человек общается с полицейскими, это еще не повод, чтобы его убивать. Хотя, с другой стороны, Лаура могла сдать всю шайку. На всякий случай Валанс решил обойти вокруг отеля «Гарибальди» по окружавшим его узеньким улочкам.
Окна комнат на заднем фасаде отеля почти все были темными. Судя по лестнице, по которой поднималась тогда Лаура, ее комната должна была выходить на задний фасад. Он попытался вспомнить номер на ключе, лежавшем возле ее стакана на барной стойке. Он был уверен, что в начале там была тройка: значит, третий этаж. Он прошел под окнами, которые по большей части были еще открыты из-за жары. Напротив заднего фасада «Гарибальди» находился другой отель, гораздо скромнее, и на одном из балконов кто-то стоял. Тишина на улице показалась Валансу какой-то гнетущей; он почувствовал тревогу, остановился и стал разглядывать фигуру на балконе, от которого его отделяло метров пятнадцать. Правда, разглядеть этого человека было трудно, потому что комната позади него не была освещена. Можно было лишь догадаться, что это мужчина. Валанс застыл на месте. Ему не нравилась неподвижность этой фигуры, не нравилось, что этот балкон - на третьем этаже. Нелепо было бояться одинокого мужчины, вышедшего на балкон подышать воздухом, только потому, что он живет напротив отеля «Гарибальди», напротив того этажа, на котором находится комната Лауры. Наверняка сегодня вечером сотни мужчин стоят на балконах и дышат воздухом. Но этот стоял совершенно неподвижно. Валанс решил подобраться поближе. Он неслышно скользил вдоль стены, чтобы не попасть в поле зрения незнакомца, если тот вдруг решит наклониться и посмотреть вниз. Что было не в порядке с этим балконом? Можно ли стоять на балконе в полной темноте и за несколько минут ни разу не пошевелиться? Хотя так бывает. Так может быть.
Валанс размеренно дышал. Ночь превращала его в охотника, сейчас он уже не смог бы уйти. Подстерегать жертву в темноте - это было единственное, что его занимало. Так прошло три четверти часа. Временами налетали сильные порывы ветра. На балконе закрылась ставня и задела стоявшую там фигуру. Послышался глухой шум, и Валанс весь напрягся. Не нравился ему этот звук. Если бы ставня ударилась о пистолет, звук был бы точно такой же. Конечно, ставня могла удариться о любой другой металлический предмет, но могла удариться и о пистолет. Валанс осторожно взял чемодан и, по-прежнему двигаясь вдоль стены, отступил на тротуар. Добравшись до угла, он побежал и позвонил в дверь отеля «Гарибальди». Уже больше часа напротив отеля, на высоте третьего этажа, стоял на балконе человек с какой-то металлической штуковиной.
Он почти набросился на молодого человека, дежурившего у стойки портье. Нет, Лаура Валюбер еще не вернулась к себе в комнату, ключ номер триста восемь висел на доске.
- Куда выходит эта комната? На задний фасад?
- Да, синьор.
- Куда именно?
- Разве я обязан вам отвечать?
- Специальная миссия, - сказал Валанс, показывая свое удостоверение.
- На середину улицы, напротив старого отеля «Луиджи».
- Пожалуйста, закажите мне в баре порцию виски. Скажите мадам Валюбер, что я ее жду, и ни в коем случае не позволяйте ей подниматься в комнату до встречи со мной. Хотя нет: дайте мне ее ключ, так будет надежнее.
Он говорил быстро и уверенно. Ему не было страшно. Просто он сознавал, что на балконе отеля «Луиджи» в темноте стоит убийца и поджидает Лауру, а он никого не может позвать ей на помощь. Если бы он обратился в полицию, пришлось бы рассказать о нелегальных операциях Лауры и Колорадского Жука, после чего ее бы тут же арестовали. Надо будет в одиночку разобраться с этим киллером.
- Мадам Валюбер все еще в баре, - сказал молодой человек, протягивая ключ Валансу.
В его словах прозвучала нотка осуждения.
Валанс прошел через безлюдный холл отеля в бар. Лаура сидела там одна, опершись локтями о стол и уткнувшись подбородком в сложенные руки. Она с трудом удерживала в руке сигарету. Подходя к ней, он старался ступать как можно тише: ему казалось, что звук его шагов может привлечь смерть, затаившуюся на улице, и Лаура погибнет до того, как он успеет ее перехватить. Говорят же, что криком можно вызвать лавину. Остановившись позади нее, он заговорил еле слышным голосом:
- Встань и без разговоров иди за мной. Мне надо увести тебя отсюда.
Она не шелохнулась. Она застыла, ушла в себя. Он подошел с другой стороны и взглянул ей в лицо.
- Ты должна пойти со мной, Лаура, - повторил он тихо.
Что он мог сделать? Он стоял здесь, у стола, рядом с этой блистательной, отчаявшейся женщиной, которую надо было увести отсюда. Он решил прибегнуть к хитрости.
- Не расстраивайся из-за Тиберия. Они не будут предъявлять ему обвинение в убийстве. Следователь сказал, что ему дадут от силы два года. А сейчас встань и очень тихо выйди отсюда вместе со мной, - сказал он.
Не поднимая головы, она затянулась сигаретой.
- Напротив твоего окна стоит человек, который собирается тебя пристрелить, - продолжал Валанс.
Лаура медленно поднялась, и пепел от сигареты упал на стол. Она стояла перед Валансом, не глядя на него, опустив голову.
- Мне все осточертело, - произнесла она. - Ты представить себе не можешь, до какой степени мне все осточертело.
Валанс не двигался с места. Он простоял так несколько секунд, Лаура была совсем близко. Ну вот, подумал он, закрывая глаза, вот оно, падение в бездну, теперь мне крышка. Он обнял ее.
- Лаура, - сказал он, - теперь нам крышка.
Он вывел ее из «Гарибальди» через подвальные помещения и кухню, которые выходили на другую улицу. Они взяли такси и поехали к нему в отель. Валанс крепко сжимал запястье Лауры.
- Завтра переедем в другое место, - сказал он. - Будем переезжать каждый день.
- Ты соврал про Тиберия?
- Да.
- Они собираются предъявить ему обвинение в двух убийствах?
- Да.
- Этот парень много значит для меня.
- Им на это плевать.
- А тебе - нет.
- Верно.
- Я кое-что знаю, но не могу тебе сказать.
- Что именно?
- Кое-что насчет Габриэллы. Я ничего не могу тебе сказать, пока не буду знать наверняка. Я думаю об этом уже несколько дней.
- Это имеет отношение к убийствам?
- Да. Я больше не в состоянии думать об этом.
- Лаура, - сказал Валанс, повышая голос, - я не могу спасти Тиберия. И ты не сможешь. Тиберия может спасти только Тиберий, только он сам.
- Почему ты вдруг так говоришь?
- Потому что Тиберий - император.
Лаура посмотрела на него.
- Они довели тебя до сумасшествия, - произнесла она едва слышно.
Валанс все еще сжимал ее запястье. Наверно, ей уже было больно. Но он не собирался отпускать ее руку, об этом не могло быть и речи. Он повернул голову и через окно машины взглянул на темную улицу, проносившуюся мимо. Он внимательно разглядывал тротуары, фонари, обшарпанные дома, хотя ему не было до всего этого никакого дела. Валанс думал: «Я все еще люблю ее».
XXXIV
- Черт возьми, - в ужасе произнес Тиберий, - черт возьми, сегодня же пятница!
Он сел на койке, сосредоточился, как только мог, и стал быстро соображать. Это было так увлекательно. Он сидел, неподвижно уставясь в потолок, и изучал целый ряд очевидных обстоятельств, стараясь дышать очень тихо, чтобы не спугнуть вереницы мыслей, которые бесшумно оживали у него в голове. От волнения у него сводило нутро. Он осторожно встал, схватился за прутья решетки и заорал:
- Тюремщик!
Надзиратель стиснул зубы. Парень с самого начала называл его не иначе как «тюремщик», словно они находились в застенке семнадцатого столетия. Это очень злило его, но Руджери просил не спорить с Тиберием по пустякам. Было ясно, что Руджери не знал, как найти подход к этому ненормальному.
- Что случилось, узник? - спросил он.
- Тюремщик, позови сюда Руджери, причем незамедлительно, - нараспев произнес Тиберий.
