Сергей Рокотов - Кто последний за смертью
На их счастье, помещение оказалось не очень большим. Оттого и осмотр не затянулся на всю ночь. В платяном шкафу за женским бельем Клементьев нашел сумочку. В ней лежали два загранпаспорта на имена Ивановой Ирины Юрьевны и Харченко Андрея Григорьевича с фотографиями Лены и Полещука. Так, что тут еще? - бубнил Клементьев, роясь своими мощными руками в сумочке. Ого, Павел Николаевич, тут письмо какое-то... На-ка, держи...
Николаев взял письмо, написанное женским почерком.
"Здравствуй, Кирилл! Я решила написать тебе, потому что меня ужасно мучает совесть. В последние дни я просто места себе не нахожу. Я поступила подло по отношению к тебе и твоим родителям. Я не хочу валить все на Андрея, я сама во всем происшедшем виновата. Теперь я нахожусь здесь, у меня ценности, принадлежавшие вашей семье, но они не приносят мне никакой радости, я не могу на них смотреть. На чужом несчастье счастья не построишь. Я не знаю, для чего я все это пишу, мне просто очень плохо. Я так страдаю без Вики, моя дочка снится мне каждую ночь, и я просыпаюсь в ужасе от того, что она осталась во сне, и ее нет со мной. Я думала, что с Андреем я сумею забыть про все, уверенная, что моя дочь, которая стала и твоей дочерью,будет сыта, одета, обута, образована и т.д. Но теперь здесь, в оторванности от всех близких, я поняла, что все это не так. Я не могу жить без нее и не знаю, как буду жить дальше. Я даже стала подумывать, не вернуться ли мне домой. Я знаю - меня будут судить и посадят в тюрьму, но у меня будут хоть какие-то надежды на свидание с Викой. Я всю жизнь любила Андрея, да, я не любила тебя, но этой любви для счастья оказалось недостаточно. Я не знаю, зачем я все это пишу и отправлю ли это письмо, наверняка, нет, просто побоюсь, но пишу, потому что должна все высказать хоть листу бумаги. Прости меня, если можешь, поверь мне, я очень несчастна..." Все. На этом письмо прерывается, - закончил чтение Николаев. Эвона как, - задумчиво протянул Клементьев. - Отправила бы, была бы жива... А кто же это все-таки позвонил в милицию? - сузив глаза и глядя в сторону задал риторический вопрос Николаев. - Именно сейчас, зная, что они погибли. Раньше-то почему не сообщали? Ты хочешь сказать, что кому-то выгодно, чтобы мы это прочитали именно сейчас? Конечно. И странно еще то, что Полещук с Леной пошли в такое людное место, как ресторан в гостинице "Ялта", чтобы отметить ее день рождения, как будто нельзя было это событие отметить, например, здесь, в таком уединенном месте, на берегу моря. Больше того, там зарисовался столь известный в городе человек, как этот Исаак Борисович. То есть, кому-то захотелось, чтобы видели, как Полещук встречается с человеком, скупающим старинные ювелирные изделия. Ведь, наверняка, Полещук не собирался продавать кольцо старику за гроши, не такой это был человек. А мог бы и продать, кстати, - не согласился Клементьев. - Когда деньги нужны позарез, и пара тысяч долларов - большие деньги. Тем более, колечко далеко не последнее... Позарез? У Полещука должно было быть около ста тысяч долларов. На кой черт ему продавать кольцо по дешевке, да вдобавок светиться в городе с этим кольцом? Почему вообще они не умотались за кордон с этими паспортами? Паспорта, похоже, совершенно подлинные. За деньги сейчас что угодно можно купить. А вот с этими побрякушками просто так не улизнешь, не имея прикрытия. Нужна серьезная подготовка, большие связи. И потом вот еще что: странно, что у них при себе были их подлинные паспорта... Хочешь сказать, все подстроено? И мы должны были увидеть убитых Воропаеву и Полешука? Но ведь их опознали...
Николаев махнул рукой. Пойди в машину, позвони, узнай, кому хоть принадлежит этот домик.
Через несколько минут он вошел. Дом принадлежит некой Ворониной, бывшей сотруднице Никитского Ботанического сада. Сейчас она проживает в Симферополе, а этот домик использует летом в качестве дачи. Но в нем можно, как видишь, жить и зимой. Отопление, вода, все, как видишь, удобства. Ее покойный муж занимал высокий пост в горисполкоме. Да, такой домик просто так не дадут приватизировать...Ладно, Григорий Петрович, поехали в Симферополь. Спать нам с тобой, видно, сегодня не придется. Время не терпит. Позвоню-ка я Косте, - сказал в машине Николаев. - Глаз он не должен спускать с Воропаева. Все меньше и меньше нравится мне этот господин в кашемировом пальто. Думаю, и Воронина нам сообщит нечто интересное, - крутя баранку по горным дорогам, пробасил Клементьев. Костя, - услышал Николаев голос Гусева. - Что там наш друг Кирилл поделывает? Я его давно не видел. Не выпускай его из гостиницы. Мы с Клементьевым едем из Никитского Ботанического сада в Симферополь. Кто-то позвонил в милицию и сообщил адрес пребывания покойных. А старику Исааку Борисовичу, кстати, Полещук предлагал кольцо. По дешевке. Все, подробности потом, а сейчас беги к нашему другу, проверь, в номере ли он. И глаз не спускай...
Николаев закурил и проворчал: Мне кажется, сегодня ночью нас ожидают интереснейшие сюрпризы. Посвяти в ход мысли, Павел Николаевич. Погоди, Гриш, дай срок...Давай, доедем до Симферополя, побеседуем с этой Ворониной. Там, уверен, многое прояснится, а что будет неясно, я попытаюсь объяснить.
В машину позвонил Гусев и сообщил, что Кирилла в номере нет.
Николаев что-то проворчал, а потом крепко выругался. Его мучало предчувствие чего-то страшного, чего предотвратить никто не мог. Видимо, им противостояли грозные силы...
В Симферополь приехали далеко за полночь. Но Воронину разыскали быстро - Клементьев знал город как свои пять пальцев... Что такое? Кто вы? - через цепочку было видно лицо пожилой женщины. Капитан Клементьев из уголовного розыска и майор Николаев из Москвы. Откройте, пожалуйста, протянул ей удостоверение Клементьев.
Дверь открылась. Что случилось такое? Убили, что ли, кого? До утра нельзя было потерпеть? - Воронина говорила властным голосом, ка женщина, знающая себе цену. Вы Воронина? Я Воронина Галина Петровна. Что такое произошло? Вы совершенно правы, - мрачно произнес Клементьев. - Убили кое-кого. И не кое-кого, а ваших квартирантов. Потому-то до утра никак невозможно. Иру и Андрюшу?!!! Они представились вам так? Я видела документы. Иванова Ира и Харченко Андрей. Они из Москвы. Медовый месяц. Такие хорошие ребята..., - хваталась за голову Воронина. Да, месяц у них получился очень даже
20 медовый, медовее не бывает, - проворчал Клементьев. - Но дело не в этом, Нас интересует один вопрос - кто вам порекомендовал этих квартирантов. Ваш домик даже уголовному розыску отыскать невозможно, уж до того он хорошо привязан к местности...Так что, такие дома для счастливых молодоженов можно найти лишь по большому блату. Кто порекомендовал? удивленно подняла брови Галина Петровна. - Кирюша Воропаев, я его очень хорошо знаю.
Николаев и Клементьев переглянулись. Вот тебе и маменькин сыночек, пробормотал Николаев. Что вы сказали? - не поняла Воронина. Я говорю, хороший парень Кирюша, правда? - сжимая кулаки под столом, сказал Николаев. Очень, очень хороший, - приняла его слова за чистую монету Галина Петровна. - Такой вежливый, интеллигентный. Сейчас таких мало, все стали такие грубые, вульгарные, даже девушки... Об этом позже, - оборвал ее Клементьев. Откуда вы знаете Воропаева? Он биолог, а я работала в Никитском Ботаническом саду. Он приезжал к нам студентом на практику, мы познакомились, он жил у меня дома, а потом еще несколько раз приезжал с друзьями. Ему очень нравился мой домик. Он шутил все, говорил - домик прямо для шпионов, стоит отдельно, никого вокруг, годами можно прятаться, никто не отыщет. Даже света в окнах с дороги не видно, а уж летом, когда растительность, он просто растворяется в ней, как будто и нет его. Но многие деревья вечнозеленые, так что и зимой его почти не видно... Вот... А потом моего покойного мужа оперировал Кирюшин папа, и благодаря ему он прожил лет на пять больше. Мой муж работал в горисполкоме... Я знаю, - с какой-то злобой произнес Клементьев. - Продолжайте по делу... В последний раз он приехал году в восемьдесят пятом или шестом. А потом как-то звонил мне сюда, когда я жила здесь. После смерти мужа я переехала сюда. Так вот, он звонил и говорил, что женился и приедет с молодой женой. Но так и не собрался, так я его жены и не видела, они куда-то в другое место отдыхать поехали. А тут недавно объявился, позвонил, сказал, что у его друзей медовый месяц, и им надо ото всех уединиться. А прямо первого января приехали эти ребята, заплатили мне, и я их на машине отвезла туда, сами-то они бы не нашли. Машину Андрюша оплатил туда и обратно. И очень хорошо заплатили, сейчас таких денег никто бы не дал. Потом Андрюша Харченко приехал в начале февраля, заплатил мне еще за месяц, сказал, что ему продлили отпуск, и им так у меня понравилось, что они решили пожить еще. Вот, собственно, и все. А что,уточнила Воронина, морщась. - Их что, прямо там... У меня в доме? Нет. Можете на этот счет не беспокоиться, - проворчал Клементьев. - Пока единственный ущерб вашему домику нанес лично я, взломав замки. Вы, кстати, можете жаловаться, это нарушение закона, взлом, обыск...Но у нас времени не было, дело очень серьезное... Да что вы, зачем я буду жаловаться? Только вот замок надо новый вставлять, это теперь все так дорого... Замок мы вам завтра вставим. Подъезжайте часикам к десяти, если сможете. Где у вас телефон? - спросил Николаев. Мне надо срочно позвонить. В соседней комнате. Там внучка спит. Придется побеспокоить. Он прошел в соседнюю комнату, где спала девочка лет десяти и набрал номер Гусева. Павел?! А я звоню в машину, никто не подходит. Нет его нигде. Сгинул. Ключи от номера оставил портье. Его надо срочно задержать. Ах так... Именно так. Бери ключи у портье и осмотри номер. И держи в курсе. Мы в Симферополе, скоро выезжаем в Ялту.
