Ирина Градова - Клиника в океане
– Деньги давай! – зажав в левом кулачке список, он повернул правую руку ладонью вверх.
Я с сомнением посмотрела на портье.
– Муса – не вор, – успокоил он меня. – Достанет все, что нужно, не сомневайтесь!
Я сунула ему бумажку в сто долларов. Паренек выкатил глаза от изумления – очевидно, он никогда в жизни не видел столько денег за один раз.
Честно говоря, я не столько переживала, что Муса окажется нечистым на руку, сколько боялась, что его отсутствие изрядно затянется, а у Фэй Хуанга нет в распоряжении столько времени. Поднявшись в номер, я увидела именно то, чего и опасалась, – китаец был весь в поту, словно его только что вынули из парилки. Хорошо еще, что он лежал без сознания, иначе ранение, скорее всего, причиняло бы ему невыносимую боль. Пощупав его лоб, я убедилась, что температура высокая. Значит, придется ее сбивать подручными средствами. Вода из крана текла противно теплой. Пришлось мне снова спуститься в холл, к портье. Надо отдать ему должное – он выглядел невозмутимым и не задал мне никаких неудобных вопросов, хотя, несомненно, уже понял, что мой «муж» вряд ли страдает от последствий простого алкогольного отравления. Парень вполне спокойно воспринял мою просьбу – достать как можно больше льда – и принес из кухни полное ведерко.
– Если еще понадобится, я достану, – сказал он.
Я уложила лед на полотенце и прижала его к телу Фэй Хуанга. Лед таял катастрофически быстро. Взглянув на часы, я увидела, что стрелки стоят на отметке 7.30. Это означало, что катер с «Панацеи» уже ушел, а мы остались на берегу. Однако я решила об этом не тревожиться, ведь есть и более серьезные причины для волнения – не хватало еще, чтобы китаец умер у меня на руках!
Я горестно размышляла над дальнейшими перспективами развития событий, и тут послышался чей-то настойчивый стук в дверь. Я открыла. На пороге стоял улыбавшийся Муса, держа в руках большой полиэтиленовый пакет. Раскрыв его, я ахнула:
– Где ты все это достал?!
В пакете, помимо перевязочных материалов, оказалась упаковка ампул пенициллина, бутылка эфира, антисептики – аквазан и аминол...
После нескольких минут тщательного допроса с моей стороны Муса «раскололся». Все это «богатство» он добыл в госпитале, который в данное время пустовал: там остался всего один санитар, присматривавший за больничным добром. Как видно, делал он это весьма интересным способом, распродавая что попало направо и налево, – судя по всему, парень считал победу революции делом решенным, а значит, спрашивать с него за разбазаривание медикаментов будет уже просто некому!
Морфина, конечно же, в пакете не нашлось, зато я обнаружила там новокаин и фентанил – уже хорошо! На самом дне я углядела два упакованных по всем правилам скальпеля, одноразовые шприцы, щипцы и пол-литровую бутыль водки «Абсолют». Муса все пытался заглянуть мне через плечо, чтобы как следует разглядеть лежавшего на кровати Фэй Хуанга, но я аккуратно вытолкала его за дверь, заверив, что вскоре обязательно воспользуюсь его услугами, – при первой же необходимости. Сдачу со ста долларов я не потребовала, хоть и не сомневалась, что подросток оставил себе приличную сумму, расплачиваясь с санитаром-«бизнесменом». Теперь, наконец, я могла приступить к обработке раны.
Раздевая раненого, я сняла с его шеи тонкую золотую цепочку с маленьким витым кулоном-иероглифом и поднесла его к глазам, желая рассмотреть получше. Украшение выглядело дешевым и каким-то... не мужским, что ли? Господи, да это же не человек, а какой-то манускрипт: на теле надписи, на шее – тоже! Сняв тугую повязку из куртки и полотенец, я увидела, что кровотечение немного приостановилось. Тщательно обеззаразив кожу вокруг раны эфиром, я дважды смазала ее аквазаном и изолировала операционное поле салфетками. Я понятия не имела, есть ли у Фэй Хуанга аллергия на анестетики, принесенные Мусой, но здраво рассудила, что он скорее умрет от болевого шока, нежели от анафилактического. Если умрет, конечно... В любом случае анестезия будет только местной. Я смешала новокаин с пенициллином, предварительно введя ему подкожно фентанил. Теперь необходимо наконец вытащить пулю – как мне показалось, она проникла не слишком глубоко. Я не могла сделать рентгеновский снимок и узнать точное местоположение инородного тела, тем не менее через несколько минут мои усилия были вознаграждены: в руках у меня оказался маленький свинцовый кругляшок разрушительной силы. Подняв голову, я увидела устремленный на меня взгляд широко раскрытых глаз.
– Вы очнулись! – пробормотала я испуганно, никак не ожидая такого поворота событий.
Ничего не ответив, Фэй Хуанг откинул голову на подушку и опустил веки.
Это плохо – как анестезиолог, я не привыкла к «бодрствующим» пациентам, но делать было нечего – пришлось продолжать. Вооружившись скальпелем, я рассекла раневой канал и удалила омертвевшие ткани и мышцы. Удобных куперовских ножниц с отточенными концами Муса не достал – хорошо хоть, ему скальпели подвернулись, иначе пришлось бы мне работать обычным, остро заточенным ножом! Наложив глухой шов, я обработала рану фурацилином, затампонировала смоченными в антисептическом растворе салфетками и наложила повязку. Все это время я ощущала на себе взгляд Фэй Хуанга, но избегала встречаться с ним глазами, чтобы не допустить какой-нибудь ошибки.
– Вы... закончили? – глухо спросил китаец, когда я наконец разогнулась и посмотрела на него.
– Почти. Надо бы еще ввести противостолбнячную сыворотку... но у нас ее нет.
– Ну, нет... так нет.
– Боль сильная?
Он слегка поморщился.
– Значит, еще порцию анальгинчика, – констатировала я и потянулась за шприцем. Фэй Хуанг не сопротивлялся. Он выглядел весьма апатично, что было совсем неудивительно с учетом его высокой температуры и обильной кровопотери.
– Вам надо поспать, – сказала я, поднимаясь с колен. – Вы потеряли много крови, вам нужно восстановить силы. А я пока приму душ, ладно?
Фэй Хуанг кивнул и снова закрыл глаза – видимо, обезболивающее начинало действовать.
В ванной я с наслаждением смыла с себя его кровь и пыль, налипшую на мои плечи. Я почувствовала бы еще большее удовольствие, если бы не думала о «Панацее». Телефон мой безнадежно разрядился – это надо же, «сыщик» чертов, я ведь даже не позаботилась об этом заранее! Мысль о том, что я могу остаться в Египте в самый разгар революционных действий, да еще и с раненым на руках, отнюдь меня не грела!
Выйдя из ванной комнаты, я увидела, что Фэй Хуанг воспользовался моим советом: его глаза были закрыты, грудь мерно поднималась и опускалась, и, судя по цвету его лица, жар уже немного спал. Ну, и что мне теперь делать с «Панацеей»? Урчание в животе напомнило и о том, что в мой желудок с самого утра не попало ни крошки, ведь я покинула корабль еще до завтрака, а уже наступало время ужина. Что ж, пора проверить, насколько хорош ресторан в этом отеле.
Я оказалась там третьим по счету посетителем – один из столиков оккупировала пара из Германии средних лет. Значит, россияне – не единственные любители экстрима и приключений? Приятно, что у наших народов есть что-то общее, помимо памяти о Второй мировой войне. Так как отсутствие клиентуры бросалось в глаза, местные кулинары не слишком-то постарались как-то разнообразить рацион, однако с голодухи я почти этого и не заметила. Съев вялый салат и умяв большой бифштекс, я налила себе чашку кофе из большого чана, стоявшего на общем столе, и, жуя какую-то медовую штучку, сладкую, липкую и упругую, как каучук, задумалась о своем будущем в этой стране. То есть я, конечно, не намеревалась здесь задерживаться дольше, чем это необходимо, но в то же время я понимала, что теперь придется как-то «догонять» корабль. Причем это осуществимо, лишь когда Фэй Хуангу станет получше – нельзя же бросать раненого на произвол судьбы в стране, где он умудрился напороться на пулю! Как такое вообще могло произойти? Китаец появлялся в тех же местах, что и я, и какого черта ему в принципе понадобилось в Египте? Все его соплеменники сидят себе на «Панацее»... Странный парень, очень странный! И, видимо, опасный: стоит вспомнить, как он разделался с теми индийцами – ну просто одной левой! Да и выстрелили бы в него вряд ли ни за что, просто так... В общем, сплошные вопросы – и ни одного ответа. С тех пор как нелегкая дернула меня согласиться на «заманчивое» предложение Еленина, я только и делаю, что натыкаюсь на какие-то необъяснимые факты. Вот, например, хотя бы та ночная разгрузка-погрузка.... Или сердце, пересаженное Надире, – откуда оно взялось? Никита уже наверняка ответил на мои вопросы по этому поводу, а я сижу здесь и не могу прочесть его письмо! Ну и, конечно же, самое главное – доктор Ван Хассель. Действительно ли кардиохирурга убили, как утверждал его бойфренд, или это просто выдумки мнительного молодого человека? А если все это правда, значит, в моем кармане, вполне возможно, лежит настоящая «бомба», но я даже не могу в этом убедиться наверняка, так как неизвестно, когда я снова попаду на корабль!
