Марина Серова - Вождение за нос
Обычно после посещения увеселительных заведений я отсыпаюсь как минимум до полудня, да и то с величайшим трудом отрываю голову от подушки, соображая, какие мероприятия уже пропущены мной. Сегодня все пошло совершенно по иному сценарию — бодрящий душ привел мысли в порядок, и я абсолютно точно знала, как день начнется и чем закончится. Давно не ощущалось такой ясности. «Может быть, стоит чаще заходить в „Карамболь“?» — подумала я, одеваясь.
Даже не позавтракав, я отправилась в центр, на Вольскую, где находилась «Лавка древностей». Надежда на то, что «мое» кресло не купили, согревала больше, чем весеннее солнце, наконец-то выглянувшее из-за вечных облаков тарасовского неба.
Уже знакомая тяжелая дверь отозвалась нежным звоном серебряного колокольчика, возвещающего хозяина о приходе очередного посетителя. Оказавшись во власти атмосферы старинных предметов, запаха пыли и полумрака даже в утренние часы, первое, на что я обратила свое внимание, это пустое место посреди зала.
И только потом заметила изящный столик, инкрустированный тонкой резьбой, занявший место черного бархатного кресла, которое я уже начала считать своим. Разочарование и даже какая-то детская обида вдруг овладели мной. Привычка получать то, что хочу, и тогда, когда хочу, значительно меня испортила.
— А, Татьяна, здравствуйте! — широко улыбнулся мне Орест Николаевич. — Прекрасное нынче утро, не правда ли?
Отвечать на любезность не хотелось, к тому же я была неприятно удивлена исчезновением того экспоната, который уже решила приобрести. Поэтому я заявила довольно хмуро:
— Для кого как. Еще минуту назад я тоже думала, что утро, как, впрочем, и весь день, будет замечательным, но, видно, не судьба.
— Ну зачем же так? — Антиквар покачал головой, как фарфоровый китаец, и загадочно улыбнулся мне. — Не решили насчет кресла? А то на него действительно много охотников. Поверьте, я ни в коем случае не навязываю его вам, просто очень вы подходите друг другу. И еще, не стоит менять всю обстановку, скрупулезно подбирая к нему мебель… Кресло в любом случае будет солировать…
— Его же нет… — удивилась я.
— Его нет здесь, но оно есть уже в упакованном виде и даже в контейнере. Так что, если хотите… — тонко намекнул Орест Николаевич.
Сказать, что я просто обрадовалась, значит, ничего не сказать. Довольно закивав головой, я осведомилась о цене, нимало не беспокоясь о том, какую сумму мне придется выложить. Почему-то мысль о том, что я буду вечерами сидеть на настоящем произведении мебельного искусства, занимала меня гораздо больше. Договорившись с антикваром о форме оплаты, я пошла снять деньги с кредитки, потому как нужной суммы наличными у меня с собой просто не оказалось.
— Доставка за счет «Лавки древностей», как я и обещал, — галантно поклонился мне старичок. — Я пошлю с вами Гошу. Он у нас расторопный парень, поможет донести и установить приобретение.
— Откуда вы знали, что я приду за креслом? — наконец решилась спросить я. — Ведь в самом начале я даже не собиралась покупать его, просто хотела кое-что выяснить…
— Относительно Витольда Модестовича, его помощника и курьера. Знаю-знаю, но кресло вам на самом деле необходимо. Я даже представлял вас в нем, поэтому и решил убрать до поры до времени от чужих глаз, пока вы не надумаете.
Из подсобного помещения вышел Груздев и, наверное, ошалел, когда увидел меня. Слишком свежи были у него воспоминания о том, как я допрашивала его, выясняя подробности замены подлинной статуэтки на подделку. И даже его собственный звонок ко мне не переменил отношения к детективу Ивановой. Что ж, приятно, когда люди тебя помнят.
— З-здравствуйте, — робко проговорил Гоша.
— Доброе утро. Орест Николаевич сказал, что ты поможешь доставить мою покупку, потому как отличаешься силой и ловкостью. Особенно ловкостью. Леопольд Вольдемарович тоже заметил это твое качество, — с изрядной долей ехидства произнесла я.
* * *Уже сидя в машине, я пыталась выяснить у Георгия, не знает ли он что-нибудь о месте нахождения Данилы Клементова — появлялся ли тот на работе, не говорил ли чего о поездке. Груздев упрямо молчал, хотя я точно знала, что ему есть о чем рассказать. Интуиция частного детектива с многолетней практикой подсказывала мне это.
— Гоша, я знаю, что Данила собирается уехать, и будет лучше, если ты поделишься тем…
— Да ничего я не знаю. На работе он практически не появляется. Да этого никто и не требует, потому как у него с Гробовским была своя клиентура. А если вы будете пугать меня насчет статуэтки, то я буду все отрицать или скажу, что Ожерельев меня заставил. В конце концов, я не обязан быть вашим осведомителем! — выпалил он.
Я насторожилась. Это было не похоже на того Груздева, с которым мне пришлось познакомиться. Значит, за последние дни произошло нечто такое, что заставило его изменить свое отношение к Клементову и, следовательно, ко мне. Можно было сделать, например, такое предположение: какой-нибудь его, возможно, адвокат или просто человек, знакомый с законодательством, объяснил парню всю «кухню» обвинения, и Гоша понял, что ничего действительно страшного ему не грозит.
Доставив кресло, Груздев торопливо попрощался и вышел.
Ну что же, теперь, гордая обладательница антикварной мебели, я могла продолжить расследование. Позвонив на квартиру Клементова, ожидая, что дома никого не окажется, я была вынуждена разочароваться — трубку сняла Нина Сергеевна.
— Добрый день, а Данилу можно услышать?
— Олечка, это ты? — не отвечая на вполне конкретный вопрос, поинтересовалась хозяйка.
— Нет, Нина Сергеевна, это Татьяна Иванова. Я уже была у вас, но, к сожалению, не застала вашего квартиранта дома.
— А-а-а, помню, помню. Данилка вышел, но собирался вот-вот прийти. Даже свой мешок с собой не взял. Не думаю, что ушел надолго. А что ему передать? Или вы сами лучше зайдете к нему? Может…
У старушки началась словесная диарея, прервать которую, казалось, невозможно, поэтому я просто на несколько минут убрала трубку от уха и пережидала.
— Алле? Алле? Вы меня слышите?
— Да, отлично слышу. Так когда, говорите, можно будет к вам зайти?
— Да хоть сейчас. Подождать надо — подождите. Я людей никогда не гоню. А вот соседка моя, Нина Васильевна, она ведь и на порог не каждого…
«Прекрасно, — подумала я, — сейчас у меня есть реальная возможность закончить расследование исчезновения подлинника Мары, а то, как мне кажется, оно порядком затянулось». Предположение, которое с самого начала было у меня относительно причастности к делу помощника Гробовского, в итоге оправдывалось. Правда, я потеряла много времени из-за Игоря Самохина, подходившего по всем параметрам под возможного убийцу и похитителя. Вспомнилось и относительно потерянное время на Груздева и Леопольда Вольдемаровича. Хотя… «Ничто не проходит просто так!» — решила я, когда уже садилась в машину и ехала по Соколовой, по направлению к мосту.
Не успела я нажать кнопку звонка, как дверь сама собой распахнулась и на пороге предо мной предстала хозяйка квартиры в желтой пижаме и стоптанных тапочках.
— А я видела, как вы приехали, и пошла открывать. Не хорошо заставлять ждать занятого человека. Проходите, пожалуйста. У меня и чайник сейчас закипит…
— Спасибо большое, но у меня визит сугубо деловой. Данила вернулся?
— Нет, не пришел. Поэтому я и зову вас попить со мной чаю. Я вчера на рынок ходила и купила вкусное печенье. Просто тает во рту, не представляете, какая прелесть!
«Такая и покойника разговорит, — промелькнуло у меня в голове. — Понятно теперь, почему Клементова дома никогда не бывает. От общения с Ниной Сергеевной наверняка вырабатывается стойкая ненависть ко всем говорящим».
— Ну ничего, — настраивала я себя не отступать от намеченного, — тогда я воспользуюсь своими полномочиями и осмотрю его комнату. Вы, как хозяйка, можете при этом присутствовать. Хотя, если откажетесь, принуждать вас никто не будет.
Нина Сергеевна была готова на все, только бы не скучать. На конкурсе «Бойкая старушенция», если он таковой существовал, она, без сомнения, заняла бы все призовые места.
— Ну почему же откажусь, вовсе и нет. Да и помочь, наверное, надо будет. Я-то знаю, где у него что лежит, ведь убиралась там. Вот, например, вчера, когда приходила Нина Васильевна, я как раз…
Еще немного, я не выдержу. То ли у хозяйки Данилы удивительно противный голос, то ли у меня на нее жуткая аллергия, поэтому я так и бешусь. Заговорив меня у входной двери, Нина Сергеевна не позволила сделать и шагу, поэтому сейчас мне пришлось ее аккуратно отодвинуть, чтобы пройти дальше. Я посмотрела на дверь с врезанным в нее хорошим английским замком с автоматической защелкой и спросила:
— Насколько я помню, это его комната?
