Эдгар Уоллес - Черный аббат
Откуда-то из ночи донесся крик, который только с трудом можно было назвать человеческим. Через секунду он повторился. Рыдающий, прерывистый крик, заставивший девушку вздрогнуть от ужаса.
— Что это? — прошептала она.
— Сидите здесь, — бросил ей Дик, устремляясь в открытую дверь, но она отчаянно вцепилась в него.
— Вы не должны идти, вы не должны! — в отчаяньи молила она. — Там происходит что-то страшное!
Раздался новый крик, резкий и короткий. Он тут же замер во мраке.
Дик оттолкнул девушку и выбежал в парк. Она поспешила вслед за ним.
— Как вы думаете, откуда раздался крик?
— Оттуда, — Лесли указала на дубовую аллею. — Пожалуйста, позвольте мне идти с вами!
Дик заколебался.
— Хорошо, пошли! — согласился он, хватая ее за руку с такой силой, что девушка невольно поморщилась от боли.
Они побежали к дубовой аллее, но на полпути он остановился.
— Пойдите принесите мой фонарик. Он на столе, — приказал он. — Я подожду вас здесь…
Она сбегала в его кабинет, трясущимися руками схватила фонарь и вернулась к ожидавшему ее Дику.
— Я слышал стон минуту назад совсем рядом, и если бы не обещание ждать вас…
Он зажег фонарь и быстро зашагал вперед, затем остановился и направил свет на что-то, лежавшее в густой траве у дорожки.
— Стойте где стоите! — приказал он. — И повернитесь назад!
Чей-то голос окликнул его издалека. Это был Путлер, привлеченный на место происшествия светом фонаря.
— Кто это? — спросил он.
— Не знаю, — тихо ответил Дик.
У его ног лежало скрюченное тело человека, уткнувшегося лицом вниз и одетого в черную мантию, подпоясанную веревкой.
— Черный аббат? — недоверчиво спросил Путлер. — Он мертв?
— Посмотрите, — заметил Дик, указывая на мокрое плечо и страшную рану на голове лежащего.
Путлер склонился и медленно повернул неподвижное тело лицом вверх. Лицо было скрыто за высоким капюшоном, и Путлер осторожно оттянул его назад.
— Господи, Боже мой! — приглушенным голосом воскликнул Дик.
Перед ним было мертвенно-серое лицо лакея Томаса!
Глава 32
Томас — черный аббат?.. Поразительно!
Дик с минуту смотрел на жалкое тело лежащего, затем вспомнил о Лесли и вернулся к ней.
— Он умер? — боязливо спросила она.
— Боюсь, что да.
— Кто… кто это такой? Не Томас ли?
Она сама не могла понять, почему это имя сорвалось с ее уст.
— Вы угадали, Томас.
Она не стала задавать дальнейших вопросов, и они молча вернулись в его кабинет. Дик позвонил, и заспанный лакей откликнулся на зов.
— Позовите сюда Гловера, — приказал Дик.
Старый камердинер немедленно появился в дверях. Очевидно, крики в парке разбудили всю прислугу.
— Где его сиятельство?
— Он поднялся в свою спальню пять минут тому назад, сэр.
— Слышал ли он что-нибудь?
— Нет, сэр. Он, как вы знаете, запретил нам говорить с ним о черном аббате. Хотя кто-то из прислуги видел его на поляне…
— Знаете ли вы, кем оказался черный аббат? — резко спросил Дик.
— Он пытался открыть окно. Одна из горничных заметила это и подняла тревогу. Но разве он навредил кому-нибудь, сэр?
— Нет, не навредил, — согласился Дик.
Затем он вызвал камердинера в вестибюль и плотно прикрыл за собой двери.
— Мы нашли в парке человека в одежде черного аббата. Он был мертв.
— Неужели! — воскликнул пораженный слуга. — Кто же это такой?
— Томас, — назвал имя погибшего Дик, и старик растерянно прислонился к стене вестибюля.
— Наш Томас? Томас, который недавно был уволен?
Дик кивнул.
— Отошлите слуг спать. Скажите им, что в саду кричал сумасшедший и что мы поймали его, — и, обратив внимание на побледневшее лицо старика, добавил: — Но прежде всего спуститесь в столовую и выпейте хороший стаканчик виски с водой. Вы и сам выглядите, как покойник, старина.
— Томас, — пробормотал старик. — Это ужасно! Наверное, вы думаете…
Дик немедленно оборвал его.
— Делайте, что я сказал: отошлите слуг. Полиция явится сюда через полчаса, но я устрою так, что все будут опрошены лишь завтра утром.
После этого он вернулся к девушке.
— Моя прекрасная леди, — произнес он с усталой улыбкой, — я готов всю оставшуюся жизнь провожать вас домой по ночам!
— Нельзя ли мне остаться? — нерешительно спросила она.
Дик покачал головой.
— Вскоре сюда прибудет полиция. Я же хочу держать вас в стороне от всех этих дел. Артур дома?
— Да.
В этот момент резко зазвонил телефон, и он снял трубку.
— Это замок Челсфорд? — спросил незнакомый голос.
— Да, — коротко ответил Дик.
— Я звоню из местной почтовой конторы. Кто говорит, лорд Челсфорд?
— Нет, говорит Алсфорд.
— Хорошо, господин Алсфорд. Посылали ли вы сегодня по почте какие-нибудь важные документы?
— В чем дело? — быстро спросил молодой человек.
— Дело в том, что наш почтальон нашел ваш почтовый ящик сломанным. Он не мог открыть его своим ключом, поэтому все письма между шестью и десятью часами вечера не могли быть отправлены.
Дик издал радостное восклицание.
— Отлично! Когда вы откроете его, то перешлите, пожалуйста, все письма ко мне в замок. Я хотел бы задержать отправку одного или двух из них.
Человек у телефона заколебался.
— Ну, в таком исключительном случае я согласен, — наконец решил он.
Дик улыбнулся, повесил трубку и повернулся к девушке.
— Почтовый ящик был испорчен, и корреспонденцию не отправили.
Постепенно значение этой фразы достигло сознания Лесли.
— Что же мне делать? — прошептала она.
— Дайте мне право уничтожить посланное вами письмо к Джилдеру. У нас еще шесть дней в запасе.
Она затаила дыхание. На секунду пред ее глазами предстал образ ее брата в серой арестантской куртке, затем она перевела взгляд на человека, стоящего перед ней. Его энергия и оптимизм передались ей.
— Я сделаю так, как вы советуете, — сказала она. — Но, Дик, что же будет потом?
— Я исполню свой долг, — ответил Дик.
Всю ночь, то и дело просыпаясь, она думала о том, что могли значить его последние слова. И никак не могла найти им правильного толкования.
Глава 33
Усталый и небритый, ввалился Путлер в кабинет, налил себе большую чашку чая, принесенного камердинером, и выпил одним глотком.
— Скотленд-Ярд поручил мне ведение этого дела, и вы должны возблагодарить небо за это, — произнес он. — Принимая во внимание то, что было сделано нами между одиннадцатью вечера и четырьмя утра, я поставил рекорд скорости розысков. Маскарадный костюм Томаса был взят им, как и думали, из театральной костюмерной по Вардур-стрит.
— Я видел его выходящим оттуда со свертком подмышкой и удивился, что ему нужно было в театральном магазине, — заметил Дик.
— Таким образом, мы имеем факт номер один, — продолжал Путлер. — Факт номер два в том, что он вполне обдуманно подготавливал бегство. Даже пытался взломать почтовый ящик. Посылаете ли вы по почте деньги?
— Мой брат этим грешит. Я давно и тщетно боролся против его привычки…
— Итак, это факт номер два, — кивнул сыщик. — Он не смог открыть ящик, но при нем мы нашли отмычку. Он также вынес все, что мог, из дома Джилдера. Я нашел его пальто с узлом в поле у шоссе, где Джилдер раньше, по вашим словам, останавливал свой автомобиль. Очевидно, кроме этого, он решил захватить и деньги вашего брата, которые он мог бы найти в библиотеке. Я нашел несколько отмычек, рассыпанных по клумбе у одного из окон библиотеки…
— Как он был убит?
Путлер почесал голову.
— Судя по всему, он убит был, по крайней мере, целым взводом солдат!
Они разговаривали до тех пор, пока не явился Гловер с красными глазами и не попросил разрешения идти спать, после чего вышли в холодный туман утра и присоединились к кучке полисменов, обыскивающих местность.
— Пожалуй, самое лучшее для вас — тоже пойти спать, — решил, наконец Дик, но в этот момент Путлер остановился и поднял что-то, валявшееся в траве.
Это был длинный топор с почерневшей от времени рукояткой и с острым, все еще влажным лезвием. Они молча обменялись взглядами.
— Узнаете ли вы эту вещь?
Дик нерешительно кивнул головой.
— Что же это такое? — спросил Путлер.
— Этот топор когда-то принадлежал Руперту Редрату, черному аббату, — ответил Дик.
Его собеседник раскрыл рот.
— Как же он мог попасть сюда?
Дик качнул головой.
— Последний раз я видел его, — медленно произнес он, — когда он висел в вестибюле дома Артура Джина.
— Одно удивительнее другого! — заметил Путлер.
Чей-то взволнованный голос выкрикнул имя Дика.
Оглянувшись назад, тот увидел камердинера, стремглав бегущего к ним, уже не сонного, а взволнованного и бледного, как смерть.
— В чем дело, Гловер?
— Горничная, глупая девчонка, только что сказала мне… Она напугана… — пролепетал старик, указывая на открытое окно кабинета.
