Ирина Волк - Искушение Модильяни
Едва войдя в зал, они попали в царство золота и пурпура. Шампанское уже лилось рекой. Кругом загадочно поблескивали дорогие ювелирные украшения, нежно шелестели шелка, завораживающе шуршал бархат. Настроение было праздничным, слышались шутки и смех. Среди гостей обнаружились люди разноплановые, но очень интересные: издатели элитных журналов, крупные предприниматели, модельеры, дизайнеры, актеры, телеведущие, модные писатели, известные на всю страну светские люди.
– А вот и сюрприз, – сказала Наталья и развернула Вику на сто восемьдесят градусов.
Это была главная сенсация выставки – рисунок Модильяни, недавно подаренный России шведами. Наталье стоило больших трудов добиться разрешения продемонстрировать его здесь. Это была ее победа.
Вика завороженно смотрела на рисунок, потом грустно спросила:
– Неужели их так и не найдут?
– Найдут, конечно, – успокоила ее Наталья, хотя уверенности в ее голосе было немного.
Уж больно все складывалось неудачно. Возможно, рисунки еще были у убийц Визирова, а не путешествовали по свету к новому владельцу, который снова на долгие годы спрячет их в своей тайной коллекции. А если нет? Кто знает, может быть уже в эту минуту они украшают стену какой-то далекой загородной резиденции саудовского принца или нефтяного магната?..
Она даже не удивилась, когда в сумочке зазвонил телефон. Это уже традиция.
– Ты мне срочно нужна. – Голос Воронцова был спокоен, но чуткая Наталья уловила в нем торжествующие нотки. – Можете вместе с Викой срочно приехать ко мне на работу? Я выпишу пропуск.
– Да, мы будем минут через двадцать… если пробки не помешают.
– Я жду.
* * *Кабинет Воронцова преобразился неузнаваемо.
Да, тот же стол, те же стулья, стеллажи. Был включен телевизор, шла программа «Особо опасен!», Володя всегда смотрел ее, он знал руководителя лично, и они часто помогали друг другу.
А на стенах…
На унылых офисных стенах висели рисунки Модильяни.
Ровным счетом пятнадцать.
Те самые – настоящие. В этом не было сомнений.
Наталья без сил опустилась на ближайший стул.
По словам Ахматовой, Модильяни говорил: прекрасно сложенные женщины, которых стоит лепить и писать, всегда кажутся неуклюжими в платьях. И только благодаря ему можно увидеть теперь, какой она была стройной и изящной, созданной вдохновлять ваятелей и художников.
Она всю жизнь оберегала свою тайну, так и не открыв ее никому, эта тайна была формой ее поведения, образом мышления, темой творчества. Она играла ею, дразнила, привлекала, отталкивала, но так и не открыла. И только теперь, спустя почти столетие, эта тайна, ставшая уже легендой, обрела зримый образ.
О, не вздыхайте обо мне,Печаль преступна и напрасна,Я здесь, на сером полотне,Возникла странно и неясно.
Взлетевших рук излом больной,В глазах улыбка исступленья,Я не могла бы стать инойПред горьким часом наслажденья.
Глава 25
Дом Натальи.
Девушки облепили Воронцова с двух сторон и поволокли в гостиную. Там уже ждал накрытый стол.
Вика стремительно стала наваливать в его тарелку все, что попадалось под руку, Наташа налила в бокалы вино.
– С победой! – крикнула Вика и с размаху шарахнула тонким хрусталем по краю стола.
Рубиновые брызги посыпались на белоснежную скатерть. Она растерянно посмотрела на хозяйку. Наталья обреченно махнула рукой.
– Главное – кушай больше, – посоветовала она, запоздало сообразив, что этот совет Вике совершенно не нужен: ее тарелка была загружена по крайней мере вдвое основательней, чем у Володи.
– Ну, рассказывай! – потребовала Вика, не дожидаясь, пока Воронцов проглотит первую порцию снеди. По какой-то загадочной причине сложилось так, что с Натальей она так и не перешла на «ты», а с майором сразу была запанибрата. А почему бы не рассказать? – подумал Владимир. В конце концов, эти девушки сделали немало для того, чтобы преступление было раскрыто. Они заслужили того, чтобы узнать первыми. Служебной тайны он не нарушит, рассказав о том, что уже через час появится во всех информационных сводках СМИ. Через час в Управлении информации на Петровке, 19, в суперсовременном зале, начнется пресс-конференция, посвященная раскрытию этого дела. И генерал-майор Чистяков, начальник УБЭП ГУВД по Москве расскажет журналистам подробности этой уникальной операции.
Но для накала уже и так разгоревшегося любопытства продолжал смотреть в тарелку, придирчиво выискивая кусок посимпатичней… О-о-о!.. Острая боль пронзила его руку. Наталья, быстро раскусившая его замысел, пребольно ущипнула его своими острыми коготками.
Он покорно поднял смеющиеся глаза на любимую:
– Ладно, ладно, сдаюсь. – Володя быстро проглотил и стал рассказывать: – Я сказал правду. Операцию проводили таможенники. У них, разумеется, была установка на рисунки. Помогли профессионализм, зоркий глаз и бдительность.
Наташа молчала, Вика как-то неопределенно хмыкнула и занялась своей тарелкой.
Владимир, обиженный таким пренебрежительным отношением к рассказу, заметил:
– Я, между прочим, очень голоден. – Он демонстративно сунул в рот кусок буженины и начал методично пережевывать.
Вика со звоном уронила вилку с нацепленным на нее куском телятины, обильно политой кетчупом. Рядом с винными пятнами по скатерти расползлось еще одно – на этот раз оранжевое, но Наташа даже не заметила этого.
– Если ты сию же секунду не расскажешь, – заявила она, – ужин отменяется!
– Ну хорошо, – сдался он. – Никто не знал, кто и где появится с рисунками вместо Нефедова. Никто не надеялся и на то, что это произойдет так скоро. Но, видимо, главари преступников решили вывезти их быстрее, поскольку за ними такой шлейф и с десяток трупов в придачу. Да и, наверно, желание вернуть хоть какие-то деньги могло сыграть.
– Неужели все их деньги были сосредоточены в «Аргенте»? – удивилась Наталья. – Тогда это не могучая транснациональная мафия, а какая-то мелкая лавочка.
– Не совсем так. «Аргент» использовался в основном для перекачки средств за рубеж. А сейчас во Франции, Италии и на Кипре уже наложен арест на счета их компаний и международного трастового фонда. Сумма, потерянная ими, превышает миллиард долларов.
– Да, это уже серьезно, – со знанием дела кивнула Вика. – Давай дальше.
Через час в Управлении информации на Петровке, 19, в суперсовременном зале, начнется пресс-конференция, посвященная раскрытию этого дела. И начальник УБЭП ГУВД по Москве расскажет журналистам подробности этой уникальной операции.
– А дальше было так. Сегодня днем на Домодедовской таможне появился ничем не примечательный молодой человек с кейсом. Бизнесмен средней руки или сотрудник второго эшелона в крупной корпорации. Лицо честное, ведет себя адекватно, костюм приличный, ничем не выделяющийся. Короче говоря, таких, как он, ежедневно проходят через таможню тысячи. Все документы в порядке.
– И разумеется, оружия и наркотиков нет, – вставила Наташа.
– Разумеется. Да и ничего примечательного нет. В кейсе – обычный джентльменский набор. В общем, можно выпускать. И уже почти выпустили, но… – Володя пафосно поднял палец. – Так вот, вся фишка состоит в том, что на пальце этого респектабельного господина таможенник заметил сведенную татуировку.
– Сейчас многие делают тату.
– Но не такие. Есть определенные перстневые татуировки, которые являются своеобразной визитной карточкой в преступной среде. Они сразу бросаются в глаза и дают сведущему человеку обширную информацию об их носителе. По этим татуировкам сразу можно определить, кто перед тобой – вор в законе или простая «шестерка».
– Понятно. Но какое это имеет значение? Ну и что, что человек был в тюрьме? Если он выпущен, значит, он такой же гражданин как ты или я.
– Верно, но эти «перстни» могут рассказать о количестве судимостей, положении в воровском мире, назвать статью Уголовного кодекса, за которую осудили преступника, сказать о его отношении к правоохранительным органам и «фраерам».
– А татуировки делают не добровольно?
– Чаще всего они наносятся добровольно, но могут быть наколоты и насильно, чтобы подчеркнуть презираемые уголовниками ранги. Это делается для того, чтобы при переходе в другое место, в камеру, тюрьму или лагерь, зэк, имеющий данный статус, оставался на соответствующем низком положении. Те, кому нанесли татуировки насильно, обычно после выхода из мест заключения удаляют их или переделывают под другие.
– А этот был каким-то самым мелким и поэтому ее удалил, – решила Вика.
– Не совсем. У него был крест. Такой крест может означать «Память о родителях». Он наносится, если родители умерли, когда осужденный отбывал срок.
– Тогда почему на это вообще обратили внимание? – удивилась Наталья. – Может, он всего месяц в колонии за угон автомобиля сидел, а в это время у него кто-то умер. А с тех пор одумался и ведет вполне честную жизнь.
