Анна и Сергей Литвиновы - Небесный остров
– Вадим объяснил: инвестора он нашел. Богатого, – пожала плечами библиотекарша. – Местоположение у нас хорошее, территория красивая. Вот и заинтересовался человек, начал деньги вкладывать.
– Рискованно, на мой взгляд, – возразила Надя. – Вкладывают обычно в личную собственность. А земля института принадлежит государству. Возьмешь в аренду, отремонтируешь все, облагородишь – а договор расторгнут, и останешься ни с чем.
– Не сомневается, значит, не расторгнут, – пожала плечами женщина. – Хотя у нас тоже не все в инвестора верят. – Она осеклась.
– Почему?
– Ну, во-первых… Благодетель наш – фигура загадочная. Никто его и не видел никогда. Все дела с ним исключительно Вадим Андреевич ведет. А когда информации нет, – женщина неуверенно улыбнулась, – обыватель сразу начинает сказки придумывать.
– Сказки я тоже люблю, – заверила Митрофанова.
– Тогда могу рассказать, – улыбнулась библиотекарша. – Только всерьез, ради бога, не воспринимайте. Народ наш судачит, будто бы Вадим Андреевич клад нашел. На дне морском.
Надя не удержалась, прыснула.
– Смешно, согласна, – улыбнулась библиотекарша. – Да просто и нет в Черном море кладов. Затонувшие корабли, конечно, находят. С оружием времен Великой Отечественной. Сухогрузы. Тот же «Адмирал Нахимов». Однако не сокровища.
– Но не на пустом же месте разговоры пошли!
– Естественно. Болтать начали, когда суденышко наше, ботик научный, тоже обнаружило затонувший корабль.
– Когда?
– Как раз три года назад. Вскоре после собрания судьбоносного, на котором Вадим Андреевич курс на перемены объявил. Одним из первых его коммерческих проектов был сдать судно в аренду водолазам-любителям. На две недели. И те нашли на дне моря византийскую галеру. Приблизительно одиннадцатого века. Гигантская по тем временам – 50 метров в длину! Сохранилась она процентов на семьдесят: палубные доски, обшивка, мачты, реи, весла. И груз подняли: древние амфоры. Они у нас в городском музее выставлялись.
– Я об этом читала, – вспомнила Надя.
– Да. И журналисты приезжали, и телевидение, – кивнула женщина. – Амфоры, безусловно, представляют историческую и музейную ценность. А еще в трюме галеры находился некий предмет. Похожий на кованый сундук. Огромный. Извлечь его, по официальной версии, невозможно – трюм разрушен, заилен. Чтоб подобраться к находке, специальное, очень дорогое оборудование нужно. Но, конечно, пошел слух, что достали сундук. И он полон золота был.
– И ваш директор на эти деньги стал рестораны и санатории открывать? – с сомнением произнесла Надя. – Не верю.
– Просили сказку – я рассказала, – хмыкнула библиотекарша. И предложила: – Еще чайку?
– Да, пожалуйста.
Пока Зинаида Николаевна хлопотала, Митрофанова мысленно подводила итоги. Клад уже интересней, чем диссертации. Тем более у Димы и координаты места есть. Вдруг того самого, где сокровища?!
Однако задание она еще не выполнила. Дима ведь ее попросил побольше узнать не только про институт, но и про его директора. Того самого Вадима Андреевича, кто раньше без церемоний пил с пожилой библиотекаршей чай, а теперь принимает ее по предварительной записи у секретаря.
И Надя задумчиво произнесла:
– Странный все-таки в вашем институте начальник. Обычно человек в бизнесе или успешен, или нет. И проявляет себя смолоду. Абрамович, я слышала, свой первый миллион умудрился заработать, когда в армии простым солдатом служил. Лес, что ли, продавал, и очень успешно. А ваш Вадим Андреевич ждал до седин. А на старости лет вдруг обратился в успешного коммерсанта. Редко такое бывает. Или он институтом чисто номинально руководит? А заправляет кто-то другой? Инвестор таинственный?
Зинаида Николаевна решительно покачала головой:
– Нет. Вадим Андреевич все сам. И санаторием занимается, и ресторанами, и пляжем.
– А чего ж раньше не начал?
Библиотекарша лукаво улыбнулась. Произнесла:
– Он полюбил. А любовь – это все. И это все, что мы знаем о ней.
– Эмили Дикинсон цитируете? – блеснула эрудицией Надя. И выпалила: – Вашему директору лет шестьдесят, какая в его годы любовь?!
– Шестьдесят три, – подтвердила Зинаида Николаевна. – Но, как говорил Вергилий, любовь у всех одна и та же. – И добавила от себя: – И прийти она может в любом возрасте. Вадим Андреевич встретил ее лишь на закате жизни.
– Романтично, – вздохнула Митрофанова. – А он что, раньше был холостяк?
– Женат, – покачала головой собеседница. – Еще в институте женился. Но там грустная история. Галочка, супруга его, – я знала ее прекрасно – человеком была жестким. Авторитарным. Со всеми, только для Вадика исключение делала – до поры. Для него у нее даже тембр голоса другой был. И беспокоилась о нем, и заботилась искренне. Всегда в наглаженных рубашках ходил, сыт, ухожен. А потом заболела Галя. Диабет, болезнь быстро прогрессировала. Ходила с трудом, задыхалась. Работать больше не могла. Очень переживала из-за никчемности своей. Срывалась, конечно, и на Вадика тоже. А он все терпел. С работы всегда сразу домой – постирать, убрать, приготовить. Помощниц по хозяйству пытались брать – Галя их всех выживала. На улицу ее выводил, книги читал вслух – сама-то уже она не могла, осложнение на глаза. Почти двадцать лет она мучила и всех вокруг, и его. А когда умерла несколько лет назад, Вадик словно в воду опущенный ходил. Тосковал. Пока не познакомился со своей девчонкой… – Библиотекарша поморщилась.
– Девчонкой?
– Именно! Восемнадцать лет, студентка колледжа. Это ПТУ, по-старому. Представляете?
– С трудом, – согласилась Надя.
Еще когда в ресторане Института моря странную пару увидела – она приняла их за деда с непутевой внучкой. В крайнем случае – за отца с дочерью. Но уж никак не за супругов.
Пробормотала:
– О чем, интересно, они разговаривают? О Диме Билан?
– В постели можно и молча, – поджала губы библиотекарша.
– И не писаная ведь красавица. Чем, интересно, она взяла его? – задумчиво произнесла Надя.
– У меня версия есть, – усмехнулась Зинаида Николаевна. – Я ж Вадика давно знаю, больше тридцати лет, и жену его тоже. И показалось мне, что новая его пассия на Галю похожа – в ее лучшие времена, конечно. Разрез глаз, форма губ. И характером, кстати. Юница ничего собой, по большому счету, не представляет, но обожает блажить, командовать.
– Какой-то мазохист ваш Вадим Андреевич, – пробормотала Надя.
– Он сам утверждает, что счастлив. И с тех пор, как Виолетта в его жизни появилась, горы готов свернуть. Для нее. А та и рада. Вся в золоте, разъезжает на «Ауди». Фу, даже говорить не хочу. – Пожилая женщина сделала брезгливый жест – будто слизняка с себя стряхнула.
– Вы с ней конфликтуете? – предположила Надя.
– Я с ней просто не пересекаюсь, – с достоинством откликнулась Зинаида Николаевна. – В библиотеке подобные создания не появляются.
– Но разве у вас не бывает институтских вечеров, каких-нибудь мероприятий, куда сотрудники с супругами приходят?
Собеседница вздохнула:
– Раньше бывали. Восьмое марта отмечали всем коллективом, двадцать третье февраля, Новый год. Когда тысячелетие новое встречали – изумительный костюмированный бал устроили! Наряды сами шили. Вадим Андреевич, как сейчас помню, королевским звездочетом был. А Венечка, друг и помощник его, астрологом. Всем, кто попросит, они судьбу предсказывали. А я была, – библиотекарша слегка зарделась, – придворной дамой. Сейчас, конечно, ничего подобного нет. К празднику премию выдадут – да и все.
«Нашла, о чем тосковать», – усмехнулась про себя Надя. Сама она тематические мероприятия (а их в родной историчке устраивали регулярно) не переносила на дух.
А Зинаида Николаевна продолжала свою скорбную повесть:
– Если приемы теперь делают, то на современный лад, все по чинам. Для начальства один банкет. Для сотрудников другой, попроще. Совместителей, аспирантов и вовсе не приглашают. И атмосфера, конечно, совсем не та. Сами, если хотите, можете сравнить, сейчас покажу.
Она поспешно, будто боялась, что Надя откажется, скрылась в недрах библиотеки. Вернулась на террасу с огромным толстым альбомом. «Неужели весь его просмотреть заставит?» – испугалась Митрофанова.
Однако библиотекарша продемонстрировала ей лишь несколько фотографий. В самом начале оказалось задокументировано то самое историческое празднование нового тысячелетия – елка украшена разномастными игрушками, стол тоже накрыт без системы – домашние, кто что принес, яства. Мужчины щеголяют в новогодних колпаках, у дам обильно сбрызнутые лаком прически кокетливо украшены мишурой. Хотя уже в разгаре капитализм был, а все равно пахнуло «Огоньками» из застойных времен. А Звездочет с Астрологом (то есть директор и его заместитель) больше походили на массовиков-затейников из сельского клуба.
– А вот недавний банкет. – Зинаида Николаевна сразу перемахнула в конец альбома.
