Анна Яковлева - Научите меня стрелять
– Кать, той дачи давно нет. Я построил новую – замок Шахерезады, а не дача. Два этажа, на втором этаже балкон, красота такая, что уезжать не захочешь.
– Там тепло?
– Газовый котел. Там же газ провели года три назад. В доме все удобства, телевизор, спутниковая тарелка.
– Врешь, Егоров.
– Век воли не видать.
– Там охрана или видеонаблюдение? – иронизировала я.
– Охрана. Дачи же ведомственные, у меня в соседях генерал. Все отлично, Катерина, – он сгреб меня и прижал к себе, – возьмешь с собой Роя и отдохнешь.
– Мне хочется отдохнуть с тобой на островах.
– Это потом, когда поймаем преступника, – пообещал Пашка и, заглянув в вырез моей футболки, восхитился: – Вот это я понимаю.
Тут у меня зазвонил мобильник. На связи был Шалва Гургенович, и, оглядываясь на Егорова, я вышла на веранду. Пашка приоткрыл дверь и без стеснения выставил в щель ухо.
– Шалва, меня не отпускают, тут случилось кое-что, я должна оставаться на месте, пока будет идти следствие.
И я коротко обрисовала ситуацию. Шалва высказался в адрес Егорова, предложил себя в охранники, сказал, что может приехать в любую минуту. Я скромно отказалась, объяснила, что по закону меня будут охранять и перевезут в безопасное место, поэтому некоторое время связи со мной не будет. Когда я закончила разговор, Егоров с обидой спросил:
– Некоторое время – это сколько?
– Жизнь с точки зрения вечности это миг, Павел, – объяснила я ему.
У всех обычных граждан еще были каникулы, когда Егоров вышел на работу. Я с замиранием сердца ждала, вспомнит он о своем обещании или нет. Павел, однако, ничего не забыл, уезжая утром на службу, сказал, чтобы я в десять ноль-ноль была в районном отделении ЗАГСа.
Я приехала в назначенный срок, но оказалось, что от волнения забыла паспорт. Пашка посмотрел на меня долгим взглядом и заявил, что я сделала это умышленно. У меня тут же затянуло слезами глаза, я зашмыгала носом и отвернулась от Егорова. Он скомандовал:
– Сидишь здесь и ждешь меня.
Через сорок минут вернулся с моим паспортом, достал из кармана бархатную коробочку с кольцами, и мы без всяких осложнений зарегистрировали наш брак. Егоров надел мне на палец кольцо, а я – ему. Выйдя из ЗАГСа, я фактически была уже гражданкой Егоровой, а не Меркуловой, и это обстоятельство меня очень возбуждало.
Мы договорились вечером отметить бракосочетание. Пашка посадил меня в такси, а сам уехал на работу. Я заехала на рынок, купила вкусностей и встала к плите. В продолжение дня я несколько раз открывала свидетельство о регистрации брака и с замиранием сердца читала имя своего супруга.
Когда Пашка вернулся с работы, он сначала прошел к себе домой.
Удивившись, я взяла бинокль и уселась на веранде, пытаясь разглядеть сквозь его и свои жалюзи, чем он занимается. Видно было отвратительно, но я догадалась, что Пашка наряжается. Я тоже надела приготовленное платье и вернулась на веранду.
Когда Егоров появился у меня, я чуть не упала со стула. Мужчина, который по паспорту значился моим мужем, напоминал какого-то актера. На нем был черный классический костюм, белоснежная рубашка и красный галстук, в точности как у президента. На безымянном пальце блестело новенькое кольцо.
– Ясное море, – оглядев меня, выдохнул Егоров.
Мы отлично провели вечер, ни разу не вспомнили ни о Шалве, ни о взрыве.
Ночью я получила от Пашки инструкции:
– На днях отвезу тебя на дачу. На даче ты будешь жить как мышь. Если включаешь свет, опускаешь жалюзи и задергиваешь шторы. Телик громко не включай. Мы потренируемся, я сам все проверю, прежде чем уехать.
По мере того, как он все это говорил, мне становилось все страшнее и страшнее. Инструктаж Пашка закончил словами:
– Бог не выдаст, свинья не съест, – лег и захрапел.
– Замечательно, с таким подходом я бы и дома пожила, – прошептала я, но Егоров услышал и встрепенулся.
– Дома нельзя. Я не могу за тобой присматривать, а мы начинаем операцию «Антитеррор», не исключено, что вспугнем нашего фигуранта, он захочет залечь, а прежде чем заляжет, сделает еще одну попытку убрать тебя. Я не хочу, чтобы ему повезло.
Бессонная ночь после таких слов мне была обеспечена.
Егоров храпел, а я вертелась и спрашивала себя: как это получилось, что мне приходится прятаться?
Накануне отъезда я позвонила Элеоноре, рассказала ей о происшествии и Пашкиных планах. Подруга посоветовала:
– Пусть Пашка даст тебе оружие на всякий случай.
Подумав немного, я решила, что Матюшина права.
– Паш, – накормив его вкусным ужином, обратилась я к Егорову, – дай мне пистолет с собой на дачу.
– Еще чего? Небось Матюшина напела? Нашла кого слушать, ясное море! Она же… – Пашка постучал пальцем себе по виску.
– Паш, ну на всякий случай, вдруг он найдет меня там, а тебя нет, как-то мне надо выкрутиться!
– Там охраняемая территория и шлагбаум, так что будь спокойна, он не проникнет не то что на дачу, а вообще в дачный поселок.
Мне пришлось довериться Пашке, но на душе было неспокойно, и я опять перезвонила Элеоноре:
– Егоров не дает мне оружие, говорит, что там безопасно, на даче.
– Кать, что значит – безопасно? Как он может гарантировать тебе безопасность, если преступник на свободе? Егоров же не Господь Бог?
– Нет, не Господь, – вынуждена была признать я.
– Вот что, – решительно заявила подруга, – я привезу тебе пистолет.
– Откуда он у тебя взялся?
– У Шалвы забрала.
И Элеонора привезла мне оружие.
Матюшина приехала рано утром, в день моей эвакуации на дачу. Пока Егоров копался в машине, Элеонора передавала мне навыки обращения с огнестрельным оружием.
– Видишь, рычажок? Это предохранитель. Повернешь его вниз, в позицию «огонь». Теперь, чтобы выстрелить, надо передернуть затвор, вот так. Патрон в патроннике. Все, можно стрелять, пистолет на боевом взводе. Поняла?
– Кажется. Лучше бы попробовать пару раз, конечно, чтобы закрепить теорию. Ну да ладно, справлюсь, если что, тьфу, тьфу, тьфу. Может, прав Егоров, может, это, – я кивнула на стальной бок пистолета, – и не понадобится.
– Хорошо, если так. Но, как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай.
Я усмехнулась: у Пашки с Элей были противоположные взгляды на ситуацию.
Элеонора уехала, я спрятала оружие на дно сумки и надела поводок на Бильбо.
– Мы готовы! – крикнула я Пашке, который снова лежал в гараже под своей «девяткой». – Или мы сегодня не едем?
– Едем, едем, – отозвался Егоров.
Примерно на полпути к даче Егоров стал задавать дурацкие вопросы:
– А ты корм собаке взяла?
– Взяла.
– А зубную пасту не забыла?
– Не забыла.
– А картошку догадалась с собой взять?
– Паш, умничал бы дома.
Егоров на некоторое время заткнулся, потом снисходительно бросил:
– Ладно, если что-нибудь забыла, привезу через пару дней.
– Ты навестишь меня через два дня? – обрадовалась я.
– Да, навещу. А то ты там соблазнишь кого-нибудь, пока я народу служу.
– Тоже мне, слуга народа, – хмыкнула я, – а там есть кого соблазнять?
– Охранники тоже мужчины.
– Твоим охранникам, наверное, лет под восемьдесят?
– Нет, там ребята после ранений и вообще… Ну сама увидишь.
Дачный поселок находился в двух часах езды от города и располагался в лесу. Мы подъехали к шлагбауму, из будки вышел крепкий молодой парень в форме, подошел к «жигулям» и заглянул в окно. Рассматривал он меня с нескрываемым любопытством, и я возмущенно отвернулась.
Пашка вышел из машины, предъявил удостоверение, что-то сказал парню, вернулся и сел за руль. Шлагбаум поднялся, по расчищенной дороге мы въехали на территорию и через несколько минут остановились у забора из металлопрофиля. Пашка открыл ворота и загнал «жигули» во двор.
За забором обнаружился двухэтажный кирпичный домина с черепичной крышей, металлопластиковыми окнами, балконом и террасой. Я вышла из машины и отстегнула с поводка Бильбо. Он уткнулся носом в снег и сразу взял чей-то след.
– Паш, а какая у тебя зарплата? – на всякий случай решила уточнить я.
– Зарплата здесь совершенно ни при чем. Дед оставил мне неплохое наследство. И у отца с матерью был участок в центре города, если ты помнишь.
Я не помнила.
– Так вот, я его продал и построил дачу. Еще думал машину поменять, но теперь я женатый человек, с машиной придется подождать.
– Что, женитьба так подорвала твой бюджет?
– Нет, просто дети пойдут, нужно будет дом строить на наших участках. Я тебе говорил об этом.
Пашка вытащил из багажника мою сумку, поставил ее на снег и обнял меня.
Сосны поскрипывали от мороза, ветер шелестел ветками, сухой холодный воздух щекотал ноздри.
– Как хорошо! – выдохнула я, пряча нос в шарф Егорова. Он поцеловал меня и принялся тискать.
Потом понял, что в одежде это делать глупо, и потащил в дом.
Дача у Егорова оказалась намного комфортнее, чем его городское жилище, а кухня вообще выше всех похвал, с современным оборудованием и встроенной мебелью. Но спальня меня просто сразила. Это было настоящее любовное гнездышко, отделанное в средиземноморском стиле. Я бы сразу сообразила, откуда ветер дует, но Пашка стащил с меня свитер и отключил мыслительные центры.
