Мария Жукова-Гладкова - 12 жертв
– Каких таблеток? – не поняла я. – Противозачаточных?
– Многие порноактрисы становятся наркоманками, Кира, – сообщила мне Полина. – Нет, они не колют героин, но есть таблетки, помогающие расслабиться, отключиться, раскрепоститься… Большинство из них наркотическими препаратами не считаются. Но если брать суть… Девчонки на них подсаживаются и без них работать не могут. Мои мальчики иногда подсыпают кое-что, способствующее расслаблению, своим дамам. Ольга мне эти препараты поставляет. В их мире их легко достать. Я не спрашиваю, как она их достает. Меня цена устраивает и качество устраивает. Если использовать пару раз, не подсядешь. Но речь не об этом, речь об Ольге. Она получает удовольствие от любого секса, от любого количества мужиков!
– А гадина почему?
– Ей обязательно нужно увести мужиков у своих подруг. То есть надо было, когда подруги еще существовали. Теперь у нее нет подруг. У меня уводить некого. Она это быстро просекла. Я мужиков воспринимаю, как материал для работы. Андрей Степанович Ольге не нужен. И она понимает, что он и мне не нужен. Шура уже не раз обожглась, как ты знаешь.
Полина внимательно посмотрела на меня.
– Я все поняла. Спасибо за совет.
Потом мне ударила в голову мысль…
– Кстати, ты маме мальчика… обеспечивала? – мне было трудно подобрать слово.
– Какой маме? Нашей?! У нашей мамы есть такой мальчик? – Полина кивнула на дверь, за которой скрылось мускулистое божество.
Я пересказала часть разговора с мамой.
– У нее был – а то и есть – любовник? Никогда бы не подумала… – задумчиво произнесла Полина, потом посмотрела на меня. – Ты о маме приехала говорить? Или о папе? Про папину болезнь знаю. И про то, что Шурка ему по башке хорошо врезала, тоже знаю. Скорбеть не буду. За наследство биться буду. Если потребуется – и с тобой, и с Шурой, и с Ольгой.
– Я не буду участвовать в этой склоке, и, насколько мне известно, мне ничего не завещано.
Полина усмехнулась и заявила, что по ее предположениям ей придется вести борьбу не на жизнь, а на смерть с Ольгой. Я сказала, что слышала про условия завещания.
– Я то же самое слышала, – кивнула Полина и вопросительно посмотрела на меня.
– И про аукцион?
Сестра кивнула.
– Что папаша на него выставил?
– Яйцо Фаберже, – уверенно заявила Полина и пересказала мне историю, которую я уже слышала от мамы.
– А если не его?
– Больше нечего. Ну такого, чтобы было особенное, памятное. А яйцо Фаберже – это яйцо Фаберже. Только тот, кто его получил, будет молчать. Я бы молчала.
– Ты в курсе, что несколько обладателей стульев уже погибли?
Полина удивленно повернулась ко мне. Теперь уже я пересказала услышанное от Олега.
– Это ценный приз, Кира, – спокойно заметила сестра.
– Но яйцо-то всего одно!
– А ты хоть примерно представляешь, сколько оно может стоить?
Я покачала головой.
– Несколько миллионов долларов.
«Закопаны у меня в кадке под розовым кустом».
– Папаша – сволочь, – невозмутимо продолжала Полина. – Лишить нас этого яйца! И ради чего? Ради того, чтобы бабки отдать на лечение сыночка-наркомана. Не лечится наркомания! Не вылечит он своего ненаглядного наследника! У того уже небось от наркоты мозги или сварились, или все извилины распрямились, или вообще мозг атрофировался, если вообще был!
– Ты видела нашего брата?
Полина кивнула.
– Мне было интересно.
– И что?
– Ты с наркоманами когда-нибудь общалась?
Я покачала головой.
– Тогда тебе не объяснить. Но в борьбе за наследство он – не конкурент. Его вообще можно списать со счета. Но за яйцо я папашу готова убить собственными руками!
– Может, он был прав? – мягко сказала я. – Он не хотел этой драки между наследниками.
– Ты знала про яйцо? – резко повернулась ко мне Полина.
Я покачала головой. Я вообще не представляла, что отец выставил на аукцион.
– У мамы спрашивала?
– Она сказала, что не знает. Высказала версии о том, что папаша мог накупить каких-то драгоценных камней, обработанных и необработанных…
– Чушь. Все мама поняла. Но, может, решила тебя не расстраивать. Знали-то мы с Шурой. А вот Ольга… Эта гадина тоже могла пронюхать.
– Но теперь-то это что изменит?
– А если она убивает участников аукциона?
– Ольга?!
Полина пожала плечами. Лицо у нее было задумчивым и сосредоточенным.
«А если правда Ольга? – почему-то подумала я. – Например, вместе с кем-то из мужиков, жаждущих ее великолепного тела?»
А вообще у всех моих сестер оказались великолепные тела… Я понимала, что это не просто так и они приложили и прилагают к этому массу усилий, а я даже на диете не сижу. Но у меня не было ни желания, ни времени ложиться под нож хирурга, чтобы избавиться от части природного жира, осевшего на моих боках.
И ведь далеко не все мужчины любят фотомоделей, правда?
Глава 17
Пока каждая из нас думала о своем, зазвонил квартирный телефон, и мускулистое божество принесло Полине трубку.
– Кто? Следователь? – пораженно переспросила Полина. – Мама? Не может быть…
Я открыла рот, потом вцепилась сестре в руку.
– Сейчас у меня в гостях младшая сестра, Кира, так что ей можете не звонить. Мы вместе приедем. – Полина взглянула на часы. – Через час. Всего хорошего.
Полина нажала на отбой и посмотрела на меня.
– Мама отравилась. То есть это предварительная версия. Я буду готова через двадцать минут. Ты на машине? Отлично.
Полина вела себя очень по-деловому. Леша убежал вслед за ней в другую комнату, и я слышала, как моя старшая сестра отдает ему указания. До меня долетали лишь некоторые слова, но тон был вполне определенным.
У меня тряслись руки, на глаза навернулись слезы. Маму было жалко… Но мы хоть поговорили… Но зачем? Зачем она это сделала? Может, мне стоило предложить ей переехать ко мне? Может, это я виновата? Я не увидела, что мама на грани?
Вскоре в гостиной снова появилась Полина в деловом костюме, посмотрела на меня.
– Не распускай сопли, Кира! Ни ты, ни я в этом не виноваты.
– Но мы могли бы… Я могла бы…
– Нет! Не могли бы, – жестко сказала Полина. – Вставай. Леша, принеси бумажные носовые платки.
Мускулистое божество тут же появилось с упаковкой и протянуло Полине.
– Не мне!
– Пожалуйста, возьмите, – пропищало божество.
Я высморкалась.
– Брось в пепельницу.
Я бросила и пошла за Полиной.
– Может, мне сесть за руль? – предложила старшая сестра.
– Нет, я справлюсь.
– Ты с милицией за свою жизнь много общалась?
– Не очень. Я больше с различными проверяющими и принимающими инстанциями, – легко улыбнулась я.
– А-а, но это тоже хороший опыт. Говорить буду я. А ты только отвечать, когда спросят. Естественно, все валим на папашу.
– Но…
– А из-за кого мама покончила с собой?! Если не прямо, то опосредованно из-за этого урода, который ей всю жизнь сломал и нам попытался! Но мы-то все в той или иной мере справились, а мама не смогла.
Когда мы подъехали к родительскому дому, перед ним стояла милицейская машина и еще одна, которую моя сестрица окрестила «труповозкой». Сестра первой вылезла из моей машины, потом вышла я, щелкнула пультом сигнализации и отправилась вслед за Полиной, уверенно вышагивающей на девятисантиметровых каблуках. Я была без каблуков. Я их не люблю, и моя работа с хождением по объектам предполагает совсем другую обувь.
Дверь в подъезд была открыта, мы поднялись на нужный этаж. На площадке курили двое незнакомых мужиков и сосед.
– Здравствуйте, девочки! – воскликнул он. – Вам позвонили, да?
– Вы кто? – шагнул вперед мужчина в форме.
За нас обеих представилась Полина и спросила следователя, который нам звонил. Нас проводили в кухню, Полина опять представилась и плюхнулась на табуретку напротив мужчины средних лет. В квартире воняло… Я никогда не сталкивалась с таким мерзким запахом. Сладковатая, тошнотворная затхлость и что-то еще… Я не могла точно определить.
– Мама?.. – спросила я робко.
– Вас сейчас проводят.
Мужчина крикнул кого-то из своих коллег, в дверях появился еще один незнакомый мужик, и меня проводили в мамину спальню. Полина осталась в кухне что-то обсуждать со следователем.
Мама лежала на неразобранной кровати в одежде. На полу валялась пустая бутылка из-под коньяка, на прикроватной тумбочке стоял пустой стакан и лежала упаковка из-под каких-то таблеток. Мне с места у двери было не видно каких. Я вообще не знала, что мама принимала.
В комнате стоял жуткий запах… И на всю квартиру он распространялся отсюда…
Я схватилась рукой за дверной косяк.
– Нашатыря? – заботливо спросила женщина лет пятидесяти в белом халате. Врач? Судмедэксперт? Я не знала, кто она.
Женщина все-таки подхватила меня под локоток и вывела в коридор, а потом на лестничную площадку.
– Вы курите? – спросила она.
Я покачала головой.
