Дарья Калинина - Правила жаркого секса
Кире показалось, что в голосе Алёны, похоже, так звали ту самую соперницу Галины, о которой судачили медсестры в санатории, промелькнула нотка плохо скрываемого торжества. Да и сама Кира могла бы торжествовать, она услышала достаточно, но здравый смысл подсказал ей, что удаляться еще рано. Надо было остаться и дослушать разговор двух заговорщиков до конца.
— И ты меня простишь? — с живостью спросил у Алёны Толик. — Ты ведь все понимаешь? Я как дурак был, когда с Галькой связался!
— Понимаю, — подтвердила Алёна. — Не волнуйся, миленький. Я тебя люблю по-прежнему. А ты меня?
— И я! — сдавленным голосом произнес Толик. — Иди ко мне!
Затем послышались звуки продолжительных поцелуев. Целовались на лавочке так долго и страстно, что Кира уже начала думать, что больше ничего полезного тут не услышит. Но, видимо, Алёна с непривычки притомилась быстрей, чем ее кавалер. И потому, с трудом отдышавшись после очередной серии поцелуев, произнесла:
— А теперь скажи мне одну вещь, Толик. Это ведь ты сделал?
Возникло продолжительное молчание, во время которого слышалось только тихое сопение Толика.
— Что сделал? — наконец произнес он.
— Убил Галину, — разъяснила ему суть вопроса Алёна. — Это ты ее убил?
Толик сосредоточенно посопел еще немного.
— Ты что это придумала? — раздался наконец его внезапно осипший голос. — Совсем с ума сошла? А может быть, это ты сделала?
— Зачем? — казалось, удивилась Алёна.
— А чтобы меня вернуть! — запальчиво воскликнул Толик.
— Все-таки дурак ты, Толик! — постановила Алёна тоном медика, привыкшего выносить пациентам диагнозы. — И дураком помрешь. Да чтобы я ради тебя стала так глупо подставляться? Ни за что! У меня и алиби есть. Между прочим, менты меня первую трясти начали. И алиби мое тщательно проверили.
— Алиби, говоришь? — задумчиво повторил Толик. — Ну да, ты у нас баба умная. Тебе алиби сварганить, что мне плюнуть.
— Не убивала я Галину, — произнесла Алёна. — Сам знаешь, какие у нас дела творятся. Тут и без меня желающих…
Она осеклась на самом интересном месте! А Кира уже настроила свои уши вроде локатора, чтобы не пропустить ни словечка, ни звука. И вот на тебе! Молчит. Ну не зараза ли?
— В общем, плохи твои дела, Толик, — заключила в конце концов Алёна. — Если Галину убили из-за того, что она узнала что-то такое, чего ей по ее статусу знать не полагалось, то и тебе может не поздоровиться.
— Да чего я? — струхнул Толик. — Чего сразу на меня?
— А то, — весомо произнесла его подруга. — То, что ты для Галины последнее время был самым близким человеком.
— Ничего подобного! — запротестовал Толик. — Если хочешь знать, она только о шмотках и своих цацках говорить могла. Больше ни о чем и не разговаривали. Да и вообще не разговаривали. Я все больше молчал и даже не слушал. Потому что надоела мне ее пустая болтовня. Вот ты совсем другое дело, Алёна. Ты женщина умная. А Галька что? Так — пустышка была. Не говорили мы с ней ни о чем серьезном.
— Не говори так, — строго повторила Алёна, но было слышно, что слова Толика пришлись ей по сердцу.
И, смягчившись, она добавила:
— Я ведь почему тебя предостерегаю. Даже если у вас все так с Галиной происходило, как ты мне сейчас рассказываешь, то все равно для окружающих вы были парой — женихом и невестой. То есть самыми близкими людьми. И кое-кто может заподозрить, что Галина проболталась тебе о том секрете, который узнала и за который поплатилась жизнью.
Да какой секрет-то? — взвился Толик. — Что обалдуи эти из люксов на третьем этаже с нашим доктором непотребщиной всякой занимаются? Так об этом и так всем известно!
— И что же конкретно тебе, Толик, об этом известно? — каким-то очень уж сладким голосом спросила у него Алёна.
— Да то же, что и всем, — ответил Толик, слегка сбавив тон. — Что ходят они туда тайком. А больше никого на этот свой закрытый третий этаж не пускают.
— И все? — уточнила Алёна. — Больше тебе Галина ничего не рассказывала?
— Нет! — ответил Толик. — А если чего она там и болтала, то не слушал я ее.
— А вот это ты зря, — укорила его Алёна. — Галька, конечно, была не большого ума, но работала она при Семене Голиафовиче. А он, как ты сам понимаешь, точно в курсе того, что происходит. Так что твоя Галька была не чета нам с тобой. Это мы будем сидеть и даже не поймем, за что нас пристукнули. А она, я уверена, точно знала, чем рисковала и за какие такие заслуги надбавки к зарплате все время получала.
— Да о чем ты говоришь? — встревожился наконец Толик. — Кого пристукнуть могут? За что?
— То-то и оно, что я сама ничего толком не знаю, — с явным сожалением протянула Алёна. — Но от этого еще и страшней. Кабы точно знать, что Галину действительно ради ее цацок пристукнули. А ну как нет? Ну как секрет какой узнала? Или в бумагах у Голиафа порылась?
— Галина-то? — хмыкнул Толик. — Да она только одним местом хорошо соображала. И насчет денег тоже хваткой была. А в остальном…
Вот ты сам сказал, что до денег Галина была жадной, — с готовностью подхватила Алёна. — А вдруг она с кем со стороны снюхалась? Вдруг тайну нашего Голиафа решила на сторону толкнуть?
— Да в чем тайна-то, чтобы за это людей убивать?
— Не знаю, — ответила Алёна, помолчав. — Только сдается мне, что тебе бежать надо, Толик. Не оставят они тебя в покое. В санатории нашем, сам понимаешь, делишки какие-то темные творятся. И Галина могла о них знать побольше нашего.
Толик подавленно молчал. Слова подруги, видимо, начали постепенно проникать в его мозг. И он в самом деле встревожился за свою безопасность.
— А еще убийства эти странные в ельнике второй год подряд, — сказала Алёна. — Фиг его знает, а вдруг это тоже как-то связано с тем, что происходит у нас в водолечебнице?
— Думаешь? — опасливо пробормотал Толик.
— Честно сказать, даже не знаю, что и думать, — откровенно призналась ему Алёна. — Думала, что ты мне поподробней растолкуешь. А ты, я вижу, и сам ни сном ни духом.
— Точно! — подтвердил Толик. — Так, Алёна, как мне быть-то? Бежать или не бежать?
— Беги, Толик! — бросилась ему на грудь со всхлипом Алёна. — А я вместе с тобой!
Честно? — обрадовался Толик. — Вот это славно! А то, если сказать по правде, денег у меня для бегства маловато. А с твоими денежками мы бы и на юга махнуть могли. И пошла она к черту эта работа! Давно пора уволиться! Да все Галина меня держала. Мол, тут платят хорошо. А когда я еще такое денежное место найду. Вот и сидел тут с ней, как привязанный. А теперь все! Хватит. Ты меня убедила. Жизнь дороже. Да и отдохнуть не мешает. Второй год без отдыха пашу. Сколько можно! Поедем, Алёнка! Жизнь дороже.
— Жизнь дороже, — проворковала Алёна. — Это ты очень точно подметил, Толик. Ты у меня такой умный. И смелый! И сильный! О! Я уже и забыла, какие у тебя, оказывается, мускулы!
— Еще бы! — самодовольно подтвердил Толик. — Каждую неделю в тренажерном зале оттягиваюсь по полной программе. Вот потрогай, какой у меня пресс сейчас! Куда круче, чем пару месяцев назад был.
Дальше пошли одни сплошные воркования и обсуждения планов предстоящего отдыха на юге. Кира слушала, морщась. Ну что за мужики пошли? Ни стыда, ни совести. На похороны Галины, как поняла Кира, ее бывший жених оставаться был не намерен. Вот еще! Будет он портить себе предстоящее удовольствие — прокатиться на юг на денежки своей новой-старой подружки из-за такого пустяка, как похороны невесты?
Господи, а Галина еще была уверена в любви этого ничтожества! И, почувствовав, что ее уже мутит от тех эмоций, которые ее обуревали, Кира поспешила отойти потихоньку подальше от тех кустов, за которыми стояла лавочка с Толиком и Алёной. Иначе взбешенная Кира опасалась, что может сейчас вцепиться в Толика и трепать его, словно собака кролика, несмотря на все его бицепсы, прессы и занятия в тренажерном зале.
Именно на таком взводе Кира и появилась снова на полянке, к немалому удивлению Леси.
— Что ты тут делаешь? — подбежала она к подруге. — Где ты вообще шляешься? Тут Олег с Димой с ног сбились, нас разыскивая. А что, если бы они увидели меня в обществе Вадима с Колей?
— Не до них мне! — простонала Кира. — Ты меня знаешь, у меня вера в мужскую порядочность никогда особо крепкой не была. Но сегодня… Сегодня я в них окончательно разочаровалась! И сейчас пойду спать!
— Что ты? — испугалась Леся. — И шашлык есть не будешь?
— Шашлык буду, — принюхавшись и подумав, сказала Кира.
В конце концов, если мужчины все такие непорядочные, так надо использовать их — и все тут. Вот, например, сейчас она шашлык тут съест, а потом пойдет к Коле с Вадимом и им тоже голову поморочит. К шашлыку она выпила еще целый стаканчик густого красного вина, от которого сразу же захмелела. И, пошатываясь, отправилась через весь санаторий к тому месту, где Леся, по ее собственным словам, оставила Колю с Вадимом.
