Ольга Володарская - Любовь как война
А кольцо так и осталось при Боре. Он не уничтожил его, как сделали бы многие. Сохранил. Чтобы подарить той, что станет его невестой.
– Закрой глаза! – сказал он Лоле, вернувшись в кухню.
Она зажмурилась.
– Вытяни руку!
– Какую?
– Правую!
Вытерев ее о край футболки, Лола сделала, как просили. Боря натянул ей на палец кольцо.
– Все?
– Все!
Лола открыла глаза. Радостное предвкушение, читающееся в них, сменилось недоумением.
– Что это?
– Кольцо.
– Нет, кольцо вот! – Она продемонстрировала ему перстень с крупными изумрудами, который сняла с руки перед тем, как мыть посуду, а теперь снова надела. – А это… Это какая-то… – И она матерно выругалась.
– Пока я могу тебе подарить только эту, как ты выразилась… – Он процитировал. – Но она для меня многое значит, между прочим.
– Семейная реликвия? – скептически поморщилась Лола.
– Можно и так сказать.
– Даааа ладно?
– Я тебе расскажу историю его происхождения.
– Не надо! – Лола стянула кольцо. – Носить это я не буду.
– Да я и не прошу…
– Вечно ты все испортишь! – Она надула свои и без того пухлые губки. Похоже, снова подкачала их, да немного переборщила.
– Да, я косячник, – улыбнулся Боря и притянул невесту к себе. – Но ты же все равно меня любишь?
– Лю.
– И замуж пойдешь за меня? Будешь со мной в горе и в радости?
Лола кивнула.
– Как камень с души, – выдохнул Боря. – Потому что на данном этапе… нас ждет не то чтобы горе… а трудности!
– В смысле?
– У меня проблемы с бизнесом. Могу все потерять! Пока фирму трясут, я решил уехать. Если налоговики нароют что-то, меня посадят… – Лола, слушая его, широко распахнула глаза. Была потрясена. – Все мои счета заморожены. Даже те, что в офшорах, нашли и заблокировали.
– То есть ты совсем без денег остался?
– Практически. Кое-что есть, конечно, но если жить, как привык, наличка быстро кончится. А я пока не знаю, когда примерно решатся мои проблемы и… Решатся ли вообще!
– И что ты собираешься делать?
– Ждать.
– Тупо ждать? Даааа ладно?
– А что я могу?
– Взятку кому-нибудь дать, чтобы дело замяли.
– Лола, это Европа! Там такие номера не проходят…
– Ой да ладно! Люди везде одинаковы.
Боря молчал. Он следил за Лолой.
– Ладно, давай представим самый плохой расклад! – не дождавшись реакции на свое последнее заявление, продолжила девушка. – Он какой?
– Меня лишают всего и сажают в тюрьму. Но я процентов на девяносто уверен, что останусь на свободе. Выходит, я просто обнищаю.
– Совсем?
– Нет, конечно. У меня есть эта квартира, немного денег и несколько дорогих безделушек, которые можно продать.
– И все?
– Главное, есть диплом и мозги. Я найду себе работу, если что… – Он схватил ее и прижал к себе, чтобы поцеловать. Лола уперла ему руки в грудь. – Что с тобой? – нахмурился Борис.
– Я хочу выпить, – выпалила она. – Давай свою «бехеровку».
Борис достал ее из холодильника. Разлил. Хотел сказать тост, но Лола не дождалась его – опрокинула свою стопку мгновенно.
– Кстати, ты еще не рассказала, что заставило тебя сбежать и уйти в подполье?
– А… Да. Точно! – Пауза. Заготовленная история уже не к месту. А новую придумывать некогда. Экспромты не были ее коньком. – Да у меня ерунда по сравнению с твоими проблемами… Потом, когда все наладится, расскажу.
– Тогда давай устроим пир во время чумы!
– Какой такой чумы? Ты что, еще и болеешь?
– Я здоров. И хочу мороженого. А ты?
– А я «бехеровки».
Боря взялся за бутылку, а Лола отправилась в уборную.
– Хочу, чтобы завтра ты переехала ко мне, – бросил он ей вслед.
– Сюда? – ужаснулась Лола.
– Пока да.
– Да у меня чемодан больше этой халупы.
– Можешь без него, – улыбнулся Боря. – Будешь голенькая по дому ходить, так даже лучше.
Она раздраженно отмахнулась и взялась за ручку двери. Тут же наткнулась на носки и взвилась:
– Это еще что? Пакость какая! Нельзя в машинку сразу положить что ли?
– Так нет ее у меня. Руками стирать придется.
– Еще скажи, что тут нет вай-фая…
– Ты угадала. Его нет!
Лола посмотрела на Борю как пятилетний ребенок, которому сообщили, что Деда Мороза не существует.
Даааа ладно?
Но ничего не сказала, молча закрыла за собой дверь.
Борис налил «бехеровки» и залпом выпил. Сейчас он был на грани того, чтобы расколоться. Сказать, что все выдумал. Успокоить бедняжку…
Но сдержал свой порыв. И решил дать Лоле неделю. Если не сбежит, он женится на ней.
Глава 9
Ольга Алексеевна приплелась домой и без сил рухнула на табурет в прихожей.
– Саша! – позвала она. – Саш, помоги мне ботинки снять, пожалуйста.
Отклика не последовало. Это означало, что сын сидит за компьютером в наушниках и ничего не слышит. Пришлось ей самой разуваться. Кряхтя, она стянула один ботинок, затем другой, пошевелила пальцами. Больно! Если бы не растреклятые полторы стопки водки, ноги бы так не отекли и она б сейчас не мучилась. Раньше она этим не страдала. Спокойно выдерживала день в тесной обуви, обязательно на каблучке. Но пришло время, когда она сменила ее на просторную, на плоской подошве, и все равно иной раз к вечеру ног не чувствовала.
– Если так дело пойдет, придется в Сашкиных ботинках сорок второго размера ходить, – пробормотала Ольга, осторожно вставая.
Чуть прихрамывая, она направилась в комнату сына. Как и ожидала, он сидел за компьютером в наушниках. Музыку слушал, судя по всему. И что-то писал. Оля подошла ближе. Письмо кому-то…
Она положила Саше руку на плечо. Тот вздрогнул и обернулся.
– Мама, ты? – закричал он. – А что так рано? Ты же не раньше десяти собиралась…
Оля сняла с него наушники и ответила:
– Устала. Хочу поскорее лечь. А ты чем тут занимаешься?
Саша нервно развернулся и стал суетливо сворачивать окна. Руки его дрожали, и курсор попадал в нужное место не с первого раза.
Его волнение было странным. Не так уж сильно она его напугала, чтобы он сейчас так трясся.
– Ничем не занимаюсь, музыку слушаю, – выпалил он, справившись с окнами. Теперь на экране остался один эквалайзер от плеера.
– Мне показалось, что ты письмо писал?
– Нет, – упрямо мотнул головой сын.
Ольга знала, что если он упрется, то будет стоять на своем до конца. Поэтому отстала от него, решив проверить записи сына, когда он уснет.
– Ужинал? – спросила она.
– Нет.
– Хочешь?
– Макарон с сыром слопал бы вот такую тарелку! – Он развел руки на всю ширину и очертил ими круг.
– Это не тарелка, – хмыкнула Оля. – И даже не таз. Это просто-таки бассейн, пусть и детский.
– Вот бы в такой нырнуть, – мечтательно протянул Саша. – А потом лежать и есть понемногу, пока на дно не упадешь.
– Бассейн макарон не обещаю, а тарелку получишь.
– Мало!
– На ночь много есть вредно.
– Ладно.
Сейчас с ним было легко договориться, потому что Саша чувствовал за собой грешок.
– Надень тапки, – скомандовала мать, заметив, что он снова босой.
Саша послушно пошел их искать. А она отправилась в кухню варить макароны.
– Мам, ты помнишь Лену? – услышала она за спиной голос сына. Он, отыскав тапки под кроватью, пришел к ней.
– Какую?
– С которой Слава дружил?
Ольга Алексеевна едва не выронила из рук ложку, которой зачерпывала соль.
– Почему ты о ней вспомнил?
Он пожал узкими плечами. Фигурой Саша в отца пошел – имел тонкую кость и длинные конечности. Как говорил Ларион, был из породы борзых. Младший же уродился в материнскую родню. Был коренаст и легко набирал вес. В детстве пухляшом был, как Ольга, потом постройнел, Сашину одежду перестал донашивать в тринадцать – она на него не лезла.
– Хорошая она была, правда? Лена эта?
– Я ее плохо знала.
– Ты давно ее не встречала?
– Мы столкнулись с ней сегодня на кладбище. Ты уговаривал меня утром не ходить туда. Потому что там случится что-то неприятное. Ты это предчувствовал?
– А тебе было неприятно ее встретить?
– Пожалуй. Но не так, чтобы…
– А больше ничего не произошло?
– Нет.
– Странно…
– Саша, ты много с Леной этой общался когда-то?
– Так… Болтали иногда.
– Она тебе говорила о том, что беременна?
– Может быть… – И он принялся что-то напевать. Оля прислушалась, это была песня «Пусть всегда будет солнце!». Он обожал ее в детстве и горланил на всех концертах самодеятельности.
«Неужели я могла стать бабушкой? – с тоской подумала Оля. – И у меня бы сейчас был внук… Нет, внучка! Лену же тянуло на сладкое…»
– Мам, ну что там с едой?
– Потерпи три минуты.
Когда макароны сварились, она выложила их на тарелку. Сверху потерла сыр. Вот так, по-простому. Благо Саша не особенно привередлив в еде. Изысков не требует. Но имеет свои гастрономические пристрастия. Уважает мучное. Те самые быстрые углеводы, от которых обычно все поправляются.
