Татьяна Устинова - С небес на землю
Вот только журналистов нам и не хватает! И так скандал в издательстве стал достоянием гласности — между прочим, исключительно из-за попустительства этого самого Берегового, который сидит теперь цаца цацей, красна девица в высоком терему, ни на кого не глядит! Зачем он привел с собой журналиста?! Чтоб еще подпортить ей жизнь, а заодно и репутацию «Алфавита»?! На весь свет рассказать, что она сволочь и стерва?! Посвятить прессу в какие-то корпоративные тайны?!
— А что такого я сказал? — увидев, как она изменилась в лице, Дэн Столетов сунулся к Береговому. Тот пожал плечами, сфинкс проклятый! — Да нет, вы не волнуйтесь, я сейчас не на работе, интервью у вас брать не собираюсь!..
Митрофанова мрачно посмотрела на него. Он покивал, как бы ее успокаивая:
— Мы с Володькой давно дружим. И вот, ужинаем сейчас. Вы будете ужинать?.. Володь, скажи что-нибудь уже!
— Добрый вечер, Екатерина Петровна.
Тут она сообразила, что отчества Берегового не знает и отплатить ему той же монетой не может. Вот тебе и симметричный ответ!..
— Владимир, я не хочу никого задерживать. Уделите мне две минуты вашего драгоценного времени, и я поеду.
Береговой хотел было что-то сказать, но не стал, и пауза все затягивалась, как петля на шее, и журналист Дэн Столетов решил спасать положение:
— Вот мы с Сапоговым недавно материал сдавали — Сапогов — это фотограф наш — как раз про писателя. Он страшно знаменитый, только я фамилию забыл. Так он все рассказывал, как его издатели обирают! Сам на «Хаммере» ездит, а издатели его обирают!
И Дэн откинулся на спинку, чтобы насладиться произведенным впечатлением. Ни Береговой, ни Митрофанова это сообщение никак не прокомментировали, и тогда он продолжил:
— А его супруга или подружка, что ли, фотографией очень увлекается. Ну, хобби у нее такое! И вот писатель соглашается на интервью, но говорит, что супруга пойдет в нагрузку! А гонорар ей следует заплатить, как нормальному фотографу за нормальную фотосессию! Прикинь, Володь?! Вот он что, ненормальный?! Или они все такие?
— Я не знаю. Я с писателями никогда не работал.
— А вы, Екатерина… Ивановна?
— Петровна. Писатели бывают разные. Как и читатели. И программисты, и журналисты. Владимир, мне нужно с вами поговорить. Наедине.
— Вы уже говорите. Можете продолжать. И считайте, что мы наедине.
Митрофанова стиснула кулачок. В горле было тесно, и хотелось плакать.
— Я на секунду в бар, — заявил Дэн Столетов, поднялся, очень высокий и лохматый, — сигареты кончились, а официантку не дозовешься!
— Спасибо вам, — в спину ему сказала Митрофанова, повернулась и смерила Берегового взглядом — с ненавистью. — Я не стала бы с вами возиться, если бы не Анна Иосифовна. Честно сказать, я бы вообще не вспомнила о вашем существовании!
— Возиться?.. — переспросил Береговой.
Эта баба так его бесила, что он делал массу лишних движений — передвигал на столе солонку с перечницей, менял их местами, изучил со всех сторон «Специальное зимнее предложение», сложенное пирамидкой и сулившее всем желающим «глинтвейн с корицей и долькой апельсина», только бы на нее не смотреть.
— Вы же знаете нашего генерального директора! Хотя откуда вам знать… Ей всех жалко, и она непременно должна всех спасать. В данном случае она решила, что вас следует спасти, иначе вы пропадете, а она этого допустить не может и не хочет. — Митрофанова излагала не совсем то, что говорила Анна Иосифовна, но какая разница! — Короче, вы можете вернуться на работу хоть завтра. Вот и все. До свидания.
И поднялась, очень решительная.
— Ваш кофе, — запыхавшаяся официантка поставила на стол круглую, дивно пахнувшую чашку с нарисованным кофейным зернышком и крохотную пузатенькую бутылочку минеральной воды. — Вы уже решили, что будете кушать, или еще подумаете?..
— Я подумаю, — заявила Екатерина Петровна и потянула свою сумку.
— Как — вернуться на работу? — спросил Береговой, и тут только она на него взглянула.
Реванш дан. Противник пал. Беднягу жаль. Победа за нами!
Антарктический айсберг растаял, испарился, и на его месте оказался растерянный донельзя начальник IT-отдела. В огромной ручище он сжимал солонку — может, перечницу — и хлопал глазами, как второсортный актер в сериале.
— Подождите, что значит — на работу?!
— Сигареты только дамские, — заявил вернувшийся Дэн Столетов, — а вы что, уже уходите, Екатерина… Васильевна?
— Петровна.
— Ну, кофе хотя бы выпейте! Они же старались, варили!
— Это точно? — спросил Береговой. — Про работу?..
Митрофанова сосредоточенно кивнула, поколебалась, боком присела на стул и отхлебнула кофе. Ей очень хотелось и поесть, и выпить, и от переживаний не держали ноги, но она знала, что надо немедленно уходить. Вот только еще один глоток.
— То есть я завтра могу приехать в издательство, прийти в свой отдел, и все будет по-прежнему?..
Он все еще не верил и уточнял — с осторожным восторгом.
Зато Дэн Столетов сразу все понял.
— Ну, я ж тебе говорил — рассосется! — И, перегнувшись через стол, хрястнул Берегового по плечу. — А ты — все пропало, все пропало! Ничего не пропало, и за это я предлагаю всем срочно накатить! Накатим?..
— Мне пора, — заявила Митрофанова со странным сожалением. Уезжать ей не хотелось.
Что такое?! Не будет же она на самом деле выпивать в обществе Берегового и его лохматого приятеля?!
— Вина? — деловито осведомился Дэн Столетов, проворно листая толстые страницы меню. — Или виски?.. Меня подруга научила виски пить, я раньше ни черта в нем не разбирался. А она спец! И купажированный, и односолодовый, и береговой, и островной, и торфяной, и дымный, и черт знает еще какой!
— Ваша подруга алкоголичка? — зачем-то спросила Митрофанова строго.
— Да не-ет, ну что вы! Просто у нее муж только виски и пьет, и она научилась! А сейчас так вообще в рот не берет, у нее ребенок маленький. Да вы не подумайте, она не так чтоб сердешная подруга, — он вдруг засмеялся. — На самом деле подруга. Друг то есть. Ее Глафирой зовут. Мы с ней в прошлом году в такой детектив попали — закачаешься! Вот если бы я романы писал…
— Я нахамил вам там, в «Чили», — негромко сказал Береговой, — вы меня извините. Я… не хотел.
— Хоте-ели, — повернувшись к нему, протянула Митрофанова. — Еще как хотели!.. И я на самом деле не знаю, как мы с вами теперь будем работать!
— Мы с вами никогда не работали вместе и теперь не будем.
— Только на это и надеюсь! — Она постаралась быть как можно более язвительной, но тут, вслед за его извинениями, вдруг вспомнила, что Анна Иосифовна велела ей раскаяться.
…Господи, что такое происходит в последнее время в ее жизни?! Почему все вышло из-под контроля?! Или Вадим во всем виноват — она ему поверила, расслабилась, а потом слишком сильно закрутила собственные гайки, вот теперь их и срывает одну за другой?..
— Выбрали, что будете кушать? — возникла официантка.
— Мы пить будем! — радостно сообщил ей Дэн Столетов. — Мы будем пить виски в больших количествах. Или вы виски не пьете, Екатерина?..
Он опять позабыл ее отчество, осекся, моргнул, но продолжил так же лихо:
— Нам по сто грамм «Чиваса», двенадцатилетнего, и яблочный сок. А хотите кока-колу?.. Чтоб одно с другим бодяжить, «Чивас» — самое то. Благородное виски для этого не подходит. Это меня все Глафира научила, — добавил он хвастливо. Видно было, что ему почему-то приятно то и дело упоминать эту самую неизвестную Глафиру.
— А покушать?.. — влезла официантка.
— Кусок мяса на гриле, — вдруг брякнула Митрофанова. — И побольше.
— Вот это правильно! — одобрил Дэн Столетов, а Владимир Береговой от изумления, кажется, икнул, но у нее не было сил оценивать его изумление.
— «Кушать» — это ужасно, — процедила Митрофанова в спину удаляющейся официантке, но все же так, чтоб она не слышала. — Неприлично. Нужно говорить «есть»! Или тогда уж — ужинать, завтракать! Но точно не «кушать».
— Вот Глафира тоже всегда говорит, что так нельзя! Будто это лакейское слово! А вы где учились?
— В университете.
— И я тоже! И Глафира, между прочим…
— Я должна перед вами извиниться, — выговорила Митрофанова с отвращением. — Я дала Анне Иосифовне слово!.. С ее точки зрения, я уволила вас несправедливо.
— А с вашей…
— Да какое это имеет значение! Раз она считает, что несправедливо, значит, так и есть. Извините меня. Я ошиблась.
Береговой вдруг пристально посмотрел ей в лицо, и она не отвела глаз. Журналист Дэн Столетов притих, да и вообще ресторанный шум вдруг как-то отдалился, растаял. Зацепившись взглядами, они никак не могли оторваться друг от друга.
— Послушайте, — сказал Береговой негромко, — неужели вы на самом деле думаете, что я намеренно выложил в Сеть те фотографии?! Или что я мог как-то… проконтролировать, чтоб никто их не выложил, и не сделал этого?
