Посох епископа - Наталья Николаевна Александрова
В общем, тетя Зина позвонила мне и сказала, что ее сын женится и бабушкину квартиру они продают, поскольку молодым свое собственное жилье нужно.
Денег много не выручат, но на первый взнос хватит. Остались от бабушки какие-то книжки и огромный альбом с фотографиями, так что с этим делать?
А я про альбом совершенно забыла. И тут представила, что его выбросят на помойку, и сказала, что приеду и заберу. Только быстрее, сказала соседка.
Так что я взяла отгул и поехала.
Ночь с четверга на пятницу я провела в поезде, утром тетя Зина накормила меня завтраком и отвела в квартиру. Там, конечно, уже ничего от бабушки не осталось, но альбом лежал на видном месте возле двери. Я еще помогла тете Зине разобраться с книжками, кое-что мы отнесли в библиотеку, кое-что — к букинисту.
Потом пришел ее сын Женька, мы поболтали с ним о грядущей свадьбе, после чего я почувствовала, что пора мне уходить, потому что у них дел полно.
Женька работал на железной дороге, так что он мигом помог мне поменять билет. Я согласилась, потому что не улыбалось мне болтаться до вечера по городу, а потом ночь трястись в поезде. А так приеду хоть поздно, но зато в своей постели высплюсь. А там два выходных, успею в себя прийти.
Через их станцию проходил скорый поезд прямо до Петербурга, и Женька достал мне на него билет. И довез до вокзала, и в поезд посадил, за что ему спасибо.
Только лучше бы он этого не делал, потому что мне-то его заботы вышли боком. С Артемом мы договорились, что я приеду утром, и только в поезде я сообразила: нужно, чтобы он меня встретил, не хочу связываться с такси. Выслала ему три сообщения, но он не ответил, даже не прочитал.
Я подумала, что телефон глючит или же он закатился куда-то с приятелями и нарочно не отвечает, — все равно после того как выпил, он за руль не сядет. Поезд прибыл с небольшим опозданием, я еще порадовалась, что Артем меня не встречает, — он бы изворчался, потому что терпеть не может ждать.
Я взяла такси и спокойно доехала до дома, по дороге еще позвонила Артему, но телефон его был выключен.
Я подумала, что он уже спит, тихонько открыла дверь своим ключом, а когда вошла, то услышала из комнаты такие звуки, что не было у меня никакого сомнения в их природе. И все-таки я растерялась, потому что не сумела удержать в руках пакет с альбомом и он рухнул на пол с ужасающим грохотом.
Вот, дальше мне даже вспоминать не хочется. Не хочется вспоминать, как Артем выскочил в прихожую совершенно голый, как увидел меня и сначала растерялся.
— Ты что тут делаешь? — спросил он, очумело крутя головой, и я чуть было не ответила, что вообще-то я тут живу.
Это была бы неправда, поскольку с той минуты я в той квартире больше жить не собиралась.
Пока мы пялились друг на друга, из комнаты выглянула девица в простыне. Она напоминала бы привидение, если бы не была… ну как сказать, несколько тяжеловата для призрака. Привидения ведь сквозь стены проходят, а этой девице такое было бы трудновато.
Надо отдать ей должное, она не потеряла головы, не стала визжать.
— Что это? — спросила она Артема, не повышая голоса.
— Это… это соседка, — брякнул он с перепугу.
— Ага, — поддакнула я, — дверью ошиблась.
Девица посмотрела на меня, уверилась, что я не собираюсь драться, и скрылась в комнате, чтобы появиться снова довольно быстро, уже полностью одетой.
— Постой! — встрепенулся Артем. — Куда ты? Нужно разобраться, мы ведь… Я объясню…
— Мне все ясно, — сказала она, обходя его, — можешь не трудиться и ничего не объяснять.
— Но… — Он схватил ее за плечо.
— Руки! — рявкнула она таким голосом, что даже мне захотелось встать по стойке смирно. — Руки убери!
И ушла. А когда проходила мимо меня, то я увидела, что это вовсе даже не девица. Не старуха конечно, но уж сорок-то ей точно есть. И что она нашла в Артеме, хотелось бы знать?..
Но додумать эту мысль я не успела, потому что после ухода этой бабы Артем совершенно озверел.
Он бросился ко мне так быстро, что я не успела отстраниться. Он схватил меня за плечи и тряс так, что казалось, все кости сейчас перемешаются. Я пыталась вырваться и совсем близко увидела его глаза, а в них — самую настоящую ненависть. Он шипел что-то вовсе уж несуразное, и я поняла, что сейчас он будет меня бить.
Такого не было еще ни разу, но тут я поняла, что нужно защищаться. И, поскольку руки у меня были заняты, я пнула его коленом… ну, сами понимаете, куда, как раз это чувствительное место было у него не защищено даже трусами.
Теперь я жалею, что не пнула его в полную силу, а только так, легонько, чтобы он отвязался. Он и правда меня отпустил, но примерился броситься снова, только я была начеку и схватила валявшийся в прихожей зонтик.
Тогда он начал орать.
Ой, какими словами он сыпал, кем только меня ни называл, кричал, что видеть меня не желает, чтобы я выметалась из его квартиры немедленно, что я такая-сякая… в общем, такого про себя наслушалась, что даже перестала реагировать. И тогда я не успела подумать, с чего это его так разбирает. Ведь это я застала его с бабой, это я должна орать и ругаться. А я почему-то молчу.
Когда он заткнулся на минутку, чтобы перевести дух, мне удалось вставить пару слов о том, что я слала ему сообщения из поезда, а то уж он дошел до того, что я нарочно все выдумала, чтобы его так подставить. И что если бы он иногда проверял телефон, то не поставил бы себя в неловкое положение.
Вот именно, больше всего Артем напирал, что я выставила его дураком. То есть прямо он этого не говорил, но я все же прожила с ним почти год и как-то его знала.
То есть думала, что знаю.
Тогда мне надоело стоять в прихожей и слушать про себя всякие гадости, я сказала, что уйду завтра утром и больше он меня не увидит. Но этот мерзавец и не вздумал пропустить меня в
