Хранитель проклятых домов - Лок Август
Лифт трещал и поскрипывал, но дополз до пункта назначения и, протяжно взвыв напоследок, выпустил меня на волю. Отсутствие седых волос после этой богатой на впечатления поездки я приписываю исключительно хорошей генетике.
Глава 2
Моя комната оказалась небольшой и уютной, отделанной сосновыми досками и устланной мягким коричневым ковром. Почти все помещение занимала просторная кровать, подвешенная на толстых канатах. Между полом и спальным ложем оставалось около полуметра. Достаточно, чтобы чувствовать себя парящей птицей, но слишком мало, чтобы по-настоящему бояться свалиться во сне. Стрелка моего внутреннего паникометра при виде такой роскоши упала до отметки "Да какая, к спруту, разница, что за странности тут творятся, если спать мне предстоит на ЭТОМ". Хозяин неуравновешенный? Ну и что с того? Кто из нас тут без странностей? Постараемся не нервировать, а там — по ситуации. Не съест же он меня, в самом-то деле. Ну, наверное, не съест. По крайней мере, пока даже надкусить не пытался. Кажется, я нужен ему живым, а это уже выгодно отличает нового начальника от верховного пастыря покинутого мной Пути.
Окна помещения выходили на две стороны и были забраны решетками, имитирующими плетение виноградной лозы. За одним бушевала буря, и ветер швырял в стекло невесть где подобранные грязные листья, а за другим — царила уже знакомая спокойная летняя ночь. “Значит, все-таки не иллюзия!” — восхитился я. Пространственный конверт, позволяющий расположить в своем внутреннем дворе небольшой кусочек зацикленного мира, — не редкость в Гракте, но такое изысканное удовольствие доступно разве что храмовникам или высшим чинам орденов. Частные лица могут конечно сами наколдовать, но для этого требуется такое колоссальное могущество, что объявись в городе такой колдун, его тут же разорвали бы на части. Богатеи и храмовники в попытке заказать мирок без очереди, а хранители Путей — из ненависти к конкурентам. Интересная вырисовывалась картина. Есть о чем подумать на досуге.
В дальнем углу комнаты я заметил узкую дверцу, ведущую в уборную. Прикинул, сколько у меня есть времени до ужина, и с сожалением отложил водные процедуры до предсонного часа. Успеется еще. Нехорошо опаздывать на трапезу с начальником в первый же рабочий день. Или еще не первый?
Рядом с кроватью обнаружился стеллаж с книгами, ловко мимикрирующий под выступ в стене. Корешки фолиантов представляли собой богатейшую палитру разных оттенков коричневого. То ли подбирались они по цвету, то ли у хозяина и правда не все в порядке с головой, если ему пришло в голову переделывать обложки в угоду интерьеру. Рассмотрев находку поближе, я начал склоняться ко второму варианту. Никаких надписей. Ни на лицевой стороне, ни с торцов.
Пришлось открывать наугад. Чистые листы в первой книге ввергли меня в ступор, во второй — удивили, а после третьей я уже открывал и бросал на кровать одну за другой, поглощенный азартом исследователя. Какого Проклятого, позвольте спросить? Но спросить пока было некого, и я развалился на кровати морской звездой среди великого множества абсолютно пустых литературных изданий. Думалось плохо, не то от усталости, не то от обилия впечатлений. Потолок безмолвствовал, лишь делясь невнятными образами, то и дело мерещившимися в перекрестье теней.
Вот волк, сердитый и, несомненно, голодный. А вот зайчик, маленький и испуганный. И на зайчике этом белые тапочки. А вот и клетка, большая и крепкая. Это от “ночного” окна, по всей видимости. Тени сдвинулись, и несчастное ушастое недоразумение, в которое скомкался “зайчик” ловко влетело прямо в подготовленную ловушку. Это открылась дверь. Я повернул голову и, покраснев, вскочил.
Август Лок смотрел на учиненный мной погром с легким удивлением и насмешкой, как на котенка, размотавшего по полу полную корзинку вязальных клубков.
— Развлекаешься?
Я пожал плечами.
— Хотел почитать.
— И как, почитал? — развеселился начальник.
— Они зачарованные, да? Текст открывается только избранным?
— Нет. И да.
Он глянул на мое вытянувшееся лицо и от души расхохотался:
— Пойдем ужинать, когда я голоден, у меня недостаточно терпения для таких бесед. Кроме того, я достал из погребов очень особенное вино. Тебе понравится.
Я ощутимо побледнел.
— Без яда. Честное слово, — он поднял руки вверх, показывая свою безоружность и покачал головой. — Нервная, однако, молодежь пошла.
Ужин проходил в гостиной, где за белым роялем, оказывается, прятался небольшой обеденный стол с мраморной столешницей. В этой комнате он казался почти игрушечным. Мистерика Лок действительно великолепно готовил: грудинка таяла на языке, а букет незнакомых специй раскрывался по одной, создавая во рту фейерверк вкусов.
Вино было терпким и густым. Для человека, который не пил ничего крепче ритуального чая из лесных трав и грибов, оно оказалось слишком крепким. Но признаваться не хотелось. Поэтому пил я, если это вообще можно так назвать, едва смачивая язык. С каждой каплей тревоги утекали прочь, как ядовитая влага в водопаде Слезы Ирви. Еще немного, и я совсем перестал бы интересоваться и будущей работой, и тайнами красного особняка, и собственной дальнейшей судьбой. Следовало немедленно приступать к расспросам. И я приступил.
— Расскажите, пожалуйста, про пустые книги.
Начальник поднял левую бровь, и я добавил:
— Если это не тайна.
Он отставил тарелку и неторопливо промокнул губы салфеткой.
— Тайна, конечно. Но ты и сам станешь частью этой тайны, так что придется делиться. Впрочем, нет. — Он усмехнулся. — Попробуй догадаться сам.
— Издеваетесь? — обиделся я.
— Хочу посмотреть, как работает твоя голова. Я плачу хорошие деньги, и должен знать, на что способно мое приобре… хм… мой подчиненный.
Эта оговорка мне очень и очень не понравилась. Купил он меня, что ли? Да кто я, по его мнению, такой?! Шкаф? Стол? Раб?
Мое выразительное пыхтение достигло цели.
— Извини, — вдруг смутился колдун. — Я прежде не нанимал людей и, честно говоря, привык работать, жить, да и существовать в принципе один. Делить с кем-то ужин для меня внове, про тайны я уж и не говорю. Ты не шкаф и уж точно не раб. Иногда оговорка — всего лишь оговорка. Не бери в голову.
— Спасибо.
— За что? — неподдельно удивился мистер Лок.
— За… объяснение.
Хозяин дома окинул меня понимающим и сочувственным взглядом и хмыкнул:
— Ты к такому не привык, я правильно понимаю?
Я кивнул.
— Значит, будем оба привыкать к новым обстоятельствам. А теперь к делу. Что ты думаешь о книгах?
“Что вы чокнутый!” — пронеслось у меня в голове, но, перехватив насмешливый взгляд начальника, я постарался подойти к вопросу серьезно.
— Если текста нет, значит одно из двух: или он скрыт от непосвящённых, или его нет вообще. То есть его еще не написали. Первый вариант мы отметаем, иначе бы вы согласились с ним еще там, в башне. Так?
— Так.
Мистер Лок выглядел довольным.
— А если книги еще не написаны, и при этом находятся в моей комнате, значит, написать их должен буду я. Угадал?
— Это было слишком просто, — рассмеялся колдун.
— Но я не писатель!
— Тебе это только кажется, — отмахнулся собеседник. — Все мы — писатели, если хорошенько поковырять. Грамоте ты обучен? Обучен. Два слова связать можешь? Можешь. Голова у тебя соображает, руки есть, а выбора — нет. Все признаки писателя налицо.
Здравое зерно в его рассуждениях было, но я всей кожей чувствовал наличие какого-то подвоха, и осторожно уточнил:
— Так вы меня наняли летописцем?
— Нет, помощником.
Мистер Лок снова принялся за еду, посчитав, по всей видимости, свой ответ исчерпывающим. Но недоуменная тишина, повисшая в воздухе на добрых полминуты, заставила его усомниться. Колдун поднял взгляд от тарелки, вздохнул и с сожалением вновь отложил вилку.
— У меня, видишь ли, риелторская контора. Не самая большая на побережье, но, без сомнения, самая важная.
