Хорошие девочки тоже лгут - Карен М. МакМанус
– Сбоку…
Я оглядываю салон машины и вдруг понимаю, что до сих пор держу на коленях ее сумку. Заметив слева открытый боковой карман, просовываю руку внутрь и натыкаюсь кончиками пальцев на небольшой твердый предмет – рельефный и в то же время чересчур гладкий. Еще даже не достав его, я вдруг понимаю, что это такое.
И миг спустя убеждаюсь в своей правоте. В руке появляется кольцо с бриллиантовой лозой из «Беннингтон энд Мэйн», сверкающее, словно звездная галактика в лучах полуденного солнца.
Глава 2
Кэт
За всю жизнь я лишь дважды видела маму по-настоящему рассерженной.
Первый раз четыре года назад, когда ее бывший – «это жалкое подобие мужчины Люк Руни», как она выразилась, – стал набиваться к ней в друзья на «Фейсбуке», хотя до этого восемь лет даже не давал о себе знать. Люк был первым, с кем мама после ухода от моего кошмарного отца завела отношения. И последним, поскольку их короткий и на редкость неудачный роман убедил ее, что она совершенно не умеет выбирать себе мужчин.
А второй раз – сейчас, на Джем.
– Куда и для чего ты потащила Кэт?
– Расслабься, Джейми, – отмахивается Джем, живое воплощение спокойствия. Хотя, судя по напрягшейся челюсти, ей не нравятся подобные допросы. Но маме, в числе немногих, это сойдет с рук. – Она отлично справилась.
Я не успеваю подавить улыбку, и Джейми одаривает меня убийственным взглядом.
– Сотри эту дурацкую ухмылку! – рявкает она и вновь поворачивается к Джем. – Ты издеваешься? Никаких «отлично». Моя дочь вообще не должна в этом участвовать. Ни за что!
Мама обводит рукой контору Джем, разделенную на две части. Переднюю занимает аккуратный небольшой офис с табличкой «Чистюля» на одной из обшитых деревянными панелями стен. Клининговой компанией Джем управляет уже пару десятилетий, хотя ее название и адрес часто меняются. Когда мне исполнилось четыре, мама начала работать здесь уборщицей и постепенно дослужилась до должности бухгалтера. Сейчас она учится на вечерних курсах и совсем скоро получит степень младшего специалиста по бухгалтерскому учету.
Но это лишь фасад. Есть здесь и задняя комната, где ведется бизнес другого рода. На длинных столах громоздятся роскошные сумочки, электроприборы и дизайнерская одежда, ну и, конечно, множество драгоценностей. Часть из них поддельные и созданы прямо здесь, а остальные попали сюда нелегально, ведь «Чистюля» со всеми вариациями – только прикрытие для наиболее прибыльного бизнеса Джем: кражи ювелирных изделий.
К слову сказать, ее настоящего имени я не знаю. Еще задолго до нашего знакомства все, особо не мудрствуя, звали ее просто Джем[2].
– Поосторожней, Джейми, – резко бросает Джем. – Благодаря «этому» у вас с Кэт есть на что жить.
Джейми делает глубокий вдох. Я всегда называла маму по имени. Она старше меня всего на восемнадцать лет, и большую часть детства я воспринимала ее скорее как сестру. Ну, или няню, которая старалась изо всех сил, но при этом считала мгновения до возвращения домой родителей.
– Ты права, Джем, – уже более спокойно говорит она и морщит нос, покрытый россыпью веснушек. Веснушки у меня от нее. От матери мне также достались темные волосы, которые Джейми сегодня собрала в беспорядочный пучок на макушке, а мне пришлось спрятать под светлым париком. Нас часто принимают за сестер, особенно когда она одевается в том же стиле, что и лет десять назад. Впрочем, знай Джейми, что ей придется схлестнуться с Джем, она предпочла бы что-то посолиднее поношенных легинсов и старой толстовки с капюшоном с изображением утконоса Перри[3]. – И я благодарна. Да, ты заботишься о Кэт. Просто я думала, что ситуация изменилась. Копии уже пользуются спросом и…
– И приносят малую толику того, что нам нужно, – перебивает Джем. – Ради бога, Джейми, ты ведь ведешь бухгалтерию! Сама знаешь, сколько мы тратим на материалы и все прочее. И еще к нам нанимаются новые девушки. Неужели я должна сказать, что для них здесь нет места? А если бы двенадцать лет назад в Вегасе я так же отказала тебе? Где бы ты сейчас была?
Я вцепляюсь в край стола, на котором сижу. Джейми отшатывается, как будто Джем только что дала ей пощечину. Тема Вегаса для мамы болезненная и постыдная. Джем почти никогда ее не затрагивает. И обычно хватает одного лишь напоминания, чтобы Джейми отступилась от любого спора.
Но не сейчас.
– Кэт уже шестнадцать, – перестав морщиться, заявляет она.
– И я вообще-то здесь, – машу я рукой. – Мне можно сказать?
По-видимому, нет, поскольку Джейми продолжает:
– Это недопустимо. Мы о таком не договаривались, и если бы…
– Слушай, Джейми, я поехала в «Беннингтон энд Мэйн» вовсе не за кольцом, – поясняет Джем. – Хотела лишь еще раз на него взглянуть и сравнить с копией, которая, кстати, получилась безупречной. Так уж вышло, что подделка оказалась у меня с собой, а Кэт вовремя отвлекла продавца… Знаю, ты ничего такого не планировала, – добавляет она, поднимая руку, чтобы пресечь мои возражения. – И все же так сложились обстоятельства. А я только воспользовалась ситуацией, как сделал бы на моем месте любой мало-мальски разумный деловой человек.
Джейми переводит взгляд с Джем на меня и обратно.
– Так уж вышло, что подделка оказалась у тебя с собой? – переспрашивает она.
– И?
– По чистой случайности? Без всяких планов?
– Я вроде так и сказала. – В голосе Джем отчетливо слышится прохлада.
Они не сводят друг с друга глаз, и сердце начинает биться чаще. В последнее время такие противостояния между Джейми и Джем случаются все чаще, и меня отчего-то охватывает необъяснимый страх. Я понимаю, к чему клонит мама. Мне самой время от времени снятся кошмары о том, как Джейми сажают за решетку, или мучают приступы вины и стыда из-за того, на какие средства она оплачивает нашу еду, квартиру и одежду.
Хотя не знаю, как бы в противном случае мы потянули все эти расходы.
С другой стороны, Джем всегда осторожна и заранее просчитывает свои цели. Она гордится тем, что не ворует у тех, кто зарабатывает честно, а отбирает лишь крохи у воротил мирового бизнеса, наживающихся на захваченных компаниях.
– Я с радостью помогла, – выпаливаю я, соскальзывая со стола.
Выражение лица Джем смягчается, зато Джейми, не давая ей возможности что-то сказать, хватает меня за руку и разворачивает к двери.
– Посиди в приемной, – велит она, стиснув зубы. – Уходи сейчас же!
– Серьезно? Вы обсуждаете меня, а я не могу остаться? – протестую я, но она подталкивает меня к выходу.
– Разговор
