Интервью с… семью гномами - Алёна Александровна Комарова
— А мне еще картину купить надо, с крымским мостом — негромко сообщил мужчина. — Тут художник один на набережной вечерами выставляет, не видели?
— Нет — нехотя ответила Рита через плечо.
— А я вчера мимо прошел, а потом пожалел, надо было купить. А сегодня…
— У вас чемодан полный — вредным голосом напомнила Рита.
— Нет, не поэтому. Я на вечеринке буду.
— Понятно — протянула она.
— Я — Иван, — он наклонился к столу и заглянул ей в лицо.
— Маргарита — со вздохом недовольства представилась она. Ну не любит она, когда к ней настырно лезут продавцы сувениров и незнакомые любители картин. Но знает она такой народ, который не понимает, что докучает.
На удивление Иван не стал больше докучать, чем удивил и, чуть-чуть расстроил Риту. Она-то таила малую надежду, что привлекла мужчину своей сказочной красотой, лучезарной улыбкой, сладким голоском, а еще умом и сообразительностью. А он, видимо, не усмотрел в ней роковую женщину и любовь с первого взгляда, а только прятался от настырных продавцов.
Все путешествие по волнам он сидел тихо и внимательно слушал гида. Рита косым любопытным взглядом поглядывала на профиль Ивана, кстати, симпатичный профиль, волевой, властный, правильный и благородный. Профиль благородный, а как там со всем остальным, неизвестно. Внешность может быть обманчива, это Рита знала не понаслышке. Совсем недавно ей нужно было собрать информацию по делу банды Звоницкого, десять лет подряд грабящей и убивающей честной народ. Дело было закрыто семь лет назад, все бандиты оказались под арестом, нескольких из них суд приговорил к пожизненному заключению. Но в СМИ просочилась информация, что один из банды Звоницкого вышел на свободу, мало того, что ему дали маленький срок не соответствующий большим и страшным делам, так еще и за хорошее поведение по УДО (условно-досрочному освобождению). Редактор Евгений Васильевич тут же среагировал на информацию, отправил Риту собирать материал по «бывшему каторжнику», чтобы напечатать страшную статью о том, что покой мирного населения может быть, повторим еще раз может быть нарушен. Ковылев честно предупредил молодую журналистку об опасности бывшего преступника, о его большом послужном списке жертв и потребовал не лезть в горящую избу, как бы этого не требовала ситуация и несущийся на нее конь. Рита и не собиралась. Несмотря на свой храбрый характер, она побаивалась убийц, маньяков и прочую нечисть человеческой расы, даже отсидевших свой срок и искупивших наказанием.
В архиве Рита нашла дело банды Звоницкого, и каково же было ее удивление, когда она увидела фотографию киллера. На нее смотрел красивый, голубоглазый брюнет томокрузовской внешности. На некоторых фотографиях он улыбался, его открытая искренняя белозубая улыбка противоречила действительности и вводила в заблуждение.
Чего это она вспомнила беса на ночь глядя? А, к тому, что красивая внешность может не соответствовать безобразной душе.
Вот взять хотя бы Тюнина, милый услужливый журналист, подсидел Риту — подлый карьерист. Опять она вспомнила беса на ночь глядя. Решила же отвлечься от дурных мыслей, и ради этого отправилась на прогулку на катере.
Через некоторое время поставленная цель была достигнута. Путем насильственного выкорчевывания из головы мыслей об Олеге.
* * *
Благодаря профессионализму гида, его познавательному историческому рассказу о Ялте, Рита отвлеклась от навязчивых мыслей и перестала обижаться на главного редактора за командировку, и на попутчика Ивана — за молчаливость и отсутствие внимания к ней.
Экскурсия оказалась недолгой, но информационно насыщенной, и, как показалось Рите, закончилась очень быстро, на полуслове недосказанности.
Рита пожалела, что у нее не выходной, так бы каталась и каталась на катере до поздней ночи, дождалась бы темноты и с огромным удовольствием полюбовалась ночным городом, сначала со стороны моря, потом со стороны набережной, а потом и со стороны отеля. Но она еще не знала, какими красотами ей повезет любоваться (в прямом и переносном смысле этого слова) вечером. Оставалось только включить воображение и проложить невидимый мостик между ним и названием мероприятия. «Бал предпринимателей» должен проходить в огромном зале с высокими потолками, окнами во всю стену, огромной люстрой, свисающей ровно по центру зала, много света по стенам, много бликов, много блеска. Дамы в длинных платьях, мужчины во фраках, а посередине принц в белоснежном костюме кружит в вальсе девушку-блондинку в нежно голубом воздушном платье. Рита чуть не засмеялась в голос — ее воображение прихрамывало на обе ноги, было криворуко, и не смогло построить мостик к названию мероприятия, а «срисовало» картинку из сказки о Золушке. А еще лестница, широкая лестница, и обязательно с плавным поворотом. Вот откуда это выползает? из каких-таких закоулков ее воображения?
Как только гид перестал вещать, оживился Иван, вежливо предложил помощь в вылазке на нос катера. Рита бы сходила, если бы не его присутствие, поэтому деликатно отказалась:
— Боюсь сквозняков.
Иван настаивать не стал, вылазку провел самостоятельно в одиночестве, если не считать таких же отдыхающих, как и он сам. Они выходили на нос катера, фотографировали город, катер и себя, устраивали сценки из «Титаника», создавали толпу и мешали капитану. Его помощник постоянно делал замечания и отгонял от мостика непонятливых пассажиров, загораживающих горизонт. А у Риты как раз появилась возможность рассмотреть попутчика. На второй взгляд он оказался весьма привлекательным, весьма положительным мужчиной. Предлагал помощь, разговаривал культурно, пошлыми шуточками не бросался, анекдоты не рассказывал, слушал гида, выглядел прилично. Долго и нагло она рассматривать не стала, первая тому причина: боялась быть застуканной на горячем, а вторая: катер причалил и путешественники направились к выходу.
На причале Иван культурно подал руку. Рита руку проигнорировала и спустилась на твердую землю без посторонней помощи.
— Хотел помочь — признался Иван.
Рита кивнула головой в сторону катера и недовольно предположила:
— Может кому-то еще помощь понадобится. Постойте, подождите — и пошла по причалу.
Она гордилась своими неординарными способами отшивания кавалеров, некоторым хватало одного испепеляющего взгляда, некоторым приходилось говорить и порой не хватало одной фразы, чтобы их озарило понимание, что дальнейшее общение с этой девушкой приведет к нервному срыву или синяку под глазом. Бабушка предположила, что поэтому у внучки до сих пор нет мужа, а соседка Никитична утверждала и настаивала, что Риту сглазили, наложили заклятие, порчу, венец безбрачие, печать не целованных и поцелуй неприкасаемых. Рита весело смеялась, потом извинялась перед Никитичной за бурную реакцию и недоверие к ее гипотезам, кивала головой и ретировалась из кухни, где соседки обсуждали ее личную жизнь.
— Вот я же говорю, она даже избегает разговоров об этом, прячется за
