Затерявшийся в кольце бульваров - Климман Михаил
Дорин согласился, и сегодня утром должна была состояться торжественная передача пяти пачек «Записок старого собирателя» по накладной в магазин Андрея, поэтому опаздывать было нельзя.
Андрей в одиночестве доедал свой завтрак – Лена отсыпалась за бессонную ночь. У Сонечки резались зубы, переносила она это крайне болезненно и почему-то возмущалась болью и неудобствами больше всего по ночам. Вера Васильевна и Лена, поочередно сменяя друг друга, дежурили уже вторую ночь, спали урывками, и Дорин по утрам обслуживал себя сам. Впрочем, ему было не привыкать – почти пятнадцатилетняя холостяцкая жизнь приучила его в быту довольствоваться малым.
Он оделся, послал через дверь воздушные поцелуи жене и дочери и помахал рукой «Доценту». Так они с Леной между собой стали звать Веру Васильевну, узнав, что няня их дочери – кандидат наук и автор весьма оригинальной медицинской и педагогической системы.
Охранник в подъезде заговорщицки посмотрел на Дорина и подобострастно поздоровался. Серега как-то странно глянул на хозяина и вывел машину за ворота. На улице было жарковато, Дорин хотел включить кондиционер, но открыл окно – хотелось подышать свежим, все еще весенним воздухом. На ближайшем перекрестке водитель синей «Тойоты», толстый очкастый мужик в фланелевой рубашке, посмотрел на их машину, потом перевел глаза на Дорина, заулыбался и кивнул понимающе.
Андрей недоуменно оглянулся, пытаясь понять, кому адресованы все эти знаки внимания, но не успел разобраться, потому что светофор сменился и «Тойота» ушла на правый поворот.
На следующем перекрестке история практически повторилась. Только теперь это был «Фольксваген», а за рулем его была миловидная девушка, судя по ее виду и машины – жена не безумно богатого «нового русского». Она рассеяно глазела по сторонам, дожидаясь зеленого сигнала, но когда взгляд ее добрался до лица Андрея, появилось осмысленное выражение, и она понимающе улыбнулась. Затем высунула длиннющий язык и, хихикнув, лизнула кончик своего носа.
Дали зеленый, машины рванулись вперед, а Дорин с опаской покосился на своего водителя, ожидая и от него какого-то подвоха. Две мысли копошились в его голове: во-первых, он почему-то догадался, чем занималась жена «нового русского», до того как стала законной женой. Во-вторых, Андрею начинало казаться, что он сходит с ума. Ничем другим объяснить повышенное внимание к собственной персоне он не мог. Хотя почему его личное, частное сумасшествие ведет к подмигиваниям и заигрываниям других людей, было не ясно.
До магазина добрались, в общем, благополучно, если не считать того, что незнакомый гаишник отдал Андрею честь. Но после длинного языка владелицы «Фольксвагена» Дорину такие пустяки были уже нипочем, и он, стараясь не смотреть по сторонам, вошел в свой магазин.
Следующим загадочным эпизодом сегодняшнего утра оказалось общение с охранной службой. Когда Андрей произнес нужный пароль, на том конце телефонного провода послышался мужской голос и вместо положенного «Принято» или «Снято» прозвучало хмыканье, и этот голос довольно произнес: «Мы тут вами гордимся, Андрей Сергеевич…»
Аккуратно положив на место телефонную трубку, Дорин отправился к зеркалу с тайным намерением посмотреть, не выросли ли у него уши, как у слона, или не открылся ли во лбу третий глаз. Но все было нормально, за исключением пары волосков на левой щеке, пропущенных при утреннем бритье. «Надо бы бороду отрастить», – в который раз подумал Дорин.
Звякнул колокольчик над дверью, и Андрей вышел в торговый зал уверенный, что это – Фишерович. Но на пороге стояла Марина, продавщица, которая работала у Дорина уже больше полугода. Полная, невысокого роста, она тем не менее была существом очень живым и подвижным. Хорошая память и азартное отношение к самому факту торговли делали ее незаменимым человеком в магазине.
– Добрый день, Андрей Сергеевич. – Толстушка отнесла в подсобку сумку и тут же принялась стирать пыль и поправлять предметы на полках. – Что это вы сегодня так рано? Не спится или с Леной поссорились?
Дорин недоверчиво покосился на нее. Нет, вроде Марина не подмигивает и не показывает язык, ведет себя, как всегда.
– Привет. Фишерович должен прийти, принести свои книги.
– Книги? – Марина даже перестала протирать фарфоровую фигурку. – Неужели решил с чем-нибудь расстаться?
– Да нет, мемуары написал старый зануда.
– Так мы что, будем теперь торговать «новьем»? – Толстушка опять принялась за работу.
– Ну, понимаешь, не могу я старику отказать, тем более что он, хоть и зануда, иногда может быть полезен.
Сзади раздалось покашливание, и, повернувшись, Андрей увидел у входа улыбающегося Фишеровича. Улыбались одинаково все, кто его видел с самого утра, кроме Марины. Во всяком случае, поздоровался он так:
– Здравствуй, проказник. Пойдемте разгружать такси…
Дорин, которого никто никогда не называл «проказником», хотел было вцепиться в старика, чтобы разобраться наконец в том, что происходит, но решил сначала помочь разгрузить машину. Он взял по две пачки в каждую руку и понес их в магазин. Глеб Аверьянович шел позади с пятой, последней, мелко и как-то гнусно прихихикивая. Андрей бросил свою ношу на прилавок, резко повернулся к старику:
– Так, давайте выкладывайте.
– Что? – деланно изумился тот.
– Что, скажите мне бога ради, случилось? Почему сегодня все грязно подмигивают и гнусно улыбаются?
– А вы не знаете? – Фишерович быстрыми движениями вскрыл пачку, достал один экземпляр своего труда, открыл его и с удовольствием погрузился в чтение.
– Нет, – еле сдерживаясь, ответил Дорин.
Марина, бросив свои дела, удивленно смотрела на мужчин.
– Вчера вечером по телевизору в программе «Ночные радости», – в голосе Глеба Аверьяновича слышалось ликование, – показали, как вы в одном из этих веселых клубов лихо отплясываете со стриптизершей, тоже, кстати, в голом виде…
– Она в голом виде? – ошарашенно спросил Дорин.
– Оба… Оба… – радостно сообщил Фишерович.
– А… А почему вы решили, что это я? – в голосе Андрея еще теплилась надежда. – Похож был на меня?
– Зачем? – удивился мучитель. – Диктор сказал: «Посмотрите, как веселится один из известнейших московских антикваров Андрей Дорин». Нет, извините, он сказал не «веселится», а «зажигает». Да-да, «зажигает». Кстати, а когда это вы стали одним из «известнейших московских антикваров»?
ГЛАВА 4
Андрей за весь день так и не обратил внимание на то, что Лена ни разу не позвонила. Последние несколько месяцев она уже начала выходить из дому не только для того, чтобы погулять с Сонечкой, но и по делам. Валера вел ее магазин, в общем, пристойно, но поскольку ничего не понимал в материале и был просто дипломированным торговцем, то занимался только продажами. Полки постепенно пустели.
Дорин, как мог, пополнял товарный запас, но ему тоже не хватало знаний и опыта. Он перенес часть книг (в которых он разбирался лучше Лены) из своей лавочки в большую галерею жены и тщательно следил за тем, чтобы шкаф был наполнен качественным и хорошо смотрящимся товаром. Но этот шкаф был каплей в трех огромных торговых залах Лениного магазина. Салон требовал настоящего хозяина, а не «дипломированного менеджера», и Андреевская, понимая это, старалась распределить свое время между дочерью и любимым делом, пытаясь наладить все так, чтобы никто не страдал.
Но где бы она ни была – в галерее, дома или на выезде, два-три раза в день супруги обязательно перезванивались. Причем Лена, прекрасно понимая, что время антикварного дилера может быть до отказа наполнено суетой, не обижалась, когда Дорин не звонил, а набирала его сама и терпеливо перезванивала, если он был занят.
И сегодня у Андрея был именно такой день. Глеб Аверьянович принес телефон Романа Антоновича, владельца библиотеки многотомников, и потребовал, чтобы Дорин позвонил в его присутствии. Если телефон действующий и библиотека на месте, старый зануда хотел получить десять процентов от продажи. Именно так, не от покупки, что было бы естественно, а от продажи. На вопрос Андрея, почему вдруг такая перемена в правилах игры, Фишерович объяснил, что понимает, как Дорин опустит хозяев библиотеки (по сведениям Глеба Аверьяновича, сам Роман Антонович умер, и коллекцией ныне распоряжаются вдова и дочь). С другой стороны, он, Фишерович, понимает, как в нынешнее время, когда в моде ив спросе не «настоящие книги», а золотые корешки, он, Андрей, засадит клиенту такое великолепное собрание. Вот поэтому…
