Страницы любви Мани Поливановой - Татьяна Витальевна Устинова
– И я советую всем вернуться на свои рабочие места!
«А вот это опять напрасно, – подумал Стрешнев. – Все равно никто не вернется, а давать указания, которые никто не собирается выполнять, – глупо и ни к чему».
– Что здесь происходит?..
Екатерина Петровна вздрогнула, очки перекосились еще больше, и рот утратил четкие контуры, словно она собралась зарыдать. Стрешнев даже поддержал ее под локоть.
– Где Митрофанова? Стрешнев где?
Из конца коридора, заполненного народом уже до краев, как будто пошла приливная волна, сотрудники шарахнулись к стенам, к ним приблизился Павел Литовченко – владелец издательства «Алфавит», самого крупного в России и третьего в Европе, бог отец, бог сын и бог дух святой в одном лице.
Митрофанова быстро глянула на Стрешнева.
…Откуда он здесь взялся?! Мы же только собирались ему звонить! Или ты меня обошел на повороте и уже позвонил сам?! Если так – берегись. Не прощу.
Стрешнев отвел глаза.
Понятия не имею откуда!.. Он же почти никогда не приезжает! Впрочем, может, оно и к лучшему. Не придется звонить.
– Павел Николаевич, у нас здесь… несчастье!
– Как это случилось?
– Мы не знаем. Надежда Кузьминична зашла в этот коридор и вот… нашла. – Митрофанова обеими руками подтянула узел шейного платка, похожего на пионерский галстук. – Я собиралась вам звонить, а вы уже приехали, оказывается.
– Милицию вызывайте, – приказал Литовченко охраннику. – И службу безопасности сюда. Кто там? Беляев Володя?
– Он самый.
– Вот и его тоже. Кто убит, хоть определили?
– Да в том-то и дело, что нет! Он в комбинезоне, значит, из хозслужбы, но начальник в Видном, и мы пока…
Давешний нервный тип вдруг материализовался из отхлынувшей толпы, выбрался на передний план и даже задел Литовченко плечом.
Митрофанова изменилась в лице. Стрешнев сделал движение, будто собирался схватить типа за шиворот. Литовченко посмотрел и посторонился. Его охранник что-то быстро говорил в мобильный, тоже взглянул без всякого интереса и отвернулся.
Тип присел на корточки и зачем-то уставился на ботинки лежащего ничком мужчины в комбинезоне.
– Анну Иосифовну уже успели перепугать?
– Павел Николаевич, я послала к ней людей, чтоб ее сюда не пускали, но, конечно, все уже знают, и она наверняка тоже.
– С ней никаких подробностей не обсуждать, – приказал владелец своим топ-менеджерам таким же тоном, каким они сами давеча приказывали остальным.
Блогер Олечка пришла в восторг и даже слегка пнула в бок Кирюшу из художественного отдела, который тоже славился любовью к Всемирной сети, и одними губами выговорила: «Получила, сука!» Справедливость, с ее точки зрения, таким образом хоть отчасти восторжествовала!..
Рассмотрев ботинки лежащего, тип перевел взгляд на лужицу темной крови, затекшую под железный шкаф, и Стрешневу, который не отводил от него глаз, показалось, что его сейчас вырвет.
– Вы бы шли отсюда, – Стрешнев ткнул типа в плечо железным пальцем, и тот оглянулся, но, кажется, ничего и никого не увидел.
– Да, – пробормотал он, – да, сейчас. Одну секундочку.
Вытянул шею и заглянул в комнатенку.
Почему-то следом за ним туда же заглянул и Литовченко.
– А что здесь вообще помещается? – Он повернулся и посмотрел на Митрофанову.
Екатерина Петровна под его взглядом заметалась, заоглядывалась, боком, по-куриному отступила, стрельнула глазами в Стрешнева, но он ничем не мог ей помочь – или не хотел.
– Я точно не знаю… Кажется, какой-то склад.
– Склад чего?! Металлолома?!
Новый сотрудник со странной фамилией перешагнул через труп и оказался внутри.
– Скоро приедет Сергей Ильич и скажет, а я в хозяйственных помещениях не очень разбираюсь… – Она тревожно заглянула внутрь. – Послушайте, как вас там!.. Туда нельзя, вы что, не соображаете совсем?!
– Да, да, – отозвался изнутри давешний полоумный. – Я сейчас.
Почему-то ни Литовченко, ни охранник не обращали на него никакого внимания, волновались только Екатерина Петровна со Стрешневым.
Впрочем, что за дело может быть владельцу издательства, да еще в подобных обстоятельствах, до какого-то там праздношатающегося!..
– Удар-то, – себе под нос пробормотал охранник, – прямо в печень. Точнехонько. Шансов никаких.
– Нож?
– Нож. И такой… непростой нож, Павел Николаевич. Ручка видите какая?..
Екатерина Петровна изо всех сил отворачивалась от ножа, вытягивала шею, пытаясь определить, что делает в комнате новый сотрудник. Ей очень хотелось выместить на ком-нибудь собственные ужас и бессилие, и этот тип подходил как нельзя лучше.
– Послушайте, что вам там нужно?! Выходите оттуда! Вы разве не знаете, что до приезда милиции ничего нельзя трогать!
Новый сотрудник не отзывался, а переступить через труп Екатерина Петровна не решалась. В толпе у нее за спиной произошло движение, вдруг все неожиданно громко заговорили, зашевелились, и Литовченко весь перекосился:
– Этого еще не хватало! Я же просил! Екатерина Петровна!
Пожилая дама со встревоженным лицом быстро подошла и ухватила владельца издательства за рукав.
– Анна Иосифовна, зачем вы пришли? – Он положил свою ладонь на ее наманикюренные пальчики, слегка пожал с осторожным и нежным уважением. – Не стоит на это смотреть. Сейчас приедет милиция, а вы пока возвращайтесь в кабинет. Вот… госпожа Митрофанова вас проводит.
Госпожа Митрофанова подалась вперед, демонстрируя полную готовность провожать старушку в кабинет.
– Павел, – отчетливо выговорила Анна Иосифовна, – ты понимаешь, что это означает?..
Это было сказано таким тоном, что люди вокруг смолкли, словно по команде.
– Я зайду к вам, как только разберусь здесь, – глядя ей в глаза, пообещал Литовченко. – А сейчас прошу вас!..
Она сосредоточенно кивнула, отцепилась от его руки, сделала шаг – все расступились, давая ей дорогу, – вдруг повернулась и остановившимся взглядом посмотрела на лужу крови.
– Нас же предупреждали, – как будто удивленно пробормотала она и стала валиться на бок.
Охранник подскочил и поддержал ее, Литовченко что-то заорал про врача, началась суматоха, и в этой суматохе новый сотрудник исчез из комнаты с трупом, как будто его и не было.
Всего неотвеченных вызовов оказалось пятнадцать. Три от Даши, два от матери, а остальные десять номеров ни о чем ему не говорили.
Матери он перезвонил сразу.
– Как твой первый рабочий день? Как тебя приняли?
Ему стало смешно.
– Да все отлично. Приняли с распростертыми объятиями. Сказали, что только меня и ждали.
– Алекс, что опять случилось?!
– Почему случилось? И почему опять?
– Потому что с тобой все время что-то случается!
– Мам, – морщась оттого, что вода с зонта лилась прямо ему в ботинок, сказал он, – все хорошо. Честно. Правда, там детектив какой-то… действительно случился, но он не имеет ко мне отношения.
Как раз детектив имел к нему непосредственное отношение, но говорить об этом матери он не стал. Он вообще то и дело недоговаривал, врал, изворачивался
