Водоворот желаний - Оксана Велисеева
— Так ты уже знаешь кто она! — обрадовалась я.
— Конечно, — усмехнулся оперативник. — По сводкам в данном районе пропало несколько детей. Под описание нашей девочки подошла Вера Голикова. Мать уже опознала её, но у женщины случился припадок. Пришлось вколоть успокоительное и отправить домой. Думаю, сегодня она уже может более или менее нормально отвечать на вопросы.
— Можно с тобой? — взмолилась я.
— Жду через тридцать минут, — смилостивился Анатолий и назвал адрес.
Я пулей вылетела из здания школы и спустя пятнадцать минут была уже на месте, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, поджидая его.
***
Квартира была старой и обшарпанной. Бумажные обои двадцатилетней давности местами выцвели, кое где под потолком отошли от стены и свисали грустными пожелтевшими от времени валиками. Протертый ковер добросовестно пытался скрыть прожжённые дыры в стареньком линолеуме, разошедшемся на стыках.
Продавленный диван неопределенного цвета притулился у стены напротив старенького лампового телевизора. Полупустая, советских времен стенка, с покосившимися дверцами еще хранила следы былого благополучия в виде потертых обложек сборников Пушкина и Толстого, среди которых затесался и Булгаковский «Мастер и Маргарита».
Женщина в застиранном полинялом халатике и рваных стоптанных тапочках, вытерла красные глаза вылинявшим платком жестом пригласила нас устраиваться на диване.
— Наталья Алексеевна, — начал осторожно Полежаев. — Скажите ваша дочь часто из дома сбегала?
— Никогда, — женщина удивленно уставилась на нас.
— Тогда как вы объясните, что ребенок не ночевал дома, а вы даже не хватились?
— Я в тот день в ночную была, — принялась оправдываться мать. — Я медсестрой в городской больнице работаю. Верочку я покормила, и на работу побежала. Думала она как обычно спать в десять ляжет. А утром, когда вернулась решила она в школе. Вот только когда она не пришла после уроков волноваться начала, а в одиннадцать вечера по больницам начала звонить и в полицию. Там даже заявление сразу брать не хотели.
— А как же ваш муж? — удивилась я. — Почему отец тревогу не забил?
— Муж, — глаза женщины опять наполнились слезами. — Он пьяный был. Я его в тот вечер едва, едва спать уторкала. Вообще-то он тихий, когда выпьет. Ему с работой не повезло. Говорила ему уходи, я тебя к нам в больницу устрою. Он у меня сантехник от бога, руки золотые. Так ведь нет, там ему не иначе водкой намазано. Собутыльников целая контора. Не управляющая компания, а клуб по интересам для алкашей.
— Как же вы с пьяным ребенка оставили? — Анатолий недобро нахмурился.
— Так он спал, а Верочка у меня девочка хорошая, очень дисциплинированная и ответственная. Она у нас отличница, в школе ее хвалят, даже стипендию губернаторскую получает. Очень любознательная девочка. В библиотеку каждый день ходит. Вот и в тот вечер вместе со мной вышла, в читальный зал сказала пойду. Отец её никогда не трогал. Зенки зальет, пошумит для приличия перед соседями и спать. А Верочку любил, мой ангелок всегда называл.
— С кем ваша дочь дружила знаете? — Полежаев перешел к следующему вопросу. — Друзья, подруги у нее были?
— Верочка про друзей особо и не рассказывала, она больше книжки читала. Детективы очень любила. Один даже сама придумала. А друзья, нет не рассказывала.
— Наталья Алексеевна, — встрепенулась я. — Вы говорите один детектив сама придумала? Можете дать почитать?
— Не знаю даже, — растерялась мать. — Она как-то сказала за обедом, якобы дядечка, труп на стройке прятал.
— На стройке? — переспросил лейтенант. — Случайно не сказала на какой?
— Если честно, я особо и не прислушивалась тогда, — всхлипнула женщина. — Да и не помню я особо, давно это было. Тогда еще тех новых домов не было.
Она махнула рукой в сторону новостроек за окном. Мы переглянулись. Спросив разрешения посмотреть личные вещи девочки, мы направились в её комнату.
На старенькой кровати храпел небритый мужчина неопределенного возраста. В помещении стоял стойкий запах застарелого перегара. Женщина застенчиво улыбнулась, прося прощения за мужа открыла окно.
Маленькая комната была чисто прибрана. В шкафу царил идеальный порядок. На стенах, оклеенных розовыми обоями в мелкий цветочек, висели, приколотые на обычные швейные булавки, детские рисунки вперемежку с грамотами и медалями за участие в школьных олимпиадах. Немногочисленные детские вещи были любовно выстираны и аккуратно разложены по полочкам. Учебники со школьными тетрадками выстроились в ровную линию на полочке над письменным столом.
На столе приютился старенький видавший виды ноутбук, ручки и остро заточенные карандаши весело выглядывали из стаканчика. К ножке стола прислонился рюкзак со смешной кошечкой в огромной шляпе. На спинке стула, аккуратно придвинутого к столу, висел мешок со сменной обувью.
Полежаев полистал школьные тетрадки и не найдя там ничего заслуживающего внимания поднял с пола рюкзак. Он методично доставал один предмет за другим, тетрадки, учебники, книжка из библиотеки, пенал. Полистав дневник, так же последовательно сложил все обратно. В ноутбуке кроме нескольких рефератов, скаченных откуда-то книжек и пары игр ничего интересного не нашлось.
Оставалась только кровать, на которой покоилось инородное в этой комнате существо в виде пьяного отца Веры. Неожиданно чудовище хрюкнуло, село свесив ноги, тряхнуло головой и обвело всех мутным взором. Затем наклонилось, пошарило рукой вдоль кровати.
— Наташка, гадина, куда бутылку дела! — прохрипел он.
— Выпил ты ее, — срывающимся от истерики голосом закричала женщина. — Дочь убили, а ты только и знаешь, что глаза заливать!
— Верочка, доченька, — завыло существо. — Нет больше моей девочки. Нет моего ангелочка. Как же я теперь без нее?
Мужчина заплакал. Толя брезгливо посмотрел на него, грубо толкнул в плечо.
— Вставай, мне кровать осмотреть надо.
— Зачем, — рыкнул мужик. — Не дам! Право не имеешь! Ордер где?
Он попытался подняться, покачнулся и плюхнулся на пол, обхватил голову руками и завыл. Жена подскочила к нему, постаралась поднять уговаривая пойти в зал проспаться. Я ошарашено, забившись между шкафом и кроватью вжалась в стену. Толя, подхватив мужчину под мышки выволок из комнаты и судя по звукам пристроил на диване, который жалобно заскрипел.
Вернувшись, Полежаев поднял матрац, перевернул подушку и одеяло. Ничего. Если и были у Веры Голиковой какие-то секреты, она их унесла с собой. Больше искать было негде. Направляясь к двери, я нечаянно задела мешок со сменкой, твердая обложка больно ударила по коленке.
— Толя, то есть Анатолий Ильич, — позвала я, доставая розовый дневник с маленьким замочком. — Кажется здесь, что-то есть.
— Ноутбук и дневник я изымаю, — констатировал Полежаев. — Кстати, давно вы ей этот ноутбук купили?
— Мы не покупали, — грустно покачала головой женщина. — У нас денег даже на ремонт нет, муж все пропивает. Это Верочке за участие в олимпиаде подарили. Она у нас всегда
