Вся твоя ложь - Гарриет Тайс
– Просто там целая куча сообщений еще с прошлой ночи, когда я спала. В пятницу Тайлер сидел в автобусе не с Эмми, а с Эддисон. И теперь из-за этого никто с ней не разговаривает.
– О, боже!.. – восклицаю я.
– Да, я знаю. Это так глупо, – соглашается Робин.
Она бросает еще один взгляд на экран телефона и откладывает его в сторону.
– Может быть, в отдельной школе для девочек тебе будет легче учиться, – говорю я, изо всех сил стараясь придать своему тону побольше уверенности. Но у меня не очень-то получается.
– Думаю, я скоро это узнаю, – равнодушно пожимает плечами Робин.
Последний год начальной школы. Неприятные воспоминания о моей собственной учебе в школе до мозга костей въелись в мою память. Шестой класс – это всегда год больших перемен. Всем исполняется по одиннадцать, кто-то уже выглядит как подросток, кто-то еще похож на ребенка. Что касается Робин, то она находится где-то посередине – не очень высокая и не слишком низкая. К счастью, в ней нет ничего такого, что выделяло бы ее среди ровесниц. Но все равно ей будет достаточно трудно. Подавляя дрожь, я вспоминаю то отвержение, озлобленность и неприятие, через которое когда-то проходила сама. Однако, с чем бы тогда я ни сталкивалась, мне, по крайней мере, никогда не приходилось приспосабливаться к новой школе…
– Я даже не представляю, как они там без тебя справляются, – сменив тему, я пытаюсь продолжить разговор.
– Не думаю, что они вообще хоть как-то друг с другом ладят, – совершенно серьезно отвечает Робин. – Без меня они постоянно ссорятся. И из-за разницы во времени я больше никогда не увижу только что написанных сообщений.
– Не расстраивайся. – Я пытаюсь ее успокоить. – Я уверена, что у них там все образуется. К тому же ты скоро снова их увидишь. Может быть, даже на рождественских каникулах.
Робин молчит. За последнее время в ее жизни случилось слишком много перемен, чтобы можно было их легко принять. Слишком много. И слишком быстро. Буквально за несколько дней наш с Робин мир перевернулся с ног на голову. В воздухе нарастает напряжение, разговор становится тягостным.
– Я знаю, что будет трудно, – говорю я. – Но у нас все получится. В принципе, нам повезло, что в этой школе было место. Конечно, твоя прежняя школа была очень хорошей. Но вспомни, что мы всегда мечтали о том, чтобы ты училась здесь, в Лондоне. Уверена, тебе здесь понравится.
Мой голос внезапно осип. Я отлично помню наш последний день в Бруклине – мои торопливые сборы и ту фальшивую улыбку, что как маска застыла на лице, когда мне пришлось солгать Робин о причине нашего столь поспешного отъезда. Незамедлительного отъезда, точнее говоря. Никакого тебе прощания с друзьями, ничего подобного. На это просто не было времени.
– И что, тебе самой нравилось здесь учиться? Ты уверена, что мне здесь будет хорошо? – с ноткой сомнения в голосе спрашивает Робин.
– Да, уверена, – твердо отвечаю я. Но это всего лишь моя очередная ложь. Правда, на этот раз совсем небольшая.
– Но ты же мне рассказывала, что у тебя было не самое счастливое детство, – не успокаивается Робин.
Хм, моя дочь, оказывается, весьма проницательная девочка. Даже слишком проницательная. Я быстро собираюсь с мыслями.
– Да-а… Но в основном это касалось отношений у нас в семье, – ловко выкручиваюсь я. – Видишь ли, твоя бабушка… Она не очень-то любила детей. Даже своих собственных. Поэтому школа была для меня просто спасением. Конечно, там тоже иногда возникали непростые моменты. Но у меня были друзья. Я любила читать и была завсегдатаем школьной библиотеки. А еще меня назначили старостой класса, и моя фотография висела на Доске почета – это было очень круто. Так что в школе мне было гораздо лучше, чем вот здесь. – И я обвожу рукой обветшалую обстановку холодной кухни.
Лицо Робин озаряет улыбка.
– По крайней мере, в школе намного теплее, – пытается пошутить она.
Я протягиваю руки, чтобы обнять ее. Немного помедлив, она обнимает меня в ответ.
– Ну, все. Пора выходить. Мы же не хотим, чтобы ты опоздала в школу в свой первый же день.
Робин кивает, берет свою сумку и надевает перчатки. Я прячу свои немытые жирные волосы под шерстяной шапкой, и мы выходим из дома.
Шагая в ногу вдоль тротуара, мы идем к автобусной остановке. Я украдкой бросаю взгляд на дочь. Она еще такая маленькая, но выглядит почти по-взрослому: уже оформился волевой подбородок и строгие черты лица.
Я не знаю, что нас ждет в будущем. Как бы мне хотелось обрести умиротворение и внутренний покой. Но почему-то я никак не могу избавиться от гнетущего ощущения тревоги, засевшего где-то в глубине моего сознания. Никак не получается расстаться с этим щемящим чувством страха, таким же отчетливым и реальным, как звук наших гулких шагов по асфальту.
2
Мы уже в автобусе. Я сижу у окна, прислонившись лбом к стеклу. Сорок шестой автобус переполнен. Он медленно и осторожно движется от остановки к остановке от Кэмдена до Сент-Джонс-Вуда. Я до
