Красное на черном - Николай Иванович Леонов
– Он заезжал, но ненадолго, – вмешался Стас.
– Не помню такого, – уперлась Наталья.
– Мы с вами просто не общались, – подтвердил слова Стаса Тихомиров. – Но вы знаете, у меня тоже память не ахти. Я помню лица, но не помню имен. Помню события, но забываю даты. А порой просто много дел, и какие-то моменты выпадают из памяти. Наверное, я должен объясниться. Дело в том, что моя дача находится неподалеку, на соседней улице. Дом старый, бываю здесь редко, с соседями не общаюсь. С вашим мужем мы познакомились на заправке, которую вы наверняка видели в километре отсюда. Она прямо на въезде. На самом деле знакомство произошло по моей инициативе, потому что мне нужна была помощь. Я искал кого-то из местных или того, у кого здесь дача. Честно сказать, совсем отчаялся, поэтому приставал ко всем подряд. Ну и у Станислава спросил, практически уже не надеясь на то, что мне повезет найти подходящего человека. Люди, услышав мою просьбу, сразу менялись на глазах и отказывали. Знаете, как это бывает? Сначала настороженность, потом любопытство, а в итоге высокомерие с непременным отказом. И я понимаю этих людей. Я бывал здесь редко.
– А я тебе не отказал, – заявил Стас.
– А что за просьба? – спросила Наталья.
– Мы с вашим мужем выяснили, что практически являемся соседями, – ответил Тихомиров. – Это было то, что нужно! Я попросил его – если ему не сложно, конечно, – изредка навещать мою дачу: заходить на участок, проверить, целы ли замки, оконные стекла, и если вдруг он заметит, что что-то не в порядке, тут же сообщить мне по телефону. Специально сюда не нужно было ездить. Разумеется, просил проверять дачу только тогда, когда Стас сам бывал тут. Он согласился, за что я ему бесконечно благодарен. Лет семь помогал мне. Я хотел отблагодарить, но он наотрез отказался.
– Лет семь? – округлила глаза Наталья и сожгла Стаса взглядом. – И хоть бы словом обмолвился… муж.
– Да как-то в голову не пришло, – пожал плечами Крячко. – А ты мне много про своих подруг рассказываешь, а? Молчишь? Ну вот и все. Давай вина долью. Может, подобреешь.
Наталья, обалдев от такой наглости, безропотно подчинилась. Маша ободряюще погладила ее по плечу.
– Дома поговорим, – пообещала Наталья мужу.
– Я тоже тебя люблю, – рассмеялся Стас.
Он разлил вино из бутылки и молча указал на нее Тихомирову.
– Нет, я же за рулем, – отказался тот.
– А я подумал, что ты на даче останешься, – расстроился Стас. – Ну тогда не пей.
– Тогда арбуз, – вспомнила Маша. – Сейчас принесу.
Выбираясь из-за стола, она многозначительно посмотрела на мужа. «Не выдумывай, – словно хотела сказать она. – Все в порядке».
И Лев Иванович перестал выдумывать.
Гуров перехватил взгляд Маши и моментально растаял. Вернувшись с заранее нарезанным арбузом, она посмотрела на супруга.
– А чего ты сегодня-то приехал? – развеял остатки тревожной обстановки Стас. – Погодка-то не ахти какая. Дела?
– А я не сказал, когда тебе звонил? Дом показывал покупателю, – ответил Тихомиров. – Но он не купит, скорее всего. На самом деле мне тот человек не понравился. Слишком деловой, а еще невоспитанный. Затушил окурок об ограду…
– Знаем мы таких, – вставила Наталья. – Продаете дачу, значит? А что ж так?
– Думал, что изредка стану здесь бывать, но не получается.
– Ты же вроде бы женат, – вспомнил Стас.
– Уже нет. Развелись. Сыну дача, похоже, не нужна. Вот, хочу продать. Дом совсем старый, разваливается.
– Это точно, ремонт не помешал бы, – согласился Стас. – Но и без него ты бы там прожил еще лет десять или больше. А что же твоему покупателю не понравилось? У тебя же там хоромы.
– И сколько комнат? – осмелела Наталья. – А по какой цене отдаете?
– С ценой вышла забавная история… – начал Тихомиров.
Гуров и Маша, переглянувшись, одновременно вышли из-за стола. Подошли к краю веранды, облокотились о перила. Лев закурил. Маша боднула его головой в плечо.
– Испугался? – спросила она.
Гуров не ответил.
– Если бы ты стал переглядываться в толпе с какой-нибудь красоткой, то я бы ей лицо расцарапала, – улыбнулась Маша. – А ты, смотри-ка, сдержался.
– Давно на этом свете живу, – небрежно ответил Гуров. – Ты реально его сразу не вспомнила?
– Едва-едва, – призналась Маша. – Он вообще никакого отношения к театру не имеет. Это я знаю точно, иначе бы мелькал периодически перед глазами. А его фамилию я никогда и не слышала.
– А зачем он на спектакль поперся? Как я понял, он с именинником совсем не был знаком.
– Он не первый такой, Лёва. Иногда наш Горлов приглашает своих друзей на репетиции или на премьеры, – объяснила Маша. – Или даже не друзей, а нужных и важных персон. Сам Горлов слеплен из пафоса. Обожает рисоваться. Ему надо, чтобы его видели во время процесса создания и выхода в свет спектакля и восхищались. Иногда он даже спрашивает у тех, кого притащил в театр, совета. Мол, а как вам костюмы? Соответствуют эпохе? А музыка подходит? А что бы вы поменяли в этой мизансцене? Ну, гости, конечно, начинают пускать слюни. У них ведь просят совета, это же так приятно. А Горлов хитрый хорек. После таких приглашений гости отваливают ему деньги на новые проекты. Он же не только спектакли ставит. Он еще и фильмы снимает, а в ролях те же актеры, с которыми он работал на сцене. Лёва, на самом деле это все совсем неинтересно, потому что плохо пахнет.
– Как тесен мир, – повторил Лев слова Тихомирова.
– Вот с этим соглашусь на все сто процентов.
– Значит, Тихомиров богат? Ну, если, по твоим словам, он не просто так оказался рядом с Горловым?
Маша через плечо посмотрела в угол веранды, где повеселевшая Наталья уже вовсю что-то рассказывала Тихомирову.
– Наверняка не беден, но ты ведь сам уже все про него знаешь, – произнесла Маша. – Так и сверлил его своим ментовским взглядом…
– Привычка, – небрежно бросил Гуров. – Я так на каждого смотрю. И на тебя в том числе.
Но Маша не уловила сарказма.
– Все свои, не волнуйся, – устало сказала она. – А Тихомиров наверняка ничего не заметил. А если и заметил, то уже забыл, – ответила она и выставила из-под навеса руку. – Дождь… Пойдем за стол? Вино отличное, а мы сегодня безлошадные. Давай отдохнем, Гуров. Пошли? Ну дава-ай.
Гуров и сам был не прочь выпить, поэтому молча взял Машу за руку и повел к остальным.
После того как на столе появился арбуз, а Стас приволок из дома древний кассетный магнитофон, Лев понял, что его душевные метания потихоньку успокаиваются. Несомненно, важную роль в его предыдущем состоянии сыграло вино, которое взыграло в его крови. Напиться им до состояния «всех люблю, а жизнь прекрасна» можно было быстро и совсем незаметно. Потому Гуров, поговорив с Машей, позволил себе расслабиться. Он замолчал, разрешив себе никого
