Дела семейные (СИ) - Балашина Лана
Недалеко от входа стояла ее машина. Я удивился, это была модель BMW, на мой взгляд, машина хорошая и довольно дорогая, но совершенно не женская. Кроме того, несмотря на то, что стекла были затонированы очень умеренно, в общем и целом машина имела вполне узнаваемый имидж.
Она прогрела машину, я счистил снег с лобового стекла, и мы влились в поток машин.
Дорога была скользкая, машины ехали дружно с минимальной скоростью. В салоне стало тепло, Стася включила радио. Она понажимала на кнопки, и остановилась на старой мелодии «Отель „Калифорния“. Мы ехали молча.
Когда мелодия замерла, и ведущие начали свой обычный треп, она глянула на меня искоса и спросила:
— Не хотите позвонить родителям или брату, что вы уже в Москве?
Я насмешливо спросил:
— Боитесь, что директор будет ругать вас, что своевременно не доложились?
Она укоризненно глянула на меня:
— Я вашего отца уважаю, и, если вы это помните, он никогда никого не ругает. Просто думаю, что, если бы я приехала в Питер и не позвонила маме, ей это было бы очень обидно. Я звоню ей всегда, даже когда на душе скребут кошки, и не хочется разговаривать ни с кем.
Я кивнул и достал сотовый. Мамин голос нежно-радостно прозвучал в трубке:
— Сереженька, здравствуй, милый.
— Мамочка, поздравляю тебя, родная. Не волнуйся, я звоню просто так, давно не слышал твой голос. Чем занимаешься?
— Как всегда, готовлю салаты и пирог. Я с Ольгой, ждем папу и Игоря, они еще не приехали. Женька гуляет где-то, приедет только второго января. Когда уж угомонится?
— Поцелуй от меня Ольгу.
— Может, хочешь поговорить с ней?
— Да нет, вчера она звонила мне, и Женька тоже. И с отцом я разговаривал.
В мамином голосе что-то подозрительно дрогнуло:
— Ты действительно хотел поговорить именно со мной? Папа сказал, что ты думаешь вернуться. Это правда?
Я вздохнул:
— Мама, я уже в Москве.
Она ахнула:
— Как в Москве? Мы все на даче, что же ты там один делаешь? Позвони отцу, он заедет за тобой.
— Мамочка, не надо никуда заезжать. Я приеду к вам завтра вечером, и, если все будет хорошо, то приеду не один. Целую тебя, родная.
— Сережа, у тебя ничего не случилось? С кем ты? Ты не можешь разговаривать?
Я засмеялся:
— Мама, я могу разговаривать, но не знаю, как ответить на твой вопрос.
Возникла суета, в трубке возник ехидно-радостный голос сестры:
— Привет, Серега! Я вижу, ты уже ожил! Беру родителей на себя, так что с тебя причитается. С праздником тебя, и ждем домой.
— Ольга, умоляю тебя: уговори родителей не объявлять всесоюзный розыск.
Ольга хмыкнула:
— Попробую, чего не сделаешь для родного брата.
Я сунул телефон в карман, незаметно отключив все сигналы.
С покупками мы управились на удивление быстро. Правда, парковаться пришлось за два квартала от супермаркета. Зато рядом со входом мужик прямо с машины торговал елками, и мы быстро выбрали небольшое пушистое деревце.
В самом магазине было просто столпотворение, мы быстро наполнили корзины всякими деликатесами. Стася удивилась:
— Куда нам столько? — И с подозрением спросила: — Или вы собираетесь выдержать в моей квартире осаду в течение всех рождественских праздников?
Отвыкший от очередей народ штурмом брал кассы, но нам неожиданно повезло: прямо рядом с нами заработала дополнительная касса, и мы практически первыми оплатили свои продукты.
Я попросил Стасю притормозить где-нибудь возле магазина игрушек.
— Не могу же я явиться в дом к ребенку без подарка?
Она сказала:
— Я уже купила ему свитер и машину с пультом управления. И вообще, у него полно игрушек.
Я заметил впереди знакомую рекламу магазинов компьютерной техники „Санрайз“ и попросил Стасю высадить меня здесь. Против всякого ожидания, народа здесь было не намного меньше, чем в продуктовом отделе супермаркета. Я отозвал продавца в сторонку, и мы быстро договорились, он упаковал мои покупки в две большие коробки, сам все оформил, вернул мне кредитную карту, документы к технике и помог все донести до машины. Пока он все это проделывал, я купил пару игровых дисков и, уже у самого входа, мне на глаза попался замечательный подарок для Стаси: это был рождественский шар со средневековым замком внутри, когда шар переворачиваешь, внутри идет снег. Когда-то в детстве у меня был похожий, потом я подарил его Ольге.
Увидев мои коробки, Стася ахнула:
— Это надувной бегемот? И учтите, что я ребенка не балую.
Сегодня нас сопровождал в дороге ангел-хранитель, не иначе. Мы не попали в пробку практически ни разу, хотя по радио ежеминутно сообщали о гололеде и длинных заторах. Свернув в заснеженный переулок, машина остановилась около кованого ограждения.
Стася жила в старомодном шестиэтажном доме с огромным парадным. Она поздоровалась с бравым дедком, который сидел за столиком и пил чай.
Он укоризненно сказал:
— Стася, добрые хозяйки уже на стол собирают, а ты все с елками ходишь!
Она засмеялась:
— Я успею, дядя Коля. Мы тут у тебя все оставим, я машину в гараж поставлю.
Дедок поднялся и сказал:
— Давай уж ключи, сам машину загоню.
Стася поцеловала деда в щеку и виновато шмыгнула носом:
— Спасибо тебе. — Протянула ключи и попросила: — Захвати из гаража дедушкин инструмент, надо елку как-то пристроить.
Дядя Коля помог нам внести все коробки и пакеты в лифт, и мы поднялись на площадку. Даже лифт в этом доме был старинный, окружен сеткой со всех сторон, а широкая лестница с красной ковровой дорожкой маршами окружала его. Я с опаской спросил Стасю:
— Это древнее сооружение не рухнет?
Она любовно погладила старинный лак деревянной двери и сказала:
— Этот дом строили еще при Сталине. Здесь жил мой дед с бабушкой, потом здесь родился отец, потом, после развода моих родителей, меня трехлетней девочкой забрала к себе бабушка. После школы я несколько лет прожила в Питере, с мамой, там закончила институт, вышла замуж. Так получилось, что теперь я опять живу здесь. Бабушки и дедушки уже нет. А вот все остальное мало изменилось: лифт, фикус внизу, старые гаражи во дворе и даже дядя Коля. Он когда-то у моего деда работал водителем, а я с его внуком в одной школе училась. Он был на два года старше и всегда за меня заступался. Ну, вот мы и приехали.
Она достала ключи и открыла дверь. Я ожидал увидеть комнаты с тяжеловесной старомодной мебелью пятидесятых годов, но ошибся: в квартире явно делали свежий ремонт, и мебель была вполне современная. Пока я вносил покупки, Стася отодвинула дверцу огромного шкафа-купе и повесила свою шубку. На шум в прихожую независимой походкой вышла кошка снежно-белого цвета, она внимательно и строго посмотрела на меня огромными голубыми глазами. Стася нагнулась к ней и погладила:
— Знакомьтесь, это наша кошка Маньяна. Если подружитесь, можете называть Маней, но предупреждаю сразу: фамильярностей она не любит. Располагайтесь, осматривайтесь, а я за Темкой, — она вышла на лестничную площадку и позвонила в дверь напротив.
Распахнулась дверь, и на Стасю с радостным воплем вспрыгнул мальчишка. Раздался укоризненный голос:
— Тема, ты собьешь маму с ног!
Я выглянул на площадку и удостоился чести быть представленным Темкиной няне. Мне она понравилась: по виду — бывшая учительница, слегка за пятьдесят, коротко стриженые седые волосы, доброжелательное и спокойное выражение лица, одета в джинсы и свободный домашний свитер. Кажется, Артем ее любит, что вообще-то редкость между няней и воспитанником. Он все это время крутился у всех под ногами и спрашивал:
— А елку-то купили?
Видимо, фото на столе в офисе было достаточно давним: передние зубы у мальчишки были на месте, большие и белые, как тыквенные семечки.
Стася поздравила Веру Николаевну с наступающим праздником. Та понимающе глянула в мою сторону и сказала:
— Мы с подругами затеяли дамский преферанс, хотели и тебя пригласить, но, вижу, у вас другие планы. Не буду отвлекать!
