Сергей Яковлев - Петля на зайца
Так и тянулось все помаленьку, без больших эксцессов и нервных стрессов.
Но!.. Какая сволочь подсунула мне эту кассету в прокат в виде залога я, наверное, так никогда и не узнаю. Метафизика. Запредел. Прямо — как кирпич на голову.
А система у нас простая, как говаривал Инопланетянин в «Кин-дза-дзе», — нажал на кнопку, и… Короче, меняем услуги на деньги.
Разумеется, никакой порнухи не держим. «Нафиг, нафиг закричали гости…» И так забот хватает — больше трехсот кассет на полках. Поди уследи за всем. Да еще и залоговых штук пятьдесят болтается. А начни порнушкой промышлять, «озабоченых» как мух от помойки — не отгонишь. Короче, чтобы себе не создавать лишней головной боли и с властью не вступать в конфликт, — не держу я этот товар. Выдаем клиентам самые обычные преимущественно голливудские триллеры, боевики, комедии. Под залог, естественно. А залог за прокатную кассету берем деньгами или другой кассетой. По прошествии пяти суток с момента выдачи, в случае не возврата нашей кассеты, залог аннулируется.
Вот так вот и было. Выдали. Не возвратили. На шестой день аннулировали.
Зашел я вечером в субботу перед закрытием в свой прокат снять выручку, заодно и эту кассету залоговую забрал домой. Момент настал. Положил ее в карман и к дому: шлеп, шлеп, шлеп. Пришел. Еще раз посмотрел на нее. Кассета как кассета. Трехчасовка. Таких кассет я по пять-десять за неделю снимал! Обычное дело… На этикетке лазерным принтером красивенько так нарисовано: «Смертельное оружие — 2» с Мэлом Гибсоном и Дэнни Гловером, и мультики в добое. Пленку глянул — не заезженная. И нигде у меня ничего не шевельнулось, не предостерег меня внутренний голос: «Не бери в руки эту дрянь, брось эту пакость».
Вот так все и началось.
Сразу же решил и качество записи на пленке проверить, сунул в видак…
Кретин! Лучше бы я пальцы в розетку сунул!
Всю жизнь я, конечно, не вспомнил, не пронеслась она перед глазами, но въехал мгновенно, почти по первым кадрам — документы, документы, документы… И все с грифами.
Что такое «документы» да еще с такими «шапками», — я по прошлой своей работе знаю очень хорошо. Довелось мне как-то раз из-за одной «совершенно секретной» бумаженции стотысячного масштаба квадратный километр тундры по дециметру обшаривать. Дура девочка-практикантка лист карты случайно «потеряла».
Глянул я на экран и враз понял, что «попал», как сейчас среди «новых» принято выражаться. И не на деньги попал — гораздо хуже. Влип, впух, вляпался! Вычислят и «наедут», к бабке не ходи! Надо мне это? Да ни в коем разе!
В голове сразу же стали прокручиваться разные варианты, но суть сводилась к одному, к заветному ленинско-чернышевскому — что делать? А что делать? Как в том анекдоте: «…мебель, мебель выносите!»
Ладно, черт с ней с мебелью. Что у меня самое ценное, кроме чести, которую следовало беречь смолоду? Правильно…
Не спеша, без суеты и крика, начал собирать шмотки жены, детей — готовить к эвакуации. Легкую семейную панику по поводу, как моим вначале показалось, съехавшей папиной крыши, пресек быстро и решительно.
Жена у меня — золотко и умница, ее сильно убеждать и не пришлось, хоть и не видела того, что на кассете неведомый оператор запечатлел. Чуток, правда, глянула, но я почти сразу на «стоп» нажал и выпроводил ее из комнаты. В общем, за двадцать лет совместной жизни мы как-то привыкли доверять друг другу, и моих недолгих, но эмоциональных объяснений ей оказалось вполне достаточно. Она любую, даже потенциальную угрозу детям, воспринимает очень реально.
Решил ее с дочкой переправить к теще. Никаких предварительных телефонных переговоров, писем-телеграмм для тещи моей не потребовалось, не в другом городе живет.
Плохо, что свою «телегу» я в гараже частично разобрал. Пришлось подняться к соседу на пятый этаж — у него «москвичек» под окном стынет. Сосед — Серега — без лишних слов дал ключи от машины и еще на бумажке доверенность нацарапал. По нынешним временам для гаишников сойдет.
Жена — безработная, дочка — на каникулах, сын — на практике. В общем, часа за три я проблему решил. Развез своих.
Вернулся в опустевшую квартиру около одиннадцати вечера. Ключи от «москвича» сдал Сереге. Наплел ему басню про внезапно заболевшего двоюродного брата сестры жены золовки деверя.
В квартире было пусто и одиноко. Дверь и замки пока не взломаны. Значит, не добрались, гады. Может быть, зря я запсиховал? Напридумывал, занервничал, семью разогнал. Кассеты какой-то дурацкой испугался…
Черт его знает — может и зря, но береженого и Бог бережет, как говорит народная мудрость. Неведомы мне их игры, а что ведомо — оптимизма не вселяет. Возятся там, наверху, между собой, грызутся, постреливают. Серьезные люди. Суровые.
Не-ет уж, фигушки вам — не на того напали. Я в таких случаях всегда придерживаюсь принципа: лучше перебдеть, чем недобдеть. И пока — жив.
Постепенно я немного успокоился, заварил своего любимого чаю «Канди» в стакане — две ложки сахару, две ложки заварки, залить кипятком и употребить через восемь с половиной минут — и взялся за кассету всерьез. Сначала осмотрел коробку — коробка, как коробка. Потом кассету: обычная «сонька», оптовая цена тринадцать пятьдесят за штуку. Через мои руки их, наверное, несколько тысяч прошло. Обнюхал всю, даже через увеличительное стекло смотрел на нее. Ну, самая простая видеокассета! Снаружи…
Возможно, криминалисты обнаружили бы что-нибудь интересное, какие-нибудь микрочастицы, следы пороха или динамита, но я не криминалист. Глянул еще раз пленку — чистенькая, использовалась раза два-три, и уж точно не прокатная. У прокатных начало пленки почти сразу же становится замызганным — не в смысле грязи, соплей или компота, хотя и такое случается, просто пленка в начале кассеты приобретает этакий нетоварный вид: царапинки, замятости, пожухлости. Видно сразу и невооруженным глазом.
На всякий случай я переписал на бумажку номер партии, серию, еще какие-то там цифирьки-буковки, которые над предохранительным окошечком нанесены.
Хотел ее, злополучную, в видак заправить — интересно же, что там дальше, — но потом решил погодить и подумать. Прокачать ситуацию, как говаривал героический волкодав и скорохват Таманцев еще в августе сорок четвертого.
Итак, что мы имеем, что сможем иметь или не иметь?
Может, выбросить ее к чертовой матери, пока не поздно? Ничего не видел, ничего не знаю, ничего не ведаю…
А кто знает — уже рано, или еще поздно? Да и достоверно неизвестно пока, что там внутри, на кассете этой? Ну, документы, ну, с грифами… Мало ли…
С одной стороны, посмотреть ее, конечно, неплохо бы. Любопытно. А с другой… Да, диалектика! Ох, чувствую, поимею я с этой кассетой, поимею.
Вопрос первый — как она вообще в прокат в виде залога попала? Или ее специально принесли, с целью припрятать? Абсурд. Гораздо надежнее было бы просто в землю сховать. В ямку закопал, надпись надписал…
Значит, суббота, минус пять — в прошлый понедельник ее кто-то притащил. Скорей всего, по ошибке…
Такая вот неприятная для меня ошибочка у кого-то вышла! Сейчас пока не важно — у кого. Важно, что этот «некто» обязательно хватится ее и явится. В прокат, или ко мне домой. Интересно, почему за эти пять дней ее еще не хватились?
Девочки-приемщицы Лена и Рита у меня работают по неделе, выходной — воскресенье. Следующую неделю работает Леночка. Она до этой кассеты пока не касалась, значит, Ленка — в стороне. Предыдущую неделю сидела в прокате Рита.
Пожалуй, она ближе всех к этой нехорошей кассете. Надо Риту предупредить. А лучше всего уволить, выгнать с треском к чертовой матери. Хотя бы на время, пока все не проясниться. Она все равно ведь нигде не числится, и ее адреса кроме меня никто не знает.
Позвоню ей сегодня же. И обязательно из автомата, — а вдруг к моему телефону подключились и все прослушивают?
Витенька, а ведь, наверное, это — шиза! Самая настоящая шизофрения, или МДП, то бишь, маниакально-депрессивный психоз! Похоже на всю голову заболел… Странно, что Лида с Олькой ничего особенного в моем поведении не заметили.
Вот так с ума и сходят. А потом лечатся аминазином и электрошоком на стационаре.
Хотя, раз я сам себе такой диагноз ставлю может еще не все и потеряно? Может и оклемаюсь еще… Да… А кассетка-то вот она, противная.
Шиза — не шиза, а надо Ритке звонить. Разобъясню ей все, навешаю лапши на уши — она девочка умная, поймет.
Вопрос второй — это я сам, во всей красе и в полный рост. Касался я этой кассеты, или нет — владельцы, наверное, как-нибудь постараются проверить.
А зачем? Черта лысого! Никто ничего проверять, скорее всего, не будет: касался — не касался… Кому это важно? Они однозначно должны придерживаться версии: раз мог — значит сделал. Работа у этих суровых людей такая, блин. И сдается мне, что правы они, черт побери, на все сто правы!
