Томас Уолш - Один шанс за другим
Пит знаком велел Эдди и Джеку Дельгардо отойти в сторону. Потом и сам отступил в более освещенную зону, чтобы стал виден нож, который он зажимал в кулаке.
— Вы знаете, что это такое, Падре? — прошипел он. — Это — нож. И вы знаете, что я могу с ним сделать, если вы доведете меня?
И принялся объяснять. Равнодушным тоном он говорил о различных частях человеческого тела, об их чудовищной уязвимости, о боли, о том, что может сделать ножом — если его вынудят. Вцепившийся в парапет, ослепленный паникой дрожащий Падре хотел поскорее избавиться от этого голоса. Но с одной стороны стоял Ученый Эдди. А с другой — Джек Дельгардо.
— Вы даже можете рассчитывать на кусок пирога, — произнес Ученый Эдди. Он считал, что это решающая сторона вопроса. Продолжая говорить, он достал из кармана плаща бутылку виски. — Клянусь, Падре. Держите, выпейте… и минуту подумайте. Ничего особенного, помните? Бог бутылки.
Падре нуждался в глотке спиртного. Он начал чувствовать боль — болели лицо, живот, правое колено. Но эта боль была пустяком по сравнению с болью, которую причинит нож. Да, ему придется заговорить. Он хорошо знал себя и понимал, что в конце концов заговорит.
Разве его постоянно не испытывали из чистой злобы, хотя необходимости в этом не было? Или — как он сам только что сказал — ему, напротив, предлагали один шанс за другим. И разве сейчас у него не был тот самый шанс впервые в жизни признать существование великой любви, которую он всегда отвергал?
Он все еще не мог ответить. И это было очень странно, подумал он, что от него в это мгновение требовали последнего отказа, нарушения единственного обета, который он ни разу не нарушил.
Руки его дрожали. Он посмотрел на них, потом на бутылку, потом на острые скалы на берегу реки тридцатью метрами ниже. Он еще не выпил. Он попытался открыть ее, но она выскользнула из его рук — словно случайно — и покатилась по парапету.
Он с отчаянным стоном потянулся за ней, пытаясь поймать. И до того, как Ученый Эдди успел скрыть презрительную усмешку, до того, как Джек Дельгардо, стоящий спиной к ветру, смог раскурить сигарету, до того, как Пит, находившийся дальше всех, сумел дернуться, Падре вскочил на парапет.
Пит завопил, предупреждая остальных. Ученый Эдди бросился вперед. Но Падре думал: погружайся с радостью, ухвати шанс, будь достоин доверия, которое тебе оказали, и признай, наконец — без всяких сомнений — существование великой любви. Погружайся с радостью!
Это была его последняя мысль. Уклонившись от поспешного броска Ученого Эдди, Отец Джозеф Лео Шанахан спокойно шагнул к краю, перекрестился, закрыл другой рукой глаза, в последний раз поддавшись слабости, и прыгнул.
Мигающая вывеска осветила пустой парапет — на ней лежала так и не откупоренная бутылка виски — и трех мужчин, которые таращились во мраке на пустой парапет с глупым и непонимающим видом.
