Стенли Морган - Оле, Мальорка !
А на девиц и впрямь стоило посмотреть. Эсма, та, что поменьше ростом обладательница потрясающей фигуры, большую часть которой сейчас охотно демонстрировала, облаченная в вызывающе короткие синие шортики и соответствующий топ. Волосы у неё длинные и темные, зубки - ровненькие и блестящие, да и вообще, между нами мальчиками говоря, отказать такой девчонке - ну совершенно невозможно.
Глэдис, напротив - естественная блондинка; возможно, не такая хорошенькая, как Эсма, но секс прет у неё изо всех пор, а груди... Эх! Это - отдельный разговор. Патрик, гнусный ловелас, уже окончательно обнаглев, совершенно в открытую пожирал их глазами, лишь для приличия скрытыми за темными стеклами защитных очков.
Ничего, сейчас я расстрою твои коварные планы, потрошитель корсетов.
Когда я подкатил к столу, Патрик сперва испуганно подпрыгнул, а потом радостно (вот подлый притворщик!) замахал руками.
- Вы только посмотрите, кто к нам пожаловал, бегорра! Садись на всю задницу, Расселл! Ты выглядишь потертым, древним, усталым и остро нуждающимся в кружечке холодного пивка.
Я поздоровался с девицами и метнул на нахала уничтожающий взгляд.
- Странное дело, Холмс, я вовсе не ощущаю себя потертым и усталым, хотя от пивка не откажусь. А вот ты, по-моему, уже с завидной постоянностью бьешь баклуши.
- Что ты, старина, я тут просто из последних сил выбиваюсь, в поте лица советуя твоим клиенткам - твоим, обрати внимание! - как им лучше провести остаток дней на этом волшебном острове.
- Прости меня, Патрик, - всплеснул руками я. - Издалека мне показалось, что ты просто хлещешь пиво и соблазняешь хорошеньких девушек.
Девицы, как и ожидалось, захихикали.
- Боже упаси! - возмутился Патрик, отхлебывая из стакана пиво. Я злорадно отметил, что несколько капель пролились на его голубую махровую рубашку. - Ой, видишь, что ты натворил! У меня от обиды даже руки задрожали.
Я велел подчалившему официанту принести мне пива, потом повернулся к Эсме. При виде её огромных карих глаз у меня засосало под ложечкой.
- Что же, интересно знать, он вам насоветовал? - спросил я.
- Он, э-ээ, предложил свозить нас на сегодняшнюю фиесту, - ответила она с хитрой улыбкой. - По его словам, мы с подружкой вам не по зубам.
- Послушай, Рассик... - льстиво начал Патрик.
Я отмахнулся от негодяя, который давился от душившего его смеха, и заговорил голосом, преисполненным праведного гнева:
- Что ж, милые дамы, если вы хотите проскучать весь вечер в обществе непревзойденного зануды, то смело принимайте его предложение. Вечер, конечно, пропадет, но зато вы всласть отоспитесь.
Патрик хохотнул.
- Ладно, Расс, твоя взяла. Девушки, я удаляюсь, оставляя вас на попечение более достойного кавалера. Хочу только предупредить напоследок: ни в коем случае не соглашайтесь танцевать с ним. Он грациозен, как страдающий от мозолей носорог, и остаток своих дней вы проведете на костылях; если, конечно, сперва не истечете кровью.
- Ревность, - торжественно изрек я, принимая пиво от подоспевшего официанта, - последнее и жалкое прибежище побитых неудачников. Тем более, когда речь идет о таком отъявленном вруне. Между прочим, в течение двух лет подряд я был непревзойденным чемпионом Южной Англии по фру-фру, а по части ватутси мне вообще не было равных. Меня называли северным Альбертом Финком!
- А кто такой Альберт Финк? - завороженно спросила Глэдис. Бедняжка, похоже, даже не слыхала о чувстве юмора.
- Косоглазый болтун с кривыми ногами, - охотно пояснил Патрик. Прославился тем, что изобрел специальные пуанты для одноногих балерин.
- Перестаньте дразнить ее! - прыснула Эсма. - Бессовестные!
Однако в её взгляде читалась нескрываемая нежность. Похоже, Эсма всерьез втюрилась в нашего ирландского сердцееда.
- Что ж, мне пора, - провозгласил я, оставляя полстакана недопитого пива. - Увы, работы - непочатый край. Я не могу позволить себе прохлаждаться, как некоторые.
- Да, ты прав, - сочувственно пожал плечами Патрик. - Передавай привет Донне. Ей ведь, кажется, в четыре часа уезжать, бедняжке.
- Увидемся в семь у "Польенсы", - бросил я на прощание девушкам, пропуская реплику нахала мимо ушей.
Пройдя по улице, я завернул за угол и оказался прямо перед залитой солнцем бухтой залива Пальма-Новы. Узкую полоску пляжа сплошь устилали полуобнаженные тела, по лазурной водной глади сновали катера с водными лыжниками на буксире. В одном из них я узнал Дюка Стаффорда - его трудно было с кем-нибудь спутать. Стаффорд - здоровенный, красивый и бронзовый от загара жеребец, который владеет дискотекой "Облегающий сапожок", расположенной на окраине Пальмы. Он - настоящий пожиратель сердец, дамский угодник, обладающий всеми качествами, кроме ума и скромности. Добрую половину времени он гарцует на водных лыжах, выставляясь перед восхищенными женщинами. Беда в том, что делает он это и впрямь виртуозно. Вы уже, должно быть, догадались, что я не отношу себя к числу его закадычных друзей. А все из-за женщин. Однажды в местном баре он отбил у меня девчонку исключительно благодаря своему хамству. Она оказалась из числа тех, кому нравится грубое обращение, и, представьте себе, клюнула на его оскорбительные выходки. Другая бы ему пощечину залепила, а эта... Я был несказанно доволен, узнав, что в тот же вечер она вывалилась с борта его катера, катаясь по заливу.
Войдя в свой подъезд, я миновал квартиру Патрика на первом этаже и поднялся по лестнице на второй. Отомкнул ключом свою дверь и позвал:
- Есть кто дома?
Молчание.
Я запер дверь, прошагал по коридору до гостиной и заглянул внутрь. От увиденного кровь в моих жилах забурлила. На примыкающем к гостиной балкончике мерно посапывала Донна, распростершись на спине. Как всегда совершенно голая.
Я на цыпочках прокрался через комнату и остановился, любуясь на спящую красотку. Господи, какое потрясающее зрелище! Длинное, стройное, абсолютно безупречное тело, покрытое ровнехоньким золотистым загаром. Груди небольшие, но упругие, с аккуратными коричневыми сосками, которые в данную минуту гордо стояли торчком - не знаю, то ли от сна, то ли от ласкового бриза.
Длинные белокурые волосы дождем рассыпались по подушке. Они казались такими мягкими, пушистыми и шелковистыми, что я, не удержавшись от искушения, нагнулся и тихонечко погладил их.
Донна не шелохнулась.
- Привет, - окликнул я.
Она даже ухом не повела.
- Доброе утро! - сказал я, уже громче.
По-прежнему - никакого внимания.
Тогда я присел на корточки и провел пальцем по внутренней поверхности её бедра, приближаясь к заветному золотистому треугольничку.
Подействовало.
С губ Донны сорвался трепетный стон и она еле заметно пошевелилась. Я снова погладил её, уже смелее. Длинные ресницы Донны дрогнули и зеленые глаза уставились на меня. В следующий миг Донна лучезарно улыбнулась.
- Привет, милый, - томно произнесла она и, убрав мою руку со своего бедра, нежно пожала её. - Который час?
- Почти час дня. Ты спала?
Она сонно кивнула и снова закрыла глаза. Сон ещё не отпустил её. Я снова залюбовался ею. Донна была прекрасна. Раскрепощенная и всегда привычная к наготе, она гордилась собственным телом, сознавая его прелесть и притягательность для мужчин.
- Что ты хочешь на обед? - поинтересовался я.
- Тебя, - сонно пробормотала она.
- Нет, серьезно.
- А разве ты не хочешь меня? - надулась она.
- Очень хочу. И на обед, и на ужин и на завтрак, но ведь нам и в самом деле надо хоть изредка чем-нибудь питаться. Для разнообразия.
Глаза медленно открылись, но уже в следующую секунду озорно сощурились; в них заплясали дьяволята. Как хорошо я знал это выражение. Ничто не могло помешать Донне добиться своего.
Я попятился, грозя ей пальцем.
- Послушай, малышка...
Она тигрицей соскочила с матраса, игриво оскалившись и грозно расставив скрюченные пальцы с острыми коготками.
- Донна...
- Иди ко мне, мужчинка!
- Донна!
Я повернулся и бросился наутек, слыша, как шлепают босые ноги у меня за спиной.
- Ко мне, говорю!
Я промчался в спальню и прыгнул на кровать. В тот же миг на меня приземлилась Донна, на ходу сдирая с меня рубашку.
- Донна, ради Бога...
Она принялась щекотать меня между ребрами, прекрасно зная, что я не выношу щекотки и становлюсь совершенно беспомощным. Задыхаясь от смеха, я не мог выговорить ни слова. В несколько секунд она стащила с меня рубашку и принялась лизать язычком мой пупок. Это меня окончательно добило. Я взмолился о пощаде:
- Стой! Хватит!
- Хорошо, дружок, я остановлюсь, - пообещала она, - продолжая щекотать и вылизывать меня. - Как только ты скинешь с себя всю одежду.
- Хорошо! Ой! Я соглаа-а-сен! - завопил я.
- Тогда раздевайся! - скомандовала она, соскакивая с меня. - Шнель! Быстро!
- Ты - бесстыжая потаскушка, - проныл я, стаскивая туфлю.
- Говори, говори, мужичок, - кивнула Донна. - Только раздевайся побыстрее.
