Дж Коннингтон - Загадка с девятью ответами

Дверь тем временем не открывалась. С растущим нетерпением доктор позвонил еще раз, а через минуту снова надавил на кнопку и не отпускал так долго, что, казалось, дребезжание звонка должны были услышать в самом отдаленном уголке дома. Однако и теперь на призыв никто не ответил. Между тем освещенные окна и машина, стоящая в ожидании пассажира, ясно указывали на то, что в доме кто-то есть. И доктор снова принялся трезвонить.

Когда замерли последние отзвуки долгой трели, доктор шагнул вперед и прижал ухо к двери, пытаясь уловить хоть какое-то движение в недрах дома. Поначалу ничего не было слышно, но вдруг внимание его привлек звук, похожий на приглушенный кашель. Доктор заколебался лишь на секунду, прежде чем принять решение.

"Что-то чертовски странное происходит в этом доме,- заметил он про себя.- Полагаю, официально это считается взломом, но если дверь не заперта, мне стоит войти и взглянуть, в чем там дело".

Дверь распахнулась, как только он повернул ручку, и Доктор осторожно шагнул внутрь. В глубине холла, на лестнице, раздавалось тиканье старинных часов. Но звук, который послышался доктору из-за двери, больше не повторялся. Рингвуд тихо закрыл дверь, отгородившись от тумана, и на мгновение замер, прислушиваясь.

– Есть здесь кто-нибудь?- громко осведомился он.

Ответа не последовало, однако через пару секунд, очевидно, из освещенной комнаты на первом этаже, снова донесся озадачивший его звук. Доктор в несколько шагов добежал до двери и распахнул ее.

Комната оказалась курительной.

– Боже мой! Что с вами?- воскликнул доктор, когда взору его предстал единственный находящийся здесь человек.

На большом диване лежал светловолосый молодой человек. Он явно был без сил. По алому следу на его губах доктор определил кровотечение из легких, а огромное пятно крови на манишке и темная лужа на ковре указывали на то, сколь силен был приступ. Юноша заметил незнакомца и поманил его слабым взмахом руки. Доктор Рингвуд приблизился и склонился над диваном. Но даже профану мгновенно стало бы ясно, что помощь пришла слишком поздно. Несчастный приоткрыл рот в попытке заговорить, и доктор нагнулся ниже, ловя слова умирающего:

– …Застал меня… пистолет… выстрелил… казалось, что… безопасно… никогда бы не подумал…

Доктор склонился еще ниже.

– Кто это сделал?- спросил он.

Но этой смутной, обрывочной фразе, выдавленной хриплым шепотом, суждено было стать последней. Несчастного сотряс приступ кашля, изо рта потоком хлынула кровь, и он в смертельной конвульсии упал на подушки.

Когда рот умирающего приоткрылся и застыл, доктор Рингвуд понял, что в его помощи больше нет нужды. Многодневная усталость, обостренная напряжением долгого путешествия сквозь туман, вдруг накатила на него тяжелым валом. Доктор выпрямился с некоторым усилием и посмотрел на распростертое перед ним тело с удивительным чувством отстраненности от этой внезапно возникшей тайны, словно он сам не имел к пей прямого отношения. Затем, будто понуждаемый какой-то посторонней волей, заработал его холодный мозг медика. Доктор вытащил записную книжку и быстро нацарапал несколько разрозненных слов, услышанных от умирающего, боясь, что потом они выскользнут из его памяти.

Все еще подталкиваемый профессиональным инстинктом, он снова склонился над телом, чтобы произвести более тщательный осмотр. На ткани рубашки он заметил два маленьких круглых отверстия. Именно здесь прошли две пули, пронзившие легкие.

Завершив исследование, доктор оставил тело лежать в прежнем положении, заметил время по наручным часам и снова принялся что-то быстро записывать. В этот момент его осенила новая мысль. А не было ли здесь других убийств? И что произошло с горничными? Та, что звонила ему, непременно должна быть где-то поблизости – живая или мертвая… А может быть, и сам преступник до сих пор здесь прячется?

Слишком усталый, чтобы чувствовать страх, доктор Рингвуд пустился на поиски. Однако дом, к его удивлению, оказался совершенно пуст. При этом нигде не обнаружилось и намека на отклонение от нормального течения повседневной жизни. Из осмотра гардеробной стало ясно, что среди обитателей дома имеются двое мужчин: на крючках висели две шляпы разных размеров. Жилых спален оказалось три, не считая помещений для прислуги этажом выше.

Что же делать дальше?- задумался доктор. Очевидно, теперь следовало позвонить в полицию. Чем скорее он скинет с плеч эту обузу, тем лучше. Но тут перед глазами его вырос образ дотошного и не слишком сообразительного полицейского детектива, который и самого Рингвуда включит в число подозреваемых и, не дай бог, решит взять его под стражу до самого конца расследования. Какая неприятность!.. И вдруг перед ним открылся выход. Доктор вспомнил, как прошлой ночью ездил осматривать дворецкого, слегшего с гриппом. Когда он вышел от больного, хозяин дома остановил его и принялся расспрашивать о состоянии своего слуги. Рингвуд, к счастью, мог сообщить ему лишь утешительные известия.

"Как же зовут этого парня?- задумался доктор.- Сэр Клинтон… какая же у него фамилия? Он начальник полицейского департамента или что-то в этом духе. В общем, большая шишка. Думаю, он меня вспомнит. Парень этот не производит впечатления рассеянного. Если я обращусь сразу к начальнику, то избавлю себя от весьма неприятного общения с подчиненными. Только как же, черт побери, его зовут? Сэр Клинтон… Дриффилд, вот как! Надо ему позвонить".

Доктор оглядел холл, но телефона не увидел.

"Наверно, он в курительной, там, где осталось тело",- предположил он про себя.

Но даже обыскав все мыслимые закоулки дома, телефона доктор так и не обнаружил.

"Очевидно, у них его просто нет,- вынужден был признать Рингвуд.- Но в таком случае это вообще не дом Силвердейлов! Я, должно быть, не туда попал".

Тут в памяти его всплыло воспоминание: незнакомый автомобиль проносится мимо и исчезает в тумане.

– Вот в чем дело!- вслух воскликнул он.- Мне пришлось резко свернуть, и я потерял из виду тротуар. Тогда-то я, наверное, и пропустил одни ворота. Если это так, значит, я действительно оказался в другом доме. Но чей же тогда это дом?

Доктор снова вошел в курительную и огляделся в поисках ответа на свой вопрос. У стены стоял письменный стол. Доктор Рингвуд шагнул к нему и вынул листок из ящика для бумаги. Печать на верхней строчке разрешила его недоумение: "Иви-Лодж, Лодердэйл-авеню, 28, Вестерхэвен".

"Так вот оно что!- подумал он, испытывая легкое удовлетворение оттого, что загадка разрешилась так легко.- Это следующий дом после Силвердейлов. Я могу позвонить от них".

Затем на ум ему пришло, что для пущей уверенности, прежде чем звонить сэру Клинтону, следует подкрепить добытую информацию именем хозяина. Доктор снова порылся в многочисленных ящиках стола и извлек на свет письмо в конверте, на котором значилось имя адресата: "Эдварду Хассендину, эсквайру". Положив письмо на место, Рингвуд напрягся, пытаясь понять, откуда же ему знакомо это имя. Этим вечером он лишь из вежливости, вполуха прислушивался к болтовне Маркфилда, и теперь понадобилось несколько секунд, чтобы память вернула его к тому разговору.

– Хассендин! Это же имя того парня, который волочился за женой Силвердейла!- Он перевел взгляд на тело, распростертое на диване.- Должно быть, это и есть Хассендин. Хотя, полицейские скоро это определят по содержимому его карманов. Кроме того, скоро вернутся и остальные члены семьи. Наверное, они вышли куда-нибудь развлечься. И горничные тоже. Вот почему дом стоит пустой.

Доктор вытащил блокнот и принялся изучать свою запись предсмертного бессвязного бормотания юноши.

Застал меня… казалось, что… безопасно… никогда бы не подумал…

Словно озарение снизошло на доктора Рингвуда, когда он перечитывал эти слова. В его лучах увидел он ветреную жену, беспутного мальчишку, мужа, разъяренного внезапным открытием,- маленькую трагедию трех характеров. Очевидно, именно такой была несложная подоплека недавней трагедии. Строя свои догадки, Маркфилд вплотную приблизился к правде, и лишь одного не мог он предугадать. Что-то спровоцировало этот взрыв… Как же вышло, что обманутый муж внезапно прозрел и увидел правду?

Новая мысль отвлекла доктора от пустых размышлений. Ведь скоро вернется домой семейство Хассендина или объявится кто-нибудь из горничных. Чем скорее сюда приедет полиция, тем лучше. А пока следует, насколько возможно, сохранить место преступления в неприкосновенности.

Доктор Рингвуд вышел из курительной, запер за собой дверь и опустил ключ в карман. Затем, еще раз убедившись, что парадная дверь свободно открывается снаружи, он спустился по лестнице и снова нырнул в туман.

Глава 2

Различив в темноте почтовый ящик, обозначавший конец подъездной аллеи, доктор без особого труда отыскал ворота. После этого оставалось лишь пройти вдоль садового забора ко входу в дом номер двадцать шесть. Огонек спички высветил слово "Хэтерфилд" на опоре ворот, однако номер здесь тоже не был указан. На сей раз тем не менее ошибки быть не могло, и доктор зашагал к дому. Он опасливо пробирался по дорожке в кромешной тьме до тех пор, пока тусклые огоньки парадного входа не затеплились сквозь туман.