Константин Бахарев - Замёрзшая улика
Оперативники кивнули, поднялись и вышли.
Четвёртого января Пинегина разбудил назойливый телефонный звонок. После вчерашнего вскрытия, проведённого в морге, его слегка штормило и колбасило. Майор добрался до холодильника, но шампанского там не оказалось. Но Пинегин помнил, что в супермаркете, ночью, он уговаривал судмедэксперта взять и себе бутылочку. Потерял, что ли? Шампанское нашлось в прихожей. С удовольствием поправив здоровье, майор перезвонил по вызову. Возбужденный оперативник сообщил, что есть левша, и коллега по бизнесу.
— Наглый до обалдения, — добавил он с восхищением. — Со мной на площадке разговаривал, в квартиру не пустил. Только когда я про протокол сказал, разрешил зайти.
— А ты чего с утра звонишь? — благодушно, но строго спросил Пинегин. — Не мог дня дождаться?
— Палыч, уже пятый час вечера! — просветил его опер. — Мы все на работе, тебя ждём.
— Ну тогда ладно, пошлите за мной машинку через полчасика, — ответил Пинегин, решив ополоснуться в душе, побриться и тщательно почистить зубы.
В кабинете Пинегина докладывал опер, нашедший левшу.
— Юрченко Николай Михайлович, 29 лет, имеет плотную связь с бизнесом Трапезникова и Изотова, — неторопливо говорил он. — Наглый гад. Узнав про убийство, не удивился, и вообще никаких эмоций. Я его допросил. То, что он левша, увидел, как он подписывает протокол левой рукой. Я для того его и допрашивал. Чего дальше делать будем? Мы сегодня допросили ещё восемь человек, есть и наглые, но левша попался один.
Пинегин помолчал.
— Значит, в убийстве он не сознался пока? — вопрошающе подытожил он.
Сыщик помотал головой.
— Значит, сделаем так, — майор похлопал ладошкой по столу, но сказать ничего не успел, его отвлёк телефонный звонок. Похмыкав в знак подтверждения, что он всё понял, Пинегин положил трубку.
— Эксперты сообщают, что на восьми окурках марки «Мальборо» ДНК Изотова, на шести «Парламентах» Трапезникова, а два, тоже «Парламента» без всяких следов. Молодцы, быстро сработали, несмотря на праздник. А этот Юрченко при тебе не курил?
— Курил, только что-то искал, потом рукой махнул и закурил. «Парламент».
— Ну ладно, — Пинегин тоже закурил. — А чем он занимается, не сказал? Машина у него есть?
Оперативник полез в папку за протоколом.
— Торгует продуктами, — он забегал глазами. — Ага, сахар там, гречка, мука и прочее. Я про машину интересовался, говорит, с Нового Года не ездил. Показал даже в окно, да, под снегом во дворе стоит джип «Чероки».
— В общем, поступаем так, — Пинегин встал и потянулся. — Считаем, что это Юрченко злодей, но пока на пятьдесят процентов. Других у нас кандидатов пока нет. А нам торопиться надо, пока труп Изотова не нашли. Делаем так. Пробиваем все его звонки с первого января по третье. А ты, — он обратился к оперативнику, засовывающему протокол обратно в папку. — Завтра с утра придешь к Юрченко и скажешь, что надо протокол снова подписать. Типа, его порвали или еще что, чаем залили. А между делом, покажешь ему какой-нибудь пакет с бумажными пакетиками внутри, и расскажешь, что торопишься в судебно-медицинскую лабораторию сдавать образцы, найденные на месте какого-нибудь, придумаешь сам, убийства. Главное, чтобы ты ему рассказал, что сейчас по малейшим кусочкам кожи, типа перхоти, или капельке крови можно узнать, и установить на сто процентов ДНК человека и соответственно установить личность. Поняли, зачем это?
— Запугать его, — один из сыщиков потёр ладошки. — Он ведь, если убийца, труп в машине чьей-то перевозил. И после того, как ему ужасов наговорят, он должен к тому человеку, чью машину брал, броситься. Багажник отмывать. А тут мы его и хапнем. А может, и правда, чего полезного в багажнике найдём.
Следователь предупредил Пинегина, чтобы тот не уходил домой, а дождался его. Майор согласился.
Через часик следователь, сверкая золотой оправой в свете энергосберегающей лампочки, выставлял на стол Пинегина водку и закуску.
Налили, выпили, закусили, закурили.
— Скажи, Палыч, как ты прочуял этого Юрченко? — следователь поправил очки. — Он сейчас на допросе у меня спрашивал, оформляли его явку с повинной и добрую волю, когда он показал место, где повесил Изотова и куда мачете выбросил. Я конечно, промолчал. Но мне ведь интересно.
Пинегин начал со времен Шерлока Холмса, индукции, дедукции и матери их криминалистики, но следователь засмеялся и предложил быть человеком. Майор улыбнулся и согласился.
— Видишь, что меня смутило, — начал он. — Парни хотели вернуться обратно утром второго января. То есть что-то решить, бухнуть, поспать и обратно. Они бы обязательно утром отзвонились своим подругам, или ночью бы звонили, пьяные, в любви объяснялись. А таких звонков не было. Я заподозрил, что парней в это время уже убили. Утром второго января они были мертвы. Даже предполагаемый убийца Изотов позвонил бы, хоть подруге, хоть кому угодно, сказать, что уезжает и так далее. Но этого не было.
Дальше. Труп лежал обескровленный, в теплом помещении, значит и окоченение, и трупные пятна должны были появиться позднее, чем обычно. Трупные пятна — это же кровь застывает. А она вся вытекла. Я не стал с судмедэкспертом спорить. Толку бы не было. Он злой, с похмелья, к тому же ошибки не любит признавать. Кстати, скажи ему, чтобы заключение своё переписал на правильное.
Но самое главное — это окурки. Шестнадцать окурков торчало на веранде в снегу. Оба парня курили. Как часто курят пьяные? Всё чаще и чаще. А тут бухали сутки, и покурили по восемь раз всего? Не бывает такого. А окурков больше нигде не было. Я же под окнами прогулялся, по сугробам посмотрел. К тому же, обычно, когда употреблено достаточно, вставать лень, хозяин машет рукой и говорит — курим здесь, за столом. А в доме тоже чисто было. Считай сейчас, восемь окурков на человека, это примерно часа четыре-пять для пьянки. Приехал туда Трапезников вечером, около шести часов, таксист подтвердил. Значит, курили они до десяти-одиннадцати вечера. Поговорили, потом побухали. Ну здесь, конечно, плюс-минус час будет.
— Ты про Юрченко скажи, — перебил его следователь. — Почему он левша? И вообще, почему про третьего подумал?
— Ты вот как сейчас окурки гасишь? — майор посмотрел на следователя. — Не думая. Протянул руку и загасил. Представь себе, стоишь ты на той веранде, покурил, руку вперед и в снег на перилах воткнул. Гляди сейчас. Это если ты стоишь лицом к перилам, а если сбоку? Трапезников и Изотов выходили курить вдвоём. Один стоял лицом к перилам, другой лицом к нему и боком к перилам. Вот и получилось, что у них окурки по-разному торчат. У одного прямо, у другого наклоненные вправо вниз. Попробуй вот правой рукой наклони влево, хотя в пепельнице. Неудобно, лишнее движение, а левше это естественно. Так я про него и подумал. А парни оба были правши. Я по тому, как у них были застёгнуты ремни определил. У Алексея видел в комнате, а у Ильи на фото. Оба правши. Ремни под правую руку были застёгнуты.
— Так окурков же восемь на восемь, — сказал следователь. — Все «Мальборо» и «Парламент».
— Ну и что, — Пинегин разлил по рюмкам водку. — Я тоже засмущался, но потом вспомнил, что Алексей приехал позже Ильи, и тот, ожидая друга, видимо пару раз вышел покурить. К тому же на двух окурках не нашлось слюны, ДНК не смогли определить, помнишь? Я тогда подумал, что вероятнее всего, сигареты курили с мундштуком. Это очень редко, но бывает, у тех, кто любит попонтоваться. И у Юрченко при обыске нашли трубочку такую, куда сигареты можно вставлять. Любил он перед коллегами выпендриться, вроде я отличаюсь от вас от всех. И вот, поскольку он левша, то и пихал свои окурки в этот снег на перилах с левой стороны. Доставал из трубочки и пихал.
Дальше проще. У парней была афера с продуктами. Юрченко тоже пронюхал про это дело, решил сорвать куш. Не знаю, как узнал про место встречи парней, это ты выясняй, но факт, что он приехал туда на машине, одолженной у своей тетки. Наплёл ей, что любовная интрига. Посидел с парнями, покурил с ними на веранде, а когда парни отказали ему в участии в афере, он решил сделать всё сам. Там суммы он обозначил на допросе, кстати?
— Да, — следователь откинулся на спинку стула. — Около двадцати миллионов должно было прокрутиться на продуктах. Из-за повышения цен на них в этом году. Я не вникал, если честно.
— Хорошо, — кивнул Пинегин. — Он ударил Изотова сзади по голове, ударил Трапезникова. Потом увидел мачете, убил Трапезникова и решил всё свалить на Изотова. Видно, он обдумывал, как поступить, сразу, как приехал. И ещё, что меня навёло на мысль о третьем. Примёрзшая дверь на веранду. Ну не примерзают такие двери! Откуда там вода?
— Да, Юрченко сказал мне, чтобы убрать свои следы на веранде, он плеснул кипятку, где стоял, — согласился следователь. — Ну ты даёшь! Давай выпьем за уголовный розыск и мудрое следствие.
