Эллери Куин - Исчезающий труп. Тайна пентхауса. Алые буквы
— Ее зовут Барбара, инспектор Квин. Она ушла из дома больше двух месяцев назад. Два месяца и шесть дней — это было 17 мая.
— А по какой причине она покинула дом?
Эллери узнал официальную разновидность отцовского голоса. Она резко отличалась от добродушно-насмешливого тона, каким инспектор обычно разговаривал дома.
— Я уже объяснила вам, что мистер Браун всегда был очень строг с ней. Он… он стремится подчинить себе всех. Но Барбара — современная девушка и к тому же унаследовала отцовское упрямство. Я уверена, что…
— Да-да, знаю. Но какова была конкретная причина, миссис Браун?
Последовала пауза, затем женщина ответила:
— В тот день Барбара сообщила отцу, что собирается выйти замуж за доктора Роджерса.
— Понятно. Тогда почему мистер Браун не вышвырнул доктора вместо того, чтобы позволить дочери уйти?
— Он не мог это сделать, инспектор. Мой муж создал доктору Роджерсу положение главного медицинского авторитета «Дома здоровья»…
— Понятно, — повторил инспектор, но это «понятно» прозвучало не особенно убедительно.
Вели наклонился и шепнул на ухо Эллери:
— Выключите, ради бога! Он догадается…
Но Эллери подал ему знак молчать.
— У вас есть при себе фотография вашей дочери, миссис Браун?
— Ничего не осталось, инспектор. Мой муж уничтожил все, что могло напомнить ему о дочери, когда она ушла, — даже ее одежду… — Голос женщины дрогнул. — Не осталось ни одной фотографии!
— А вы знаете какого-нибудь фотографа, который ее снимал?
— Я… не помню.
— Вы утверждаете, что это полный список вещей, которые она взяла с собой?
Некоторое время интерком молчал. Мистер Квин подумал, что, очевидно, миссис Браун кивнула в ответ, а его отец начал изучать список. Эллери рассеянно делал пометки в записной книжке. Когда голоса смолкли, он нацарапал: «Глава 1. Наследница исчезает. Изучить ее жизнь дома. «Дом здоровья». Пациенты-ипохондрики. Фотографий не осталось. Конечно, есть описание и…»
— Проверим описание, миссис Браун. — Голос инспектора заставил Эллери резко вскинуть голову. — Возраст: двадцать один год. Рост: пять футов пять дюймов. Вес: сто пятнадцать фунтов. Вьющиеся каштановые волосы. Длинные темные ресницы и темно-карие глаза. Низкий голос. Размер обуви: пять с половиной. Размер одежды: четырнадцатый. Хороший цвет лица. Привлекательная. Вы дали нам не слишком много зацепок, миссис Браун, но мы сделаем все, что от нас зависит.
— Надеюсь, вы понимаете, инспектор Квин, что мой муж ничего не должен знать о нашем разговоре? Я уже говорила вам, что он… — Ее голос внезапно задрожал и стал еле слышным.
Поняв, что беседа подошла к концу, Эллери выключил интерком и поспешил к двери приемной.
— Спасибо за идею, Вели, — усмехаясь, поблагодарил он. — Первая глава появилась на свет! — Эллери осторожно закрыл за собой дверь.
Когда ее вскоре открыл инспектор Квин, Эллери сидел в пустой приемной, удобно развалясь в кресле, закинув ноги на стул, лихо сдвинутая на затылок шляпа свидетельствовала о прекрасном расположении духа. Он читал газету и, очевидно, был настолько поглощен спортивной хроникой, что даже не поднял голову, когда его отец и миссис Браун проходили мимо.
Инспектор открыл женщине дверь, попрощался с ней и, повернувшись, увидел Эллери. Его глаза блеснули.
— Привет, сынок! Что ты делаешь в управлении? Могу я тебе помочь?
Инспектор Квин был маленьким человечком, юрким, как птица. Как-то Вели сказал о нем Эллери:
— На вид ваш папа — маленький старый простофиля, но если за кого-нибудь возьмется, тому не поздоровится!
Обожание, с которым сержант относился к своему начальнику, было легендой на Сентр-стрит. У маленького седого человечка не было лучшего помощника, чем послушный дисциплинированный колосс.
— Привет, папа. — Эллери зевнул, поднялся и бросил газету на стол. — Я хотел тебя кое о чем попросить, но уже сам с этим справился. — Он посмотрел на часы. — Опаздываю! Извини, пожалуйста. — И прежде чем его отец успел заговорить, он уже был в коридоре.
Инспектор почесал затылок и повернулся к сержанту Вели.
— Эл — смышленый парень, — усмехнулся он, — но ему не одурачить старика! Интересно, зачем это он бросился за миссис Браун?
В коридоре Эллери успел увидеть, как женщина входит в лифт. Кабина начала спускаться. Эллери сбежал вниз по лестнице. Когда он вышел из здания на Сентр-стрит, шофер в униформе помогал миссис Браун сесть в лимузин «паккард». Шофер уже захлопнул дверцу, когда Эллери подбежал к машине, снял шляпу и просунул голову в окошко.
— Миссис Браун, — тяжело дыша, заговорил он. — Мой отец, инспектор Квин, забыл задать вам один вопрос.
— О, значит, вы мистер Эллери Квин, — сказала женщина. — Я была бы очень рада, если бы… — Она заколебалась. — Какой вопрос, мистер Квин?
— Доктор Роджерс живет в «Доме здоровья», не так ли?
— Да, конечно. Я говорила об этом инспектору. — Она выглядела озадаченной.
— Верно, — быстро подтвердил Эллери, — но папа хотел бы знать, есть ли у него какая-нибудь практика на стороне.
— Нет, мистер Квин. У него на нее просто не хватило бы времени. Доктор Роджерс был вынужден отказаться от практики. Вы собираетесь лично принять участие в поисках? Я была бы счастлива, мистер Квин…
Эллери казался смущенным.
— Ну… посмотрим, миссис Браун. — Он кивнул шоферу.
Пытаясь улыбнуться сквозь слезы, женщина откинулась на габардиновое сиденье. Машина тронулась с места. Маленькая рука в черной перчатке робко помахала из заднего окошка.
Мистер Квин долго смотрел вслед лимузину.
Глава 3
УБЕЖИЩЕБарбара Браун сидела у окна второго этажа кирпичного дома на Уэйверли-Плейс, задумчиво глядя на улицу. Внизу три мальчика играли в классы, прыгая по квадратикам, нарисованным мелом на тротуаре. Уличный торговец катил перед собой тележку с яблоками, громко расхваливая свой товар. В доме напротив женщина высунулась из окна и громко крикнула:
— Фрэ-энсис!
Один из мальчиков поднял голову:
— Что, мама? Нет, мы еще не доиграли.
За спиной Барбары вновь послышался стук пишущей машинки. Девушка бросила взгляд через плечо на свою подругу Никки Портер и опять посмотрела на улицу.
Барбара любила Никки, восхищалась ею и была ей благодарна. Она не знала, как бы ей удалось обойтись без Никки. Во многих отношениях девушки были похожи — одного возраста, приблизительно одного роста, стройные и румяные. Но Барбаре приходилось признать, что из них двоих Никки была более хорошенькой, энергичной и импульсивной. Невозможно было угадать, что придет ей на ум. Барбара не импульсивна — она терпелива, но решительна. Прежде чем уйти из дому, она тщательно все обдумала. Отец сделал бы ее жизнь невыносимой, потому что она любит Джима, а Джим, безусловно, любит ее. Но мама!..
Бедная мама…
Барбара вздохнула.
Когда она простудилась, заболела и стала беспомощной, как котенок, Никки взяла ее к себе, хотя тогда они были едва знакомы. Никки очень добрая — для подруги она сделает что угодно. И она упорная — продолжает попытки стать писательницей, хотя никто не покупает ее сочинений. Бедняжка Никки!
Громкий треск, с которым лист бумаги выдернули из машинки, напугал Барбару. Повернувшись, она увидела, как Никки в гневе разорвала лист на мелкие кусочки и бросила их в мусорную корзину.
— Никки!
Девушка посмотрела на Барбару, сверкая глазами.
— Снова этот жалкий идиот!
— Какой идиот?
— Этот чертов болтун, Эллери Квин! Знаешь, что сегодня сказал мне редактор — это презренное ничтожество?
— Что?
— Что я плагиатор и копирую идеи Эллери Квина! Он заявил, что я должна писать, руководствуясь собственным опытом, а не чьим-то еще. Какая наглость!
— Может быть, ты испытываешь влияние Эллери Квина подсознательно, — успокаивающе сказала Барбара. — Ты ведь читала так много его книг.
— И ты туда же! — Никки тряхнула локонами. — Разве я могу отвечать за то, что делала в детстве? Теперь я взрослая и знаю, какую чушь он пишет. Признаю, что этот идиот отравил мой незрелый ум. Но за последние два года я выросла и избавилась от яда. Я презираю его писанину! Скорее я обращусь в поисках идей к детским считалкам, чем к этому самодовольному педанту, Эллери Квину!
— Но какое отношение имеет мистер Квин к тому, что ты только что написала? — простодушно изумилась Барбара.
Темные глаза Никки потемнели еще сильнее.
— Я только что начала новый детективный роман под названием «Дом на обочине». Сцена преступления — одинокая хижина возле мусорной свалки в пригороде Трентона. Потом я вспомнила, что Квин уже использовал это место в дурацкой книжонке, которая называется «Дом на полпути». Мне следовало знать, что если я имею дело с мусорной свалкой, то непременно наткнусь на Эллери Квина!
