Яна Розова - Проклятие Вероники

– И что? – удивилась я. – Артем тоже был дизайнером.

С некоторым даже возмущением посмотрела на меня Рита.

– Ты что! Артем был архитектором. Дизайнеры ни черта не смыслят в том, чем зарабатывают! – безапелляционно рубанула она. – Они же запросто несущую стену могут в квартире вырубить, а потом три этажа дома просядет…

– Я поняла, – мне не очень это было интересно. – Так что с той Овсянниковой?

– Артем построил дом председателю областного суда, должен был заняться дизайном этого дома и еще потом – дизайном зала заседаний в суде. А тут эта Овсянникова! У нее папа – друг председателя суда и заказ на дизайн ей перешел. Артем возмутился: у него договор подписанный, он уже бригаду нанял, материалы какие-то заказал. И вдруг – его вышвыривают из построенного им дома как щенка! Он в своей манере – знаешь, очень ядовито – председателю суда все и высказал прямо в лицо. Там и Овсянникова была.

Мне вдруг стало ясно: я должна узнать о последнем годе жизни Артема Шульгина все.

Мне вдруг стало ясно: я не должен ссориться с бывшим тестем.

Тесть выглядел нехорошо. Ему было около семидесяти лет, у него был артрит, удалена одна почка. Но теперь это было неважно.

– Заходи, Женя, – приветствовал меня рукопожатием Алексей Анатольевич.

Тесть жил один. Его жена – мать Ксю умерла, когда дочери было лет пят, наверное.

Он пошел впереди меня, указывая мне дорогу, старческой неуверенной походкой.

Его волосы стали совсем седыми, а плечи под бесформенной серой рубашкой опустились под тяжестью горя.

Может, это и хорошо, что у меня нет детей? Не имеешь – не потеряешь.

Его квартира в хрущевском доме была совсем маленькой, но очень аккуратной. Ксю сделала ему тут ремонт. С грустью я узнал так любимые ею бамбуковые обои, керамогранит, напоминающий какой-то там особый африканский сланец, шкафы цвета венге. Очень похоже на все эти интерьерные журналы, только как-то одомашнено…

Мы прошли в крохотную гостиную, сели на плоские, но удобные итальянские диваны, уместили ноги на коровьих шкурах, крашенных под зебру.

Мне стало тоскливо. Черт, нельзя так!

– Хочешь пить? – спросил бывший тесть.

Я помотал головой. Хотелось курить, но тесть не курил и не приветствовал это дело.

– Женя, я думаю, мою дочь убили, – невыразительно сказал он.

– Почему?

– Понимаешь, я последнее время с Ксенией мало виделся. У нее работа, у меня – пенсия. Она звонила, спрашивала, не надо ли чего? А что мне надо? Ничего. Да и дела у меня всегда одни и те же. Хорошо, что проснулся. Вот и все дела.

Он замолчал, его глаза заслезились.

– Алексей Анатольевич, – тихо позвал его я. – Но милиция не сомневается, что Ксю сама сделала это. Так?

Словно очнувшись, он махнул на меня рукой:

– Да что милиция! Мне нужна помощь человека, который бы Ксению знал и понимал. И любил. Ты же ее любил?

Ненавижу такие вопросы!

– Ладно, что ты зубами скрипишь… – проворчал тесть. – Я все понимаю. Потому тебя и позвал. Даже если и сама она это сделала, то почему? Ты думал над этим?

– Думал, но я в последний раз видел ее, чуть ли не год назад. Много чего могло за это время случиться. Я в городе не сижу, да и Ксю меня особо не звала.

С моей стороны это был намек. Ксю не звала меня потому, что ей папа не велел. Папа, кстати, намек просек.

– Ладно, – повторил он. – Да, я знаю, ты обижен на меня за то, что я считаю тебя тунеядцем. Мужчина должен работать.

Тунеядец – это же вроде паразита. Он живет за счет других. Я же с шестнадцати лет себя обеспечиваю. Но я промолчал. Не буду с ним спорить, хоть пусть меня режет.

– Только я не знал, что так выйдет.

И тут до меня доперло: он кается! Он бы и рад все назад вернуть, да невозможно. И странное испытал я чувство: мне стало его жаль.

– Давайте мы об этом не будем, Алексей Анатольевич. А почему вы думаете, что Ксю убили?

Может, облегчение, а то и благодарность промелькнули в выцветших глазах тестя, только я этого не заметил. Он ведь отставной военный, дисциплина и самоконтроль – не пустые для него слова. Возможно, мне этого не понять.

– Да, тут такое дело. Сейчас объясню. Я на счет Ксении положил в свое время деньги. Ну, были у меня заначки с прошлых времен. Думал, пусть хранятся на ее сберкнижках, чтобы потом ей не вступать в наследство и прочее. Тут звонит мне управляющий банка, а он – сын моего друга. Друг умер, но Володя все равно меня не забывает. И говорит мне: дядя Леша, а чего это ваша дочь деньги со счета снимает? Может, ей обслуживание не нравится или где-то условия лучше предложили? Я говорю: не знаю причину. А, что – много снимает? Да, говорит Володя, все. После этого разговора я сразу же звоню Ксении – почему, говорю, ты деньги сняла? А она мне отвечает: папа, я тебе все расскажу, но потом. И ночью она умерла. Думаю, она связалась с кем-то не тем.

Тесть подразумевал – она сама виновата.

– И денег у нее дома не нашли?

– Нет, денег не было. Я думал, может, тот, кто убил ее и украл эти проклятые деньги? Но милиция говорит – не было никого у нее в гостях. Сняли отпечатки пальцев в ее квартире, а там нет посторонних…

Он помолчал немного.

– Женя, тут еще одно… Ксения, вроде, нашла себе кого-то. Мужчину. Она сказала об этом, но кто он, чем занимается, что за человек такой – не сказала. Думаю, он ее убил. А отпечатки свои в ее квартире стер.

Мне эти сведения не очень понравились. Ну, да ладно. Я сказал:

– Она могла с ним встретиться и не дома, – подсказал я. – Ладно. Я понял. Мне нужны ключи от ее квартиры, адреса и телефоны ее друзей-подруг.

Тесть кивнул.

– Сколько денег у Ксю пропало?

– Пять миллионов рублей.

Достаточно, чтоб убить за такие деньги. Бедная Ксю.

– Алексей Анатольевич, а на работе у Ксю как дела обстояли?

Он сгорбился и развел руками:

– Да я и не знаю. Говорил же – совсем мало виделись.

– Может, она жаловалась – обидел ее кто? Она же дизайнер, может, клиенты какие ей мозги делали?

Старик задумался…

Маргарита задумалась.

Надо было как-то выпроводить ее из кабинета, чтобы посмотреть компьютер Артема, порыться в его почте. Дома я бы тоже могла это сделать, да только интернета у нас не было. Мы вместе так решили в свое время: дома мы только вместе, а работа остается на работе.

И у него и у меня это не слишком получалось. Мы все время трещали по телефонам и в итоге, каждый просиживал вечера у своего компьютера. Интернет остался последним бастионом. Если бы мы решили его подключить, то признали бы, что никакой семьи у нас так и не сложилось.

Да и какая семья без детей? Мы редко об этом говорили, потому что говорить было нечего. Мой муж не мог иметь детей, а я сваляла дуру. Сначала была слишком занята своими делами, не задумываясь о том, что в жизни есть кое-что важнее бизнеса, путешествий и общения с друзьями. Лет пять назад я очнулась, поняла, что часики тикают, и стала предлагать мужу всякие хитрые способы завести ляльку, но он отнесся к моим идеям очень неприязненно. Думаю, Артем переживал свою репродукционную несостоятельность гораздо острее, чем я думала.

Неужели бесплодие довело Артема до самоубийства?

Мне даже жарко стало: куда я смотрела? О чем думала? И почему сразу не сообразила?

Это случилось в армии. После учебки Артема направили служить в Сибирь, а попал он в такую часть, где дедовщина была еще злее климата. Деды избивали молодых так часто, что они, порой, из госпиталя не выходили. А Артем еще и строптивый был. Потому его били еще чаще остальных. Он вернулся из армии, даже не зная, что с ним уже приключилась беда.

Выяснил он о себе все, когда его первая жена не смогла забеременеть. До меня он уже был недолго женат, на одной даме, но не на Маргарите, поэтому, когда мы встретились и стали наши отношения крепчать вплоть до брачных уз, он признался мне в своей тайне..

…К счастью Риту позвала офис-менеджер, тут же, я прыгнула за компьютер мужа. Артемовы пароли мне были известны. В смысле, они очень легко подобрались – это были даты моего рождения и моя девичья фамилия. Но ничего интересного для себя я не нарыла.

Нашла только один проект частного дома, которого не видела в его домашнем компьютере. Судя по датам, сам проект был сделан пять лет назад, а был ли построен – неизвестно.

Странно, что я никогда об этом доме не слышала. Если это был обычный “петергоф”, который строился для нашего местного олигарха, то это нормально. Такое мы не обсуждали – это неинтересно. Но увиденный мною проект был другим.

Дом был очень необычный – правильный куб со стеклянными стенами. Артем всегда любил стекло, прозрачность, много солнца в доме. Тут был именно такой вариант. Заказчицей была женщина по фамилии Кутузкина. А в почте я заметила их переписку. Скорее всего, строить дом по этому проекту начали не так давно.

Почитать? Господи, нет, не буду…

“Тема, приезжай!” – такой была тема письма Кутузкиной моему мужу. Даже я мужа Темой не называла.