Станислас-Андре Стееман - Из дома никому не выходить
Аделия прижала дрожащую руку к трепещущему сердцу, напрасно стараясь его унять.
— Вам правда хочется когда-нибудь увидеть меня снова?
Джо Уоррен, избегая взгляда «простушечки», внимательно рассматривал ее ожерелье и кольца.
— Еще как хочется! — проникновенно ответил он. — Вы для меня просто подарок судьбы!
Это замечание вот уже два месяца, — с тех пор, как миссис Пламкетт вернулась в Грин Хиллз, — не выходило у нее из головы.
Подарок судьбы?..
Что хотел этим сказать Джо Уоррен?
Да, в конце концов, не все ли равно! Главное — он сдержал свое обещание, от него пришла телеграмма, он сообщил, что приедет сегодня вечером, она снова его увидит — наконец-то! — и увидит с минуты на минуту…
Когда послышался знакомый стук, в Монте-Карло заставлявший ее сломя голову нестись вниз по лестнице, ей пришлось собрать все силы, чтобы заставить себя встать, выйти из комнаты, добраться до входной двери, переступить порог…
У входа, урча, словно кошка, стояла большая машина с зажженными фарами. Спрятавшись за кухонной дверью, Кроппинс и миссис Банистер смотрели на нее вытаращенными глазами, в которых ужас мешался с подозрительностью.
Миссис Пламкетт, ослепленная светом фар, на ощупь спустилась с крыльца. Наверное, приличнее было бы с достоинством встретить гостя на верхней ступеньке, но она не вытерпела.
Передняя дверца машины распахнулась, и гравий заскрипел под чьими-то шагами — в темноте было не разглядеть.
— Джозеф! — воскликнула миссис Пламкетт, охваченная нелепой тревогой. — Джозеф, это вы?
— Дорогая Аделия! — ответил ей ласковый голос. — Надеюсь, мой приезд не застал вас врасплох? Вы дома одна?
Конечно, это был Джо Уоррен, по-прежнему самоуверенный, по-прежнему стройный и элегантный, разве что, как показалось Аделии, выглядел чуть крупнее в этом роскошном кожаном пальто.
Он шагнул на ступеньку, сжал протянутые ему навстречу руки.
— Нет… да… — пробормотала Аделия. — Я вас ждала…
«Целых два месяца», — прибавила она про себя.
Свет из прихожей упал на изможденное лицо Джо Уоррена, на мгновение превратив его в маску, и в голубых глазах коротко вспыхнула искорка. Начисто лишенная тепла. Искорка вроде тех, какие зимнее солнце высекает из ледяных граней. «Господи, до чего же он на вид неласковый!» — невольно подумала Аделия. Она и забыла, какой неласковый вид бывает у Джо Уоррена. Но она успокоила себя мыслью о том, что он совершенно не обязан был приезжать. Она его не звала. Она ни одной минуты его не звала, разве что мысленно. Он явился сюда по собственной воле, его привело одно лишь желание снова ее увидеть.
Джо Уоррен стащил, наконец, шоферские перчатки и рассовал их по карманам кожаного пальто. Потом размотал толстый шарф на шее.
— Поганая дорога! — пробормотал он словно бы про себя. (Может быть, все дело в сырости, но у него как будто внезапно осип голос) — Каша какая-то пополам с киселем, прямо объедение! Просто чудо, что мы не съехали в кювет.
— Мы? — переспросила Аделия.
Вернувшись к машине, Джо Уоррен открыл правую заднюю дверь. Двое мужчин, у которых, похоже, все тело затекло за время поездки, осторожно ступили на гравий.
— Чарли Росс, Баггси Вейс два моих приятеля, — представил их Джо Уоррен. — «Даймлер» принадлежит Баггси. Поскольку у них кое-какие дела в этих краях, а переночевать им негде, я припомнил, что ваш дом — настоящая крепость, и в нем может разместиться целый полк. В конце концов, Чарли и Баггси будут нам дуэньями, так гораздо пристойнее… Чарли, Баггси, поздоровайтесь с Белой Дамой!
Чарли Росс тощий и неуверенный, криво улыбнулся. Баггси Вейс, решительный толстяк, прикоснулся пальцем к полям мягкой шляпы.
— С нашим почтением, — сказал первый.
— Жму пять, — сказал второй.
Аделия недоверчиво оглядела обоих. Они тоже чем-то неуловимо напоминали полковника Баббла, но полковника Баббла в его худшем варианте. Короче говоря, впрочем, подробнее и сказать-то больше нечего, выглядели они не слишком привлекательно.
— Я… Добро пожаловать, господа, — сказала она, украдкой покосившись в сторону кухни. — Боюсь, комнаты для вас не готовы, но я сейчас же отдам распоряжения.
— Вы слишком любезны, — сказал Чарли Росс.
— За нас не переживайте, — сказал Баггси Вейс. — Мы не барышни.
Аделия Пламкетт поняла это с первого взгляда. Тем не менее, она решилась доверять им, как доверяла Джо Уоррену. Джозеф, которому, должно быть, не терпелось остаться с ней наедине, никогда не навязал бы ей присутствия посторонних, если бы его не вынудили к этому обстоятельства. Машина принадлежала этому мистеру Баггси Вейсу. Может быть, Джозефу пришлось в обмен пообещать ему пристанище?
— Выпьете чего-нибудь прохладительного? — предложила Аделия Пламкетт. — После такого путешествия…
На самом деле она понятия не имела, откуда прибыли эти трое, но по их растерзанному виду заключила, что они добирались издалека.
— Только после вас, — сказал Чарли Росс.
— Не откажемся, — добавил Баггси Вейс.
Тем не менее ни тот, ни другой не двигались с места и отвечали рассеянно, не переставая к чему-то прислушиваться и переглядываться между собой.
Аделия Пламкетт тоже стала прислушиваться. Туман глушил все звуки, в том числе и слабый шум от масляного пресса неподалеку. Потом стало слышно, как приближается машина, круто разворачивается, мотор ревет все громче…
— А вот и остальные! — сказал Баггси Вейс.
В ворота на полном ходу, чуть было не повалив их, влетел «бентли», заляпанный грязью не меньше «даймлера». По правде сказать, он и дом чуть было не снес, но сумел вовремя притормозить как раз позади первой машины, только слегка подтолкнув ее. Хлопнула дверца, потом вторая. Из машины выскочили трое мужчин и рванулись к дому так, словно собирались взять его штурмом. На всех троих, как и на Джо Уоррене, были толстые пальто, под которыми не разглядеть фигур, и у каждого до самого носа был намотан шарф.
— Питер Панто, Джой Адонис, профессор Шварц, — тоже мои друзья, — торопливо представил новоприбывших Джо Уоррен.
— И тоже дуэньи? — спросила Аделия Пламкетт.
У нее это вырвалось нечаянно. Может быть, ей не следовало так говорить, но, может быть, и Джо Уоррену не следовало так вольно себя вести, ее дом не гостиница…
Но, если он и обиделся, то виду не показал. Трое, явившиеся последними, принялись все разом говорить на самом разнузданном американском, так что Аделии лишь изредка удавалось понять одно-два слова. Джо Уоррен какое-то время молча слушал, потом коротко и резко оборвал их, взглядом показав на Аделию.
Троица застыла в изумлении. Питер Панто, по-южному экспансивный, был красивым стройным парнем, похожим на балетного танцовщика. В противоположность ему, Джой Адонис, изрезанный шрамами, как долго прослужившая плаха, мог сойти за самого безобразного человека на свете. Профессор Шварц оказался как две капли воды похож на всех прочих профессоров Шварцев.
— Liebe Dame! — произнес он, щелкнув каблуками.
— Una vera matrona! — восхищенно закричал Питер Панто.
— К вашим услугам, — буркнул Джой Адонис.
Всем троим явно хотелось поскорее войти в дом.
Миссис Аделия Пламкетт снова беспокойно покосилась в сторону кухни. Кроппинс и миссис Банистер — по им одним известной причине — не показывались.
— Добро пожаловать, — храбро сказала хозяйка «крепости». — Боюсь, у меня не хватит постелей, но… вряд ли среди вас есть барышни?
Она так никогда и не поняла, что такое особенное было в ее словах, но интуитивно почувствовала, что нажила себе смертельного врага. Джо Уоррен, Баггси Вейс, Джой Адонис и профессор Шварц надрывались от хохота. Не смеялся один только Питер Панто. И ему явно было совсем не до смеха. Его девичьи ресницы трепетали, словно крылья бабочки, он побледнел как мел и распахнул пальто.
— Хватит, Пит! — сказал Джо Уоррен.
Питер Панто начал мелкими шажками придвигаться к Аделии. Правой рукой он рывками высвобождал из левого рукава какой-то предмет. Джо Уоррен схватил его за плечо, заставил развернуться и врезал ему кулаком в подбородок так, что тот опрокинулся на землю.
— Падаль! — грубо бросил он. И, пнув лежащего ботинком, прибавил: — Он действительно барышня!
Аделия совсем иначе представляла себе этот вечер. Она в жизни не подумала бы, что Джозеф может быть таким грубым, что он ни с того ни с сего ударит беззащитного мальчика. Охваченная возмущением, она готова была осыпать его упреками, и удержало ее от этого только воспоминание о покойном мистере Пламкетте. Не зря же покойный мистер Пламкетт чуть ли не тридцать лет твердил ей, что Господь благословит лишь тот дом, который прежде благословят люди.
К величайшему своему удивлению, она обнаружила, что нежданные гости незаметно втолкнули ее в прихожую, и мистер Вейс, одной рукой поддерживая мистера Панто, другой уже закрывает входную дверь.
