Владимир Сотников - Операция Джеймс Бонд
Наверное, его голос прозвучал очень интригующе. Любопытство тут же мелькнуло в Катькиных длинных глазах. Даже кончик носа у неё зашевелился.
- Ты - спросить? - безуспешно пытаясь казаться безразличной, сказала она и поставила на стол пластиковый стакан с коктейлем. - А о чем?
- Да вот... - с таинственным сомнением в голосе произнес Венька. Нет, наверное, нельзя... Ты все равно не ответишь честно! А для меня это очень важно, Катя, понимаешь?
- Бен, ну спроси! - уже не прикидываясь равнодушной, заныла Катька. Ну честное слово, честно отвечу!
- Да? - Для пущего эффекта Венька помедлил ещё секунду и наконец произнес: - Катя, я давно думаю... Ты когда в школу ходишь с этим рюкзачком, как в него учебники запихиваешь? Трубочкой сворачиваешь?
Ярко-оранжевый кожаный рюкзачок, на который кивнул Венька, был у Катьки точно такой, как у ведущей теледискотеки "Партийная зона". Размером он казался чуть поменьше, чем бумажник у нового русского, и был сделан в виде банки из-под "Фанты". И штрих-код был нанесен на боку.
У Катюхи даже губа отвисла от неожиданности. Секунду-другую она похлопала глазами, потом пришла в себя - и сразу рассердилась.
- Ну тебя, Стрелецкий! - возмущенно воскликнула она. - Вот за что тебя не люблю - что ни на минуту расслабиться с тобой нельзя! Постоянно чем-нибудь грузишь!
- А любишь? - тут же поинтересовался Венька.
- Что - любишь? - не поняла она.
- Ну, не любишь понятно за что. А за все остальное, получается, ты меня нежно любишь?
В течение следующих тридцати секунд Катька осмысляла услышанное. Дошло до нее, надо признать, все-таки быстрее, чем до жирафа. Во всяком случае, она засмеялась и снова захрюкала трубочкой в стакане с коктейлем.
Венька тоже почувствовал себя неплохо. Что ж, раз Катюха делает вид, будто никаких непоняток между ними не было - он не против. Вместо того чтобы попрекать друг друга неизвестно за что, они спокойно посидят в "Макдональдсе", потом можно...
В эту минуту Венька заметил огромную тень, закрывшую весь столик и упавшую даже на Катькино лицо. Он поднял глаза и увидел, что Андрей, о котором он успел забыть, пока прикалывался над Катюхой, стоит в полушаге от их столика и пристальным взглядом обводит окрестности, как пожарный на каланче.
Да что ж это такое, в самом деле! Что он, младенец, сам не знает, когда на экзамен пора, при девчонке напоминать надо?! Еще бы памперсы принес!
Венька уже собрался высказать все это Андрею. Но тут же представил, как Катька захихикает, начнет расспрашивать: кто, да что, да почему... Небось поинтересуется еще, всегда ли Бен ходит на свидания с нянькой, или по выходным предки отпускают его одного.
Венька быстро провел ладонью по коротко, для тренировок, стриженной голове. Это всегда было у него признаком смущения.
- Кать, - торопливо сказал он, - я тебя проводить не смогу сегодня. У меня, понимаешь, последний экзамен через десять минут начинается. Придется уж отмучиться!
Венька ещё что-то говорил недовольной Катюхе, прежде чем поцеловать её в слегка подрумяненную щеку. Что, мол, позвонит не позже как завтра. И что можно в воскресенье сходить на Арбат, тусануться по полной программе... Все-таки она неплохая девчонка, несмотря на свои дурацкие словечки и почти полное отсутствие мозгов.
В конце концов, когда все это совсем его достанет, с ней можно расстаться в два счета. Венька даже точно знал, как. Просто прийти пару раз на свидание в турецкой майке с надписью "Аdeddass" - и прощай, друг Бен.
Он так погрузился в эти мысли, что даже не сообразил: до экзамена-то ещё час оставался, не меньше. Почему же тогда Андрей его поторопил?
Глава II
ЗНАКОМСТВО С СУПЕРМЕНОМ
"Вот, понеслось лето, как у стрекозы из басни Крылова", - думал Женя Лапушин, с неохотой переводя рамку настенного календаря на двадцать шестое июня.
И каждый год так: июнь счастливый, июль так себе, а август уже будет грустный - с мыслями о том, что опять проходит лето и ничего в жизни не изменилось, просто прошло время. А что толку в этом времени, если ничего значительного не происходит!
Женя посмотрел на метроном, стоящий перед ним на пианино. Грустные мысли навевает его мерно качающаяся стрелка. Тик-тик, тик-тик, а время идет.
Хорошо, что хоть мучение в музыкальной школе кончилось. Вообще-то Женя занимался музыкой охотно. Но только когда его никто не заставлял.
Протяжно пропела электричка.
Летом Караваево принимало толпы московских дачников. Электрички, освободившись от пасажиров, с радостью гудели на последнем перегоне до конечной станции.
Как только наступало лето, Женя с Тасей начинали канючить: "Ну что, ма, говорили тебе, надо было копить деньги хоть понемногу, сейчас бы уже ехали куда-нибудь к морю, в Крым!"
Они о многом думали одинаково, не зря же были двойняшками. И к морю им тоже хотелось одинаково.
Мама, конечно же, считала, что дети у неё ещё маленькие, и не воспринимала их слова всерьез. Даже обидно было от её снисходительных улыбок! Не хватает только, чтобы по головке погладила и уткнула лицом себе в живот, как всегда делала в их с Таськой детстве.
- Люди сюда на отдых едут, значит, не так уж плохо и в нашем Караваеве, - говорила она. - Конечно, хочется на море. Вот на следующий год...
По маминому лицу было видно, что лучше не продолжать эту тему. Если ты считаешь себя взрослым, то должен понимать, какая зарплата у учительницы в музыкальной школе.
"Найти бы клад!" - вспоминал Женя свои детские мечтания. Сейчас он думал по-другому: "Заработать бы денег на какую-нибудь поездку!" Работают же его сверстники на вокзале продавцами мороженого. Женя даже не понял, почему мама так возмутилась, когда он сказал ей об этом.
- И думать не смей! - Она отчетливо проговорила каждое слово. Работать будешь тогда, когда выучишься. Все!
Потом она ушла на кухню и включила воду, будто стала мыть посуду. Плакала, наверное.
Хватит, хватит грустных мыслей! Не так все плохо. Если мама одна вырастила их с Таськой до четырнадцати лет, то теперь им троим ничего не страшно. Как Женя пошутил на дне её рождения:
- И мать у нас молодая, и дети ещё не старые - крепкий коллектив!
На самом деле он слегка покривил душой. Маме исполнилось сорок пять лет, а это, конечно, уже глубокая старость.
Со двора доносились голоса, там кипела летняя жизнь. Слушать её было интересно, но лучше, конечно, и видеть при этом. Тем более что пора встречать из студии Таську. Особенной необходимости в этом не было, но Жене было приятно это делать. Когда встречал сестру, он казался сам себе старше по крайней мере года на полтора.
Блэк лениво лежал у двери на коврике, выбрав самое прохладное в квартире место.
В прошлом году, сразу после дачного сезона, Женя с Тасей пошли за грибами, а нашли вместо грибов этого забавного, до невозможности ленивого пса. Уже подросший черный щенок ризеншнауцера был привязан к дереву. Они долго звали хозяев: "Эй! Кто здесь! Кто хозяин?" И наконец поняли: щенка просто подло бросили. При мысли, что привязанный к дереву пес должен был умереть с голоду, у Жени волосы шевелились на голове.
Блэк любил их всех вместе и каждого в отдельности - по-разному. Жене всегда становился лапами на грудь и лизал щеку - протяжно, снизу вверх. Перед Тасей садился и давал лапу. К маме подходил, когда она сидела за пианино, и клал ей на колени морду, закрывая глаза.
Он был настоящим чистопородным ризеном, но походил на огромную дворнягу из-за висящих лопушками ушей и длинного лохматого хвоста. Просто никто не стал обрубать ему хвост и уши, как это положено делать ризеншнауцерам.
Блэк проводил Женю взглядом, сдвинул брови, словно говоря: "Зря идешь - там жарко".
На лестничной площадке было пусто. Велосипед, оставленный сегодня утром у квартирной двери, исчез. Мама давно говорила, чтобы не оставляли велосипед на площадке...
- Трудно, что ли, занести в прихожую? Сейчас же все воруют! повторяла она каждый день.
На ночь они с Таськой затаскивали велосипед. А днем ленились. Вот и дождались, как сказала бы мама, естественного развития событий. Да ещё в самом начале лета.
- Блэк! Блэк, скотина, хоть бы хрюкнул! - крикнул Женя, захлопнул дверь и побежал вниз по ступенькам.
Может, кто-нибудь во дворе видел, как выводили велосипед?
Девочки прыгали через веревочку. Увлечены игрой - хоть бомбу взрывай, не обратят внимания. И, как назло, из-за жары ни одной старушенции на скамейке!
За дворовым столиком пили пиво парень с девушкой. Не местные - видно, остановились отдохнуть по дороге на дачу. Узнав, в чем дело, парень мгновенно отреагировал:
- Ты, пацан, знаешь, что сделай? Сам не ищи. И в милицию бесполезно обращаться. Ты найди, кто у вас тут главный. Понимаешь? Ну, авторитет есть же какой-нибудь, - пояснил он. - Вот ему и пожалуйся. Если он не козел, велосипед через час будет у тебя. - И доброжелательно похлопал Женю по плечу: - Ну, удачи тебе!
