Росс МакДональд - Голубой молоточек
Она провела меня по дому, чтобы показать виллу семейства Хантри. Это было здание в новоиспанском духе, с башнями, многочисленными пристройками и большой оранжереей. Оно располагалось чуть ниже небольшого плато, на котором находились мы, по другую сторону лощины, разделяющей оба имения, как глубокая рана в теле земли.
3
После недолгих поисков я нашел дорогу, ведущую к мосту через овраг, и вскоре остановился перед домом миссис Хантри. Крепко сбитый мужчина с орлиным носом открыл дверь прежде, чем я успел постучать, и вышел ко мне, прикрыв ее за собой.
- Чем могу служить?
- Мне хотелось бы повидать миссис Хантри.
- Ее нет дома. Что ей передать?
- Мне необходимо встретиться с ней лично.
- По какому вопросу?
- Я скажу ей это сам, хорошо? Если, конечно, вы подскажете, где я мог бы ее найти.
- Скорей всего, она в музее. Сегодня день ее дежурства.
Я решил сперва нанести визит антиквару по имени Пол Граймс. Вдоль побережья я проехал в нижний город. По волнам носились белые парусники, в небе реяли чайки и крачки, словно их маленькие воздушные копии. Под влиянием внезапного импульса я задержался и снял номер в гостинице с окнами на залив.
Нижний город представлял собой несколько обшарпанных улиц, вытянувшихся вдоль моря. Неряшливые обитатели шатались без дела по главной из них или стояли, привалившись спиной к дверям маленьких магазинчиков со всевозможными товарами.
Свернув с главной улицы на поперечную, я отыскал галерею Пола Граймса, втиснувшуюся между винной лавочкой и вегетарианской столовой. Внешний вид галереи не внушал особого доверия - фасад здания был неаккуратно выложен грубым камнем, на втором этаже, видимо, помещались жилые комнаты. На витринном стекле золотыми буквами было выведено: "Пол Граймс. Картины и декоративные произведения". Я оставил машину у лавочки, подогнав ее к выкрашенному в зеленый цвет парапетику.
Когда я открывал дверь, тихо звякнул висящий над нею колокольчик.
Скромное помещение маскировали рисованные экраны и ширмы из сурового полотна. На них висело несколько картин, ценность которых показалась мне спорной. Под стеной, за тонконогим столиком сидела ярко одетая темноволосая женщина, стараясь придать своему лицу деловое выражение.
У нее были глубокие черные глаза, резко очерченные скулы и выдающаяся грудь, волосы цвета воронова крыла отливали синевой. Женщина была очень красива и очень молода.
Я назвал свою фамилию и выразил надежду, что мистер Пол Граймс ждет меня.
- Я весьма сожалею, но он был вынужден уйти.
- Когда же он вернется?
- Этого он мне не сообщил, по-видимому, уехал по делам за пределы города.
- Вы его секретарь?
- Можно сказать и так, - ее усмешка напоминала блеск ножа из-под плаща. - Это вы звонили по поводу какой-то картины?
- Да.
- Я могла бы показать вам несколько вещей... - она обвела рукой экспозицию. - Это преимущественно абстракции, но у нас имеются и реалистические картины...
- А нет ли у вас каких-нибудь работ Ричарда Хантри?
- Не думаю... нет...
- Мистер Граймс продал картину Хантри семейству Баймеер. Они сказали, что здесь я могу ознакомиться с ее фотографией...
- Мне об этом ничего не известно.
Она развела руками - темными и округлыми, с тонким пушком, напоминающим легкий дымок.
- А вы не могли бы дать мне домашний адрес мистера Граймса?
- Он живет над магазином, его нет дома.
- Когда же вы ждете его, мисс?
- Понятия не имею. Иногда он уезжает и на неделю. Он не сообщает мне, куда ездит, а я его не спрашиваю.
Я поблагодарил ее и направился в соседнюю винную лавочку. Стоящий за прилавком чернокожий спросил, чем он может служить.
- Вы могли бы оказать мне небольшую услугу. Вы знакомы с мистером Граймсом?
- С кем?
- С Полом Граймсом, у него магазин картин в доме рядом с вашим.
- Пожилой тип с седой козлиной бородкой? - он очертил пальцами ее силуэт. - Носит белое сомбреро?
- Да, кажется, он.
Он покачал головой.
- Я не могу сказать, что я с ним знаком. Видимо, он не пьет. Во всяком случае, я на нем ни цента не заработал.
- А на его девушке?
- Пару раз она купила полдюжины пива. По-моему, ее зовут Паола. Вам не кажется, что в ней есть индейская кровь?
- Меня бы это не удивило.
- Мне кажется, есть, - видимо, эта информация его удовлетворила. Классная девушка! Не понимаю, как мужик его возраста ухитряется держать при себе такую девушку!
- Я тоже. Мне хотелось бы знать, когда мистер Граймс вернется домой. - Я положил на прилавок два доллара, а сверху свою визитную карточку. - Я могу вам позвонить?
- Почему же нет?
По главной улице я доехал до скромного белого здания, в котором помещался музей. Молодой человек у входа сообщил мне, что Фред Джонсон вышел около часа назад.
- Вы хотите встретиться с ним по личному вопросу или это как-то связано с музеем?
- Я слышал, что он интересуется творчеством художника по имени Ричард Хантри...
Он совсем расплылся в улыбке.
- Мы все им интересуемся. Вы, наверное, приезжий?
- Да, я из Лос-Анджелеса.
- Вы не видели нашу постоянную экспозицию работ Хантри?
- Еще нет.
- Вы пришли как раз вовремя, сэр. Здесь сейчас миссис Хантри. Она посвящает нам один день в неделю.
В первом зале, который мы миновали, находились светлые и приятные классические скульптуры. Второй зал был совершенно другим. Картины, которые я там увидел, напоминали окна в иной мир, словно те, через которые исследователи джунглей ночами наблюдают жизнь зверей. Но звери на полотнах Хантри, казалось, превращались в людей, а может, это были люди, становящиеся зверьми.
Женщина, возникшая в зале за моей спиной, ответила на мой невысказанный вопрос:
- Это так называемые образы творения... они представляют полную фантазии концепцию эволюции, созданную художником. Они относятся к периоду первого большого взрыва его творческого вдохновения. Возможно, это покажется неправдоподобным, но все картины были созданы в течение шести месяцев.
Я повернулся, чтобы посмотреть на нее. Несмотря на строгий костюм и несколько аффектированную манеру изложения, она излучала силу и собранность. Было видно, что эта женщина с коротко стриженными седеющими волосами обеими руками держится за жизнь.
- Вы миссис Хантри?
- Да, - она явственно была довольна тем, что я ее узнал. - Меня, собственно, уже не должно быть тут, сегодня вечером у меня прием. Но мне трудно не прийти в музей в дни моего дежурства.
Она проводила меня к дальней стене, на которой висел цикл женских образов. Одна из картин привлекла мое внимание. Молодая женщина сидела на бревне, частично прикрытом шкурой буйвола, оттеняющей ее бедра. Красивая грудь и плечи натурщицы были обнажены. Над ней, в глубине картины, висела в пространстве голова быка.
- Он называл ее "Европа", - сказала миссис Хантри.
Я повернулся к ней, она улыбнулась. Я снова глянул на девушку на картине.
- Это вы, миссис?
- В определенном смысле. Я часто позировала ему.
С минуту мы изучающе смотрели друг на друга. Она была моего возраста, может, чуть моложе, но под голубым платьем до сих пор таилось упругое тело Европы. Я задал себе вопрос, что заставило ее проводить меня по выставке внутренний порыв? мысль о муже? или, может, симпатия...
- Вы уже когда-нибудь видели его картины, мистер? Мне показалось, они вас изумили.
- Да. Я до сих пор изумлен.
- Его работы обычно производят на людей такое впечатление, когда с ними знакомятся впервые. Скажите мне, что вас заставило им заинтересоваться?
Я сказал ей, что являюсь частным детективом, которому Баймееры поручили вести следствие о пропаже их картины. Мне хотелось посмотреть на ее реакцию.
Ее лицо под маской косметики слегка побледнело.
- Баймееры - невежды! Картина, которую они купили у Граймса, фальшивка! Он предлагал мне купить ее задолго до того, как показал им. Я и прикасаться к ней не захотела! Это обыкновенная попытка скопировать стиль, в котором Ричард уже давно не работал.
- Как давно?
- Лет тридцать. Это манера из времен его жизни в Аризоне. Не исключено, что Пол Граймс сам написал эту картину.
- А Граймс - человек с такой репутацией?
Я задал на один вопрос больше, чем следовало.
- Я не стану говорить о его репутации ни с вами, ни с кем бы то ни было другим. Он был другом и учителем Ричарда еще в Аризоне.
- Но вашим другом он не был?
- Мне бы не хотелось говорить на эту тему. Пол помог моему мужу, когда эта помощь имела для него значение. Но с течением времени люди меняются. Все меняется... - она обвела глазами вокруг себя, не останавливая взгляд на картинах мужа, словно даже они стали ей чужими, как полузабытые сны. - Я стараюсь заботиться о наследии моего мужа, о подлинности его работ. Множество людей не прочь были бы составить состояние на его творчестве.
- А Фред Джонсон - не один из них?
