Луис Ламур - Соль земли
Мы выросли на ферме, расположенной на горных склонах, в четырнадцати милях от лавки на перекрестке дорог и в двадцати милях от города. У нас часто многого не хватало, но мясо на столе было всегда. С тех пор как мне исполнилось шесть, а ему - пять, пропитание мы добывали охотой и нередко, если ничего не подстреливали, сидели голодными.
Наша мать была учительницей в школе на равнине. Но с тех пор, как она вышла замуж за отца, мы переехали жить в горы. Мама научила нас писать и считать, но разговаривали мы, как и все ребята в горах. Хотя, если нужно, каждый из нас мог немного говорить и на литературном языке. Правда, Галлоуэю это лучше удавалось.
Учила нас мать в основном истории. Тогда на юге каждый читал Вальтера Скотта, и мы выросли на "Айвенго" и тому подобном. Вообще у нее была уйма книг, может быть, даже двадцать. Мы перечитали все. Когда мама умерла, мы связали их в пачку и спрятали... Позже переехали на Запад.
Итак, мы с Юдит двигались в Колорадо. Конечно же, мы были не такие дураки, чтобы оставлять за собой следы. Где можно, скакали по высокогорью, и старались держаться подальше от оживленных путей. Но мы не поехали в Индепендент, как могли бы подумать.
Мы ели на фермах, которые попадались нам на пути, или готовили себе сами. Миссисипи пересекли чуть южнее Сент-Луиса.
Юдит казалась спокойной. Ее глаза как будто увеличились и округлились, словно она все время пыталась взглянуть назад. Но девчонка вдруг стала послушной, и это должно было нас насторожить. Когда она заговорила то обращалась только к Галлоуэю. Со мной за все время не перекинулась и двумя словами.
На всем пути мы не заметили ни малейших признаков Черного Фетчена или кого-нибудь из его банды. Однако, меня не покидало чувство, что они следуют за нами по пятам. Черный - не из тех, кто любит проигрывать, а мы встали на его пути на его же собственной улице, утерли ему нос на виду у всех и впридачу забрали девушку и лошадей, которых он так ждал.
Время от времени Юдит переговаривалась с Галлоуэем, и мы немного узнали о ее отце и его деле в Колорадо. Он оставил торговлю лошадьми и занялся их разведением. Переехав на Запад, построил себе ранчо в самом диком уголке тех мест. Разводил лошадей и продолжал их скрещивание. Юдит он отослал к своим родным, чтобы она получила образование. И лишь сейчас захотел, чтобы она вернулась к нему.
Что-то во всей этой истории мне не понравилось. Сопоставив все факты, я все же не смог определить, что именно. Назовите это интуицией, если хотите, но у меня было такое чувство, что в Колорадо что-то не то. Возможно, Галлоуэй сознавал это, но тоже не обмолвился и словом.
Как-то вечером мы разбили лагерь в канзасской прерии, когда на небо высыпали звезды и с другого конца света взошла луна. Слышался шум ветра в траве и шелест листьев тополей, под которыми мы остановились. Это был уголок, возможно, не более полуакра в том месте, где ручей огибал большой валун. За валуном ровное местечко - наше прибежище. Неподалеку - поваленное дерево, высохшие сучья которого мы использовали как дрова.
Развели небольшой костер и, перекусив мясом с бобами, сели и запели старые песни - песни горцев, которые уходят своими корнями еще в те времена, когда наши предки приплыли сюда из Уэльса.
Юдит тоже пела чистым красивым голосом, лучшим, чем у любого из нас. Мы любили петь, но не придавали этому большого значения.
Лошади потянулись к огню и нашим голосам. Это был чертовски прекрасный вечер. Вдруг Юдит обернулась, за ней - Галлоуэй. Я кинулся на разведку. Взяв винчестер, я спрятался в зарослях за деревьями.
В какой-то миг застыл и присел на корточки. Там в темноте что-то двигалось. Я наклонился еще ближе к земле, чтобы услышать шум травы.
Что-то странное очень медленно приближалось к нам... Судя по звукам, это был раненый: медленные движения, слабый стон. Я не двинулся с места, не впервой...
Проскользнул обратно в лагерь.
- Галлоуэй, - прошептал я, - там неподалеку человек, который, судя по звукам, сильно ранен. Надо привести его.
- Иди вперед, я буду рядом.
Это была хитрость, которую я никому бы не пожелал. Пройдя вперед, я увидел мужчину и тихо заговорил с ним, так чтобы мой голос не был слышен.
- В чем дело, амиго?
Человек перестал ползти и не издал ни звука. Затем он пробасил:
- Я попал в передрягу, увидел костер...
- Вас ищут?
- Похоже.
Я подошел к нему, поднял и понес к лагерю. Это был мужчина лет сорока или около того, с продолговатым узким лицом и черными с проседью усами. Пуля прошла через его тело насквозь, и он выглядел изрядно изможденным. Так как пуля вышла из тела, то по обеим его сторонам были дырки. Пока я штопал парня, Галлоуэй проскакал вперед, чтобы понаблюдать за прерией.
Юдит проснулась и принялась готовить горячий бульон, и к тому времени, когда я его уже подлатал, поспел и бульон. Я понял, что парень потерял много крови, и поэтому," смешав соль с водой, заставил его выпить. Мы так делали при потере крови, и, кажется, это помогало.
Должен вам сказать, он был рисковым парнем. Когда Юдит накормила его супом, я взглянул на его ступни.
- Оглобля фургона упала, - объяснил он. - Всадник налетел лошадью на фургон, и оглобля вывалилась мне на ногу.
Его нога сильно распухла, и мне пришлось разрезать ему ботинок.
- Вы техасец?
- Нет, из Арканзаса. Я был поваром у ковбоев, перегонявших скот из Несе. Вчера вечером у нашего фургона остановился мужчина, чтобы перекусить- Такой стройный, смуглый и худощавый с узкими глазами. Одет скверно, но не похоже, чтобы он был с Запада. - Раненый вдруг опасливо оглянулся. - Факт, парни, он говорил о вас...
- Не бойся, все в порядке.
- На нем было что-то вроде красного кушака, и он держал винтовку так, будто родился с ней.
- Колби Рафин - сказала Юдит.
- Вот, видишь, ты узнала его, - вмешался я.
- Как бы то ни было, он поел и ускакал. Когда мы уже спали, они вдруг, как черти, выскочили из ночи. Их было около дюжины или все двадцать. Они напали на лагерь, стреляли, орали и, наконец, прихватив наше стадо, ускакали к черту в прерию.
- Вам лучше отдохнуть. Выкарабкаетесь. Он посмотрел мне прямо в глаза.
- Так не будет, амиго, и ты прекрасно знаешь это.
Юдит белая, как снег, взглянула на меня. Я сказал ему:
- У вас есть кто-нибудь, кому бы вы хотели что-то сообщить?
- Нет, родни - никого. Лысый Олень давным-давно убил их всех. Там в Техасе моим хозяином был Эван Хоукс, отличный мужик. Он потерял здесь все вчера вечером! Свое стадо, своих ковбоев и своего сына.
- Сына?
- Подросток... быть может, лет тринадцати. Он умолял босса позволить ему ехать с нами на север, вместо того, чтобы трястись в машине. Мы должны были передать его Хоуксу в Додже.
- Вы уверены, что мальчик погиб?
- Видел, как он упал. Негодяй выстрелил прямо в упор и проскакал по нему. Если кто-то из наших и выпутался, то это кто-нибудь из парней с соседним стадом.
Он замолк, а я украдкой взглянул на Юдит. Она была серьезной. Должно быть поняла, что группа налетчиков, укравших скот и убивших мальчика, - банда Фетчена. Колби Рафин всегда действовал в паре с Черным.
- Вы уверены, что это они попали в вас?
- Еще бы. Меня сбило оглоблей фургона, а затем один из них поднял на дыбы лошадь и выстрелил в меня.
Я аккуратно вынимал из костра самые большие палки, чтобы он поскорее сгорел. Несомненно, это банда Фетчена, и она следовала за нами на запад. Но сейчас не было ни места, ни времени вступать с ними в схватку.
Немного погодя парень открыл глаза и посмотрел на Юдит.
- Мэм, в кармане моей рубашки - медальон из золота. Совсем небольшой, но моя мать носила его всю свою жизнь, а до нее ее мать. Примите его в подарок...
- Да... Спасибо.
- У вас нежные руки, мэм, чертовски нежные. Женщина давно не касалась меня... так нежно.
Я передвинулся поближе к темноте, прислушиваясь к надвигающейся опасности, но все еще слышал, как он говорил.
- Этот длинный мужчина там, - указал он на меня, - похож на орла. Держись за него, мэм, если ты не очень привередлива. Такие люди встречаются редко.
Из темноты появился Галлоуэй, и я шепотом рассказал ему о Рафине и обо всем случившемся.
- Это на них похоже. Негодяй - всегда негодяй. Теперь они стали еще и угонщиками скота.
Мы замолчали, но подумали об одном и том же. Фетчены охотятся за нами. Беда в том, что они превосходят нас по количеству, а угон скота свидетельствует о том, что из хулиганов и задир они превратились в настоящих преступников. С этого момента нам с бандой не разойтись. Они не остановятся ни перед чем... А тут еще девчонка, которую нужно охранять.
Ранчо в Колорадо вдруг показалось таким далеким, что я проклял тот день и час, когда впервые увидел Костелло и Юдит.
Мы на драку не напрашивались. У нас, Сакеттов, никогда не было времени на такие штуки. Если мы и сражались, то дрались за наш край или свою честь.
И сейчас я был рад, что рядом со мной Галлоуэй. Не нужна и армия, если с тобой Галлоуэй или кто-нибудь из Сакеттов, неважно кто.
