Елена Арсеньева - Крутой мэн и железная леди
И вдруг этот провокационный спор! Провокационный… и волнующий!
Алёна – человек мгновенных порывов и решений. И ей нравится Влад, несмотря на его жуткое имя и не слишком-то высокий рост… кстати, блистательный Игорь, по которому она тайно и явно, безутешно и безуспешно вздыхает уже не первый год, тоже не выше ее ростом, и это один из сдерживающих его факторов («Я не могу, когда девушка выше меня!»), не считая разницы в годах. А Влад гораздо больше подходит ей по возрасту, и у него, похоже, нет никаких сдерживающих факторов… и он Алёне в самом деле приятен, особенно в этих его узких очках.
Правда, в постели очков на нем не будет. А почему нет? Можно попросить его не снимать их… хотя потом они свалятся, конечно…
Черт, она что, уже согласна? Но ведь еще нужно проспорить! А шансов проспорить нет никаких!
– Спорим, ну? – настаивает Влад, и самодовольная улыбка трогает его губы.
Кажется, не такой уж он плохой физиогномист. Похоже, он угадал, что спор не так уж и нужен, что Алёна практически готова сдаться…
«А вот нет! Нет!» – кричит бес противоречия, который сидит в каждой женщине, а уж в нашей-то героине этих бесов таится ого-го сколько… имя им – легион!
– Спорим! – задорно говорит она, вскакивает и первой идет к столику «господ», предоставляя Владу полюбоваться изгибом ее спины и не менее дерзким, чем декольте, разрезом, с которого нынче вечером очень удачно отлетела сдерживающая его пуговка, так что оный разрез расходится чуть ли не до… чуть ли не до! И ноги, между прочим, у Алёны очень недурны, и походочка волнующая. Ох, как ты будешь облизываться, дорогой Влад, в каких жарких эротических снах будешь вспоминать покачивание этих бедер и колыхание этих грудей, потому что ничего тебе не обломится, не будет у тебя секса с интеллектуалкой: ведь сейчас ты так виртуозно пролетишь со своим дурацким спором!..
– Извините, пожалуйста, господа, – опережает ее Влад. – Мы вот тут с Алёной поспорили. «Тараса Бульбу» кто написал, не подскажете?
«Господа» переглядываются. Возникает минутная пауза, во время которой у Алёны начинает тревожно трепыхаться сердце. Затем дама с полуседыми волосами, в дорогих, очень эффектных очках, в элегантнейшем брючном костюмчике, окидывает покровительственным взглядом супруга, дочку, а также подошедших к столику неучей и невежд – и изрекает:
– Тарас Шевченко!
Немая сцена, как в «Ревизоре», которого, судя по всему, тоже написал Тарас Шевченко…
* * *Воскресенье какого-то там дня и какого-то года
психолечебница на улице Ульянова горького города Нижнего Новгорода де жур ному док тору от пациента Простилкина Константина (первое отделение)
Предложение узнать себя
Сначала ОСНОВА
Самым лучшим из букетовТеплым словом без советовДам на выбор всех цветовИ любить за вкус готов
Самым лучшим из огарковОт моей свечи-огаркаБога в путь нам всем огоньЯ для рая русский конь
Ты узнаешь это врачПеред ночью уж не плачьЯ дебилом сгорячаОбозвал уже врача
Жду вас доктор в кабинетеПлачет Русь а с нею детиНадо подвиг совершитьКто ты есть сейчас решить:ПРЕДАТЕЛЬ или ЧЕЛОВЕК???
Я здесь почему? Спросите Гоголя!
Короче, тут ясно даже для самого тупого диагноста, что пациенту нужно внимание.
Пишу суть предложения к вам, поскольку я не успею до вашего прихода в отделение приготовить, то есть корректирую свои действия.
Дальше вам все будет ясно
Это просто до безобразия
Надо только ваше внимание
Не торопись!!!
Скажи мне, кто твой друг, – и я скажу, кто тебе загубит жизнь. Скажи мне, кто твоя дочь, – и я скажу, кто тебя бросит. Отцом быть тяжело. Любят только матерей.
Почему я здесь?!
* * *– Народу не сказать, что полно, но очень прилично, – оживленно заметила Жанна, поглядывая сквозь чуть приоткрытую дверь в зал. – И есть несколько дам, поближе к которым тебе точно стоит подойти. Обрати внимание на столик четыре, семь и восемь: так сидят скучающие красотки, у которых сумочки лопаются от денежек – как мужниных, так и собственных. Причем я совершенно точно знаю, что эти дамы предпочитают блондинов, так что с ними ты можешь не церемониться.
– А парочка джентльменов, которые предпочитают блондинов, сегодня найдется? – спросил Нарцисс.
– Думаю, сколько угодно, – кивнула Жанна. – Но я-то имею в виду дам для твоей работы. Не заставишь же ты джентльменов с тебя фиговые листки срывать! У нас все-таки не настолько авангардное заведение, ты не забывай. А эти дамочки чем хороши? Они и на сцену с тобой взойдут, и денежек в трусики напихают.
– Столики четыре, семь и восемь? – Нарцисс украдкой посмотрел в зал поверх головы Жанны. – Ну, к этим столикам мне никак не подойти, так что, опасаюсь, денежки останутся при своих хозяйках.
– Подойти, подойти! – успокаивающе кивнула Жанна. – Когда начнешь работать «Робкого монстра», вполне доберешься до них. А на «Пионере» – да, на «Пионере» придется поработать с кем-нибудь другим.
«Пионер всем ребятам пример!» – это был коронный номер Нарцисса. Он выходил в шортиках, белой рубашечке с красным галстуком, в пилотке, то и дело возносил руку в пионерском салюте… Этакий чистенький мальчишечка! Но что вытворял этот мальчишечка, постепенно освобождаясь от одежды… какой пример он подавал «всем ребятам»!.. Нет, не зря Нарцисс считался в Нижнем восходящей звездой мужского стриптиза и оставил позади даже Северного Варвара, тяжелая, трагичная, навязчивая экзотика которого изрядно напрягала зрителей, вернее зрительниц. А Нарцисс умудрялся пробуждать в них нечто вроде «комплекса Федры» – если вы понимаете, о чем речь!
Нарцисс понимал. Благодаря одной интеллектуальной сучке, которая… из-за которой…
А, да гори она синим пламенем, эта похотливая тварь, стоит о ней подумать, весь кураж пропадает, а ведь ему сейчас работать!
Вот и думай о работе.
– Жанна Сергеевна, а за третьим столом сидит какая-нибудь приличная дама? Только, ради бога, без громилы-мужа, как в прошлый раз!
Жанна проглотила смешок. Да, неделю назад, когда стриптизер Нарцисс показывал в «Барбарисе» свою фишку про пионера, чуть не вышел конфуз. Лишь только он взгромоздил на колени хорошенькой особе в символическом платьице то, что мгновенно вылезло у него из-под фигового флажка с портретом маленького, кудрявого и невинного Володи Ульянова (точь-в-точь таким его изображали на октябрятских звездочках в эпоху развитого социализма), из туалета вдруг вернулся не в меру засидевшийся там господин и повелитель дамы и такое устроил… А если учесть, что к тому времени «Пионер» успел задрать ей юбчонку – выше некуда – и спустил с плеч бретельки ее платьишка… а лифчика под ним не обнаружилось… При этом господин и повелитель был в полтора раза выше Нарцисса и раза в два его шире.
Короче, мог содеяться жуткий скандалище: супругу ведь не дано было знать, что Нарцисса женщины интересуют только в связи с содержимым их кошельков! Но всякому-каждому особенности его мировосприятия не разъяснишь, а если попытаешься, то как бы только хуже не сделать: вдруг, к примеру, нарвешься на воинствующего противника бисексуализма. Так что объясняться Нарцисс не стал, но и наутек не бросился, а дернул за хитрую веревочку – и вдруг его огромный, вызывающе торчащий фаллос начал медленно сдуваться и буквально таять на глазах у разъяренного супруга. А сам Нарцисс при этом тряс коленками на манер Африка Симона и таращил глаза, изображая жуткий страх. Зал просто-таки валялся со смеху. В конце концов даже сердитый муж перестал серчать и начал хохотать, глядя на вялую тряпочку, которая теперь свисала из-под портрета будущего вождя мирового пролетариата.
Что и говорить, вышел Нарцисс из нелегкой ситуации с честью, однако страху и впрямь натерпелся. Он про себя знал, что по жизни ни особенной храбростью, ни даже дерзостью не отличается, нравом смирен и мирен, спорщиков вечно пытается примирить, обиженных утешить, а в стриптизеры подался вовсе не от повышенной сексуальной озабоченности, а просто потому, что за это хорошо платили.
То есть это ему сначала так казалось…
Богатенькие дамочки липли к нему, как мухи к меду, и не жалели денег, чтобы заполучить красивого парня в свои одинокие койки. Спать с женщинами – это для него был бизнес и больше ничего. Нарцисс никому не отказывал, в постели очень старался, но… повторные предложения получал не всегда. Что и говорить, попадались ему мазохистки, которые приходили в восторг от внезапного превращения милого мальчика в отъявленного грубияна и садиста! Но в основном-то дамы пугались такой метафорфозы и чуть ли не в страхе дожидались утра. Разумеется, Нарцисс на них с кулаками не бросался, бить не бил, душить не душил и зубами в нежные телеса не впивался, однако видно было, что он с трудом, с великим трудом сдерживает себя, чтобы не причинить женщине боли, чтобы не избить ее, а то и не прибить до смерти. Что-то вспыхивало в разгар ласк в его светлых, холодноватых глазах… такой бенгальский огонь там начинал полыхать, сверкать, искриться, что некоторые слишком чувствительные особы с криком отталкивали красавчика, за секс с которым выложили кругленькую сумму… С женщин он брал не слишком-то дорого, всего сто долларов в час и, хотя евро с некоторых пор превалировал над долларом, Нарцисс по-прежнему оставался верен баксу.
