Рекс Стаут - За чертой
Проницательные, циничные и в то же время будто бы лишенные всякого выражения, они в упор смотрели на Агату, так что она, не выдержав, нервно указала ему на стул.
Но Картер продолжал стоять.
- Я пришел, - спокойно сказал он. - Что ты хотела?
Слыша этот голос и глядя в эти глаза, Агата начала понимать, почему не могла забыть Джона Картера. И теперь она начала бояться - бояться, что никогда не отважится сказать того, что хочет.
- Почему бы тебе не присесть? - проговорила она, приближаясь к нему и по-прежнему указывая на стул. - Ведь ты даже не сказал "Добрый вечер"... Она нервно рассмеялась.
Картер насмешливо посмотрел на эту протянутую руку, потом взял ее, подвел Агату к стулу и сел сам.
- Возможно, ты права, - проговорил он после томительной паузы. Возможно, нам действительно лучше выложить все друг другу. Но что говорить? Что касается тебя, то я знаю о тебе все, а ты... ты узнала все обо мне... после сегодняшнего. Я простил тебя, а ты забыла меня. Что же еще мы можем друг другу сказать?
- А что, если... - Агата смотрела на него в упор. - А что, если я тебя не забыла?
Картер невесело рассмеялся.
- Моя дорогая Агата, - сказал он. - К чему нам притворяться? Особенно тебе. Я уже не двадцатипятилетний юнец. В некотором смысле я даже уже не человек. А если тебя поражает горечь моих слов, то, пожалуйста, вспомни, кто бросил на мою почву эти семена.
Я пообещал тебе прийти сюда сегодня, только чтобы уберечь тебя от глупости, - ты абсолютно не владела собой и была способна совершить все, что угодно. Зачем нужна была эта просьба? Что это было - простое любопытство или жалость?
- Не знаю, - сказала Агата. - Думаю, я хотела помочь тебе.
Несколько минут прошли в молчании. Картер, отвернувшись, сидел неподвижно с каменным, застывшим лицом. Потом он вдруг почувствовал на щеке прикосновение руки и услышал слабый, дрожащий голос, шептавший ему в самое ухо:
- Джон, я не хочу помогать тебе! Я хочу... чтобы ты помог мне! Я не забыла тебя, Джон! Я никогда не могла забыть тебя! Никогда!.. Джон, я такая глупая и беспомощная и я так люблю тебя! Я любила тебя всегда!
Стоя на коленях перед сидящим Картером и прижавшись головой к его плечу, Агата беззвучно рыдала. Обвив его рукой за шею, она прижималась к нему и вся дрожала.
Картер с трудом обрел власть над собственным голосом:
- Ата!
Ответа не последовало. Еще несколько мгновений он молча сидел, глядя перед собой, лишь только слабое подрагивание век выдавало борьбу, происходящую внутри него. Потом, обхватив ладонями лицо Агаты, он отодвинул ее в сторону и, дрожа, поднялся на ноги.
- Господи, Ата, я чуть было не поддался, - спокойно проговорил он. Знаешь, были времена, когда я хотел того же, чего и ты. Но теперь слишком поздно.
Агате, которая так и осталась стоять на коленях перед опустевшим стулом, казалось, будто она слышит эти слова во сне. Напряжение, не отпускавшее ее последние два часа и накопившееся за десять лет, повергло Агату в состояние почти бессознательного оцепенения.
Она слышала каждое слово, но, будто омертвелая, была не в силах пошевельнуться. Голос Картера, низкий, тяжелый и размеренный, доносился до нее словно издалека, и ей казалось, будто это голос самой судьбы.
- Ты думаешь, Ата, что я нужен тебе, но ты ошибаешься. Тот, кто был тебе нужен, умер десять лет назад, и ты прекрасно знаешь, кто убил его. Мы с тобой разные, как два полюса, и возненавидели бы друг друга через неделю. Ты хочешь вернуть прошлое - оставь эту безнадежную затею, осуществить ее невозможно.
Когда-то у нас был шанс, но другого не будет никогда.
Между нами все кончено. Я не люблю тебя, я даже не испытываю к тебе жалости, потому что ты уже не та Ата, которую я любил когда-то, ты не Ата вообще. И ты разрушила не только мою жизнь. Пожалуйста, не думай, что можешь обмануть меня, выставляя сейчас передо мной свои чувства. И не обманывай себя. Все это ложь. Это всего лишь тоска по прошлому, отчаянная и безнадежная попытка превратить мечты в реальность.
Это память, это эхо, отголосок того, что было когда-то и не сможет повториться никогда. У нас с тобой не осталось ничего, кроме горького опыта и воспоминаний о былой страсти, которую нам не суждено было удовлетворить.
Его голос внезапно дрогнул, и он замолчал. Агата слышала его приближающиеся шаги, почувствовала, как он склонился над нею, потом шаги начали удаляться, и дверь в комнату открылась и закрылась.
Он ушел.
С трудом поднялась Агата на ноги, но тут же наклонилась, заметив, что нечаянно сбросила что-то со стула.
Это была бумажная купюра, которую она вручила Картеру в очереди. Собрав последние силы, она вызвала Джини и тяжело опустилась на стул, выронив из дрожащих пальцев бумажку. Уткнувшись оцепенелым взглядом в пол, она тупо смотрела на нее.
- Все-таки он мог бы взять ее, - жалобно и потерянно проговорила она вслух. - Взять хотя бы ее.
