Екатерина Гринева - Продавец иллюзий, или Маска страсти
– Где она? – сказал один из них.
– Когда я вошел, ее уже не было.
– Бля… и что нам делать? – в голосе высокого, того, кто стоял в профиль, слышалась растерянность.
– Она не могла никуда уйти.
– Надо поискать.
– В туалете смотрел?
– Да.
Я застыла на месте и, пошатнувшись, сползла на пол. Он может захотеть проверить еще раз. К тому же, когда он уходил, дверь была открыта. А сейчас она закрыта…
Нечеловеческий страх, как ни странно, придал мне силы. Я подняла голову. Над унитазом было небольшое окно. Если изловчиться, то можно выбраться наружу. Судя по всему – второй этаж, не разобьюсь, все равно другого выхода нет.
Я подергала шпингалет окна, он не поддавался, я боялась дернуть посильнее, чтобы не зашуметь, но вдруг раздался тонкий пронзительный звук, и я застыла на месте. Этот звук был похож на вой сирены.
Я сползла на пол, подтянув к себе колени, и заткнула уши руками. Это был конец. Глупый бесславный конец.
Раздались автоматные очереди; они прошили пространство, отдаваясь в моем мозгу. В унисон им звучали гортанные резкие крики; стреляли и стреляли, я кричала, не слыша своего голоса, и вдруг неожиданно почувствовала, как кто-то гладит меня по щекам.
Я открыла глаза и увидела Александра, склонившегося надо мной. Я вспомнила автоматные очереди и зарыдала во весь голос. Он подхватил меня на руки и отнес в кровать.
Я рыдала, цеплялась руками за Александра, плакала…
Он гладил меня по голове и успокаивал:
– Ты что, маленькая, что ты… испугалась? Это я виноват: оставил тебя одну, я не должен был этого делать. Прости, больше я тебя не оставлю. Дмитрий Олегович сказал, что тебе лучше, опасности для жизни нет никакой, и ты можешь переехать к нам, в загородный особняк… Там тебе будет лучше, за тобой будет уход… Я с тебя глаз не спущу, буду беречь и холить. С тобой ничего не случится. Поверь мне! Ничего…
– Да? – Я подняла к нему заплаканное лицо. – Это правда?
Больше всего после этого жуткого налета мне хотелось остаться в полной безопасности, оказаться в месте, где меня никто не найдет.
– У нас есть коттедж? А когда мы туда поедем? Это далеко?
– Маленькая, ты и правда серьезно больна, – муж поцеловал меня в лоб. – Ты не помнишь наш коттедж? Не помнишь, как мы там все любовно расставляли и покупали мебель? А помнишь, как ты приобрела большого белого мишку с красным шарфиком и сказала, что он будет стражем нашего дома?
Я прислушалась к себе: никаких ассоциаций при слове «белый мишка с красным шарфиком» у меня не возникло. Неужели я и правда так больна, что в моей памяти образуются провалы и я не могу ничего вспомнить? Плохи же мои дела! К тому же на меня охотятся… Зачем? Кому я нужна? Какие тайны храню, если моя голова – дырявое решето и я ничего не могу вспомнить. Что хотят от меня эти люди?
– А кто… они?
– Не знаю, маленькая…
Я нервно рассмеялась и уткнулась в плечо Александра.
– Я исправлюсь, – сказала я и улыбнулась. – Я буду послушной и выздоровлю. Обязательно. Только… – я провела пальцем по его щеке, – будь рядом со мной. Хорошо? Не оставляй меня больше одну.
Прикосновение к щеке тоже не вызвало во мне никаких эмоций. Неужели этот человек – мой муж и я с ним ложилась в одну постель… Этот мужчина был мне чужим. Я нахмурилась. Моя задача: скрывать собственное состояние от мужа и окружающих, иначе меня упекут в психушку. А я туда не хочу, я не ненормальная. Просто… Просто… что-то случилось с моей памятью. Но, возможно, она восстановится и все будет в порядке. Только нужно подождать.
Я вытерла слезы тыльной стороной ладони и широко улыбнулась, посмотрев на мужа снизу вверх.
– Все в порядке? – шепнул он, целуя меня в нос.
– Да. Когда ты рядом… – я не закончила фразу, вошла Варвара Алексеевна.
– Как вы? Это я виновата, – запричитала она, – не надо было уходить, но я пощупала лоб – жара не было, вот я и ушла. Кто были эти бандиты, боже мой, совсем распоясались уголовники…
– Не надо, – оборвал сиделку Александр. – Не надо больше ни о чем напоминать. Это лишнее. Сейчас вернутся эти воспоминания… и Марина будет плакать.
– Да-да, конечно, – услужливо поддакнула Варвара Алексеевна. – Я все поняла.
– Оставьте нас одних.
Сиделка ушла, и мы остались вдвоем.
– Теперь ты можешь поспать.
– Нет, – помотала я головой, – я не усну. И даже не проси.
– Но тебе обязательно надо поспать, прежде чем…
– Прежде чем?..
– Все потом. Главное – успокойся и подремли хотя бы полчасика.
Он накрыл меня одеялом, убавил свет ночника, и мягкий желтый свет разлился по комнате. Я прикрыла глаза. Я видела, как мой муж подошел к окну и, вынув из кармана сотовой, набрал какой-то номер. Он говорил тихо, и слов я почти не слышала. Незаметно я уснула и проснулась от того, что кто-то брал меня на руки. Я открыла глаза: двое мужчин склонились надо мной. Я собиралась вскрикнуть, но один из них зажал мне рот рукой.
– Тише… свои…
Я замотала головой.
– Твой муж, – тихо, наклоняясь к моему лицу, сказал мужчина. – Он сейчас придет. Отлучился ненадолго.
Я замерла, не зная: верить ему или нет. Слабо хлопнула дверь, и через минуту я уже видела лицо Александра.
– Напугали? Прости… я должен был тебя предупредить, но не хотел тревожить раньше времени… Мы уезжаем отсюда. И чем незаметней это сделаем, тем лучше… Мы покидаем больницу тайком, чтобы нас никто не видел.
– Почему? – вырвалось у меня.
– То нападение… маленькая… – и он погладил меня по голове, – было совершено не случайно. Эти люди имеют своего человека среди персонала. Лучше принять меры предосторожности, чем подвергнуться снова такой опасности. Ты меня понимаешь?
Я все понимала, даже слишком хорошо. Налет был тщательно спланирован и сорвался по чистой случайности. Но чем я могла помочь им?! Женщина с дырявой головой, которая ничего не помнила из своего прошлого, которая и настоящее-то воспринимала с трудом.
– Хорошо, – я кивнула. – Я сделаю все, как ты захочешь.
– Умница! – Муж погладил меня по щеке, и его палец, твердый, жесткий задержался на скуле и слегка надавил на нее, как бы проверяя упругость кожи.
И опять жест не вызвал никакого отклика во мне. Мало того, что я потеряла память, я еще потеряла и всякую чувствительность…
Я сдвинула брови.
– А куда мы едем?
– Домой, в коттедж… Там ты полностью придешь в себя. Я обещаю. Я окружу тебя заботой и вниманием, ты больше никогда не останешься одна… Это я во всем виноват!
– Не надо, – я скосила глаза. Мужчины теперь находились чуть поодаль, они не смотрели на нас, но все равно мне было очень неловко.
Следующие полчаса я помнила очень плохо, мы покинули палату и шли какими-то коридорами, вернее шли мои сопровождающие, которые несли меня на руках по очереди. Я была очень слаба и временами чувствовала во рту тошнотворный привкус страха и отчаяния. За окном была настоящая темень, в коридорах тоже было хоть глаз выколи, только кое-где слабый свет пробивался из-под дверей. Несколько раз меня тряхнуло, но я, стиснув зубы, даже не охнула: я боялась, что нас обнаружат и начнется перестрелка. Я считала про себя, желая, чтобы все скорее кончилось. Муж шел впереди, изредка оборачиваясь и улыбаясь. Я робко улыбалась в ответ, стараясь не показать своего страха и отчаяния. Этот путь был для меня туннелем, из которого, как мне казалось, мы никогда не выберемся. Или норой, куда угодила Алиса. В детстве, когда я смотрела этот мультик, мне почему-то казалось, что Алиса никогда не приземлится, а будет лететь и лететь вниз… И сейчас я сама себе напоминала Алису, только я не знала, какой конец будет у моей истории, учитывая недавнее нападение. В этом месте мне захотелось соскочить с рук и бежать. Бежать вперед… Но тут открылась дверь, и мы наконец вышли на улицу. Небо было как дырявая черная простыня, с которой светили маленькие светлячки – звезды. Потянуло холодом, и я вдруг почувствовала, как замерзла, но даже не могла обхватить себя руками и согреться… Впереди черной глухой стеной тянулся лес, на минуту мне показалось, что он непроницаем, и если зайти в него, то можно расшибить лоб и тело. Не успела я додумать свою мысль, как мужчина, у которого я была на руках, нырнул под черные разлапистые ели, и ветки вяло хлестнули меня по лицу. Я зажмурилась. Из одного туннеля мы нырнули в другой, и теперь я словно плыла по длинной черной реке. Ветки щекотали лицо и руки, и вдруг мы вышли на дорогу, где стояли две машины, похожие на окаменевших зубров.
Муж обернулся, и тот, кто нес меня на руках, быстрым шагом подошел к машине, и я оказалась внутри. Я легла на заднее сиденье и попыталась встать, опираясь о спинку кресла водителя. За руль сел другой мужчина, а рядом с ним – муж. Он обернулся ко мне и спросил хриплым голосом:
– Все в порядке? Скажи хоть что-нибудь.
– В порядке, – ответила я шепотом. – А что, уже все?
– Нет, «все» будет, когда приедем домой. Потерпи еще немного.
