Марина Серова - Он все видит!
Слет родственников покойного мужа оказался для Даши вредоноснее атаки пчелиного роя. Я не могла понять, почему они принялись ее жалить наперегонки друг с другом.
– Скажите, а как они относились к вам до смерти Романа?
– Не могу сказать, что хорошо. Они отговаривали Ромку от свадьбы, но он их не больно-то слушал.
– А как вы с Романом познакомились?
– Я работала секретаршей у Виктора Николаевича, Ромкиного отца. Надо сказать, он страшный бабник! Ни одной женщине в фирме прохода не давал. Ко мне, естественно, он тоже клинья подбивал, но я сразу дала ему понять, что со мной у него ничего не выйдет. Виктор Николаевич на время отстал от меня, с новый бухгалтершей закрутил романчик, а когда она ему надоела, снова мне стал недвусмысленные намеки делать.
– Наверное, нелегко вам было противостоять боссу?
– Знаете, Полина, тяжелее с Татьяной Владимировной было объясняться, доказывать ей, что у меня с ее мужем не было интима.
– Так она тоже в этой фирме работала?
– Нет, что вы, – отмахнулась Даша. – Татьяна Владимировна уже давно не работает, с тех самых пор, как ее супруг раскрутил свой бизнес.
– А какой у него бизнес?
– Бензиновый. Он в советское время был начальником комитета по распределению нефтепродуктов. А теперь половина заправок в Горовском районе ему принадлежит. И Рома тоже у него в фирме работал. Только он редко в центральном офисе сидел. Крутился с утра до вечера. По существу, Рома и свою работу выполнял, и за отца пахал. Тот только бумажки подписывал. Времени свободного было много, вот он и заполнял его разными интрижками. Для Татьяны Владимировны все это не было тайной.
– Вот как?
– Да, она была прекрасно осведомлена о любовных похождениях мужа, потому что подкупила уборщицу, и та ей все докладывала. Тетя Маша вместе с мусором собирала все сплетни, ко всему принюхивалась, за всеми подглядывала. Однажды она услышала, как Виктор Николаевич пригласил меня в ресторан, и тут же позвонила Татьяне Владимировне. Та прилетела в офис и принялась меня отчитывать! И юбка моя показалась ей слишком короткой, и блузка чересчур прозрачной… Поверьте мне, я одевалась по дресс-коду!
– Верю.
– А вот Ковалева была уверена, что я хожу на работу лишь для того, чтобы соблазнять босса. А его приглашение пойти в ресторан – это моя далеко не первая победа. Почему-то о моем резком отказе тетя Маша ей не рассказала. Неужели не дослушала до конца?
– Не думаю. Если уж уборщица решила подложить вам свинью, то о самом главном должна была умолчать.
– Уж не знаю, кому она хотела бульшую свинью подложить – мне или Виктору Николаевичу. Говорят, он когда-то ее дочке прохода не давал, она даже уволилась. Так вот, Татьяна Владимировна такой скандал мужу в его кабинете устроила! Прохожие под окнами останавливались и слушали эту трагикомедию. Виктор Николаевич отчего-то решил, что именно я его заложила, позвонила его жене и нажаловалась. После ухода Татьяны Владимировны босс вызвал меня к себе и стал отчитывать, и в этот момент зашел Роман, – разоткровенничалась Даша. – Я стояла посредине директорского кабинета, а его отец сидел в своем кресле, орал на меня изо всей мочи и стучал кулаком по столу. Рома вступился за меня. Мы посмотрели друг на друга, и между нами что-то такое пролетело… Рома очень быстро сделал мне предложение, и я согласилась. Так что у родителей моего мужа были причины меня ненавидеть. У каждого свои. Я отказала Виктору Николаевичу…
– А мужчины такое никогда не прощают, – заметила я.
– Вот именно, – Даша согласно кивнула мне. – А Татьяна Владимировна не сомневается, что до Ромки я спала с его отцом.
– Странная семейка. Муж все время гуляет, жена знает об этом, скандалит, но терпит, – размышляла я вслух. – Сын умирает, но скорое рождение внука или внучки их не радует. Удивительно, что они живут вместе!
– Я тоже этого не понимаю. Наверно, они просто привыкли к такому образу жизни. Рома не раз говорил мне, что в нашей семье все будет по-другому. Несколько месяцев нашей совместной жизни были самыми безоблачными в моей жизни. Мы очень любили друг друга.
Мне не слишком верилось в искренность Дашиных чувств. Я не исключала, что для нее замужество с сыном босса было лишь счастливой возможностью комфортно устроить собственную жизнь, но осуждать ее за это не имела права.
– Могу представить себе, как нелегко Роману было пойти против семьи, – сказала я, чтобы прервать затянувшееся молчание.
– Он был человеком решительным. Если уж что ему стукнуло в голову – повлиять на него было невозможно. Рома знал, что родители будут не в восторге от нашего брака, поэтому поставил их в известность лишь за неделю до нашей свадьбы. Я хотела своему отцу сказать, но не получилось… Никакого пышного торжества по этому поводу мы не устраивали, скромно посидели в ресторане вчетвером, вместе с нашими свидетелями, а потом слетали на недельку в Египет. Из аэропорта сразу в коттедж поехали. Рома купил его еще до свадьбы. Мы столько домов с ним посмотрели, все было не то. А этот нам сразу понравился, не очень дорогой, но уютный… Рома говорил мне, что я здесь – полноправная хозяйка, а сам завещал дом родителям. Странно это как-то…
– Даша, как вы узнали про завещание?
– Ковалевы отвезли меня к нотариусу, и тот зачитал нам завещание.
– К какому нотариусу? Вы помните его фамилию?
– Нет, но я знаю, где находится его кантора.
– Где?
– А зачем вам это?
– Я хочу убедиться, что вас не ввели в заблуждение. Вдруг этот нотариус левый?
– Нет, нотариус самый настоящий. Мы с Ромой и раньше у него были, – Даша назвала адрес, – заверяли документы. В смысле, Рома заверял, а я его в приемной ждала.
– Что именно он заверял?
– Паспорт. Нам же за неделю до свадьбы паспорта в ЗАГС надо было сдать, а Роме документы для какой-то сделки понадобились.
– Понятно. Подпись мужа под завещанием вы узнали?
– Да, конечно.
– Случайно, не помните дату его составления?
– Помню. Как ни странно, но это был следующий день после нашего возвращения из Египта.
– Вы там не ссорились? – спросила я, внимательно наблюдая за выражением Дашиного лица.
– Нет, наша «медовая» неделя была просто божественной, – моя собеседница коротко улыбнулась своим воспоминаниям и резко убрала с лица улыбку, – тем непонятнее этот его жест. Полина, вот что это такое?! Неужели Рома ни в грош меня не ставил?
– Даша, мне кажется, что вам не стоит в связи с этим завещанием делать вывод о том, как Роман относился к вам. Наверняка он не собирался умирать и к документу этому относился как к пустой формальности. Понимаете, некоторые сделки требуют определенного документального сопровождения. Вот что: Роман полностью расплатился за дом?
– Да, но он брал у отца какую-то сумму, правда, потом вернул ему долг.
– Других долгов у него не было?
– Вроде бы нет. Во всяком случае, никто пока не требовал у меня денег. А почему вы об этом спрашиваете?
– Пытаюсь нащупать хоть какое-то объяснение.
– Могу подсказать вам одно, но оно меня не устраивает, – заметив недоумение на моем лице, Даша пояснила: – Татьяна Владимировна сказала, что они с отцом дали согласие на наш брак лишь при том условии, что я не буду иметь никакой материальной выгоды. На Татьяну Владимировну это, конечно, похоже, но удивительно, что Рома ее послушал. Он мне сам говорил, что предки у него не без странностей, на них не надо обращать внимания…
– Да, объяснение так себе. В нем есть одна неувязка… Завещание было составлено уже после того, как вы зарегистрировали брак.
– Знаете, Полина, если бы не моя беременность, я бы не стала цепляться за двери и косяки, а ушла бы из этого дома, нашла бы себе новую работу, сняла квартиру, в общем, начала бы свою жизнь с чистого листа. Но из-за ребенка я не могу этого сделать. Не могу обрекать его на нищету, в то время как его бабушка с дедушкой с жиру бесятся!
– Даша, я повторяю: ваш ребенок по закону имеет право на свою долю в наследстве.
– Какую именно? – Будущая мать впервые проявила практический интерес к юридическим правам своего еще не рожденного ребенка.
– Ни много ни мало – треть…
– Треть? – почему-то испугалась Даша.
– Да, именно треть всего завещанного имущества отца он отбирает у своих бабушки и дедушки. А вы, вплоть до совершеннолетия своего чада, будете управлять этим имуществом. Вот так!
– Это все призрачно, – отмахнулась Даша. – Ковалевы своего не упустят. Мой малыш – серьезная помеха для них. Я вот сейчас сижу у вас, а они что-нибудь там замышляют против нас. Вместе или каждый в одиночку. Для меня каждый день, прожитый с ними, как пытка.
– Может, вам лечь в больницу, на сохранение?
– Нет, нет, – запротестовала Даша. – Там тоже не будет никакой гарантии того, что я доношу ребенка. Подстроят мне какой-нибудь укол, и все. Для Ковалевых подкупить персонал – плевое дело! А главное – их никто ни в чем не заподозрит. Если я лягу в больницу, то только сделаю Ковалевым подарок.
