Мария Спасская - Безумный поклонник Бодлера
– Поехали домой, родной. Я ужасно соскучилась.
Он вел машину виртуозно, едва касаясь пальцами руля, и я невольно залюбовалась, как красиво Артур это делает. Он все делает красиво. Ест, спит, занимается сексом. А чтобы всегда быть уверенным, что он великолепен, везде, где подолгу бывает, появляются дополнительные зеркала. Салон его машины не исключение. Кинув взгляд в одно из таких зеркал и удостоверившись, что безупречен, Артур вдруг повернулся ко мне и сказал:
– Я хотел поговорить с тобой о маме.
– О чьей маме? – не поняла я.
Мама Артура живет под Нижневартовском. Она работает раздатчицей в больничной столовой и очень гордится красавцем сыном, выдвинувшимся в Москву с тысячей рублей в кармане и целью покорить столицу. И, справедливости ради стоит заметить, ей есть чем гордиться. Сына она вырастила хотя и неграмотного, но целеустремленного. Артур до сих пор пишет с ошибками, не умеет считать и путается в географических названиях и исторических датах, но это не помешало ему сменить три жены, с каждым браком поднимаясь по социальной лестнице все выше и выше. В первый раз Артур женился сразу же, как только приехал в столицу, просто потому, что надо было где-то жить. Только поэтому он осчастливил продавщицу из магазина рядом с вокзалом, с которой познакомился в первые часы своего пребывания в Первопрестольной. Затем он устроился в клуб «Везувий» на Маяковской барменом и без особого труда завладел сердцем управляющей Юлии Ивановой. Юлька обладала Артурчиком недолго – я переманила красавца, прельстив перспективой роскоши и безделья. Согласитесь, не каждому приезжему из Нижневартовска судьба дарит шанс стать мужем владелицы сети лотерейных контор, как на новый манер именуются наши игровые клубы. Если быть до конца откровенной, то я немного преувеличиваю. Я не совсем хозяйка. У нас семейный бизнес, которым владеют мама, бывший мамин муж испанец Лучано и я.
– Я хочу поговорить о твоей маме, – протянул Артур.
– А что не так с моей мамой?
Мой голос прозвучал значительно резче, чем мне бы хотелось, и Артур, не поворачивая головы, кинул на меня в одно из зеркал удивленный взгляд.
– Что не так? Юля говорит, что Ангелина Тихоновна ведет себя неподобающе. Она творит немыслимые вещи.
Я почувствовала, как волна неконтролируемой злости начинает подниматься из темных глубин души. Да кто он такой, чтобы рассказывать мне о том, что говорит его бывшая женушка о моей маме? Скрипнула зубами, но сдержалась. И, вложив в голос весь сарказм, отпущенный мне богом, осведомилась:
– И что же неподобающего, по мнению Юли, творит моя мама?
Артур сделал вид, что не замечает моего тона, затормозив у нашего подъезда, пригладил пальцем брови и озабоченно проговорил:
– Сегодня Юля забыла ключи от офиса и заехала без звонка к бухгалтерше за дубликатом. Это звучит дико, но Юля застала Ангелину Тихоновну у бухгалтерши в постели совсем без ничего. Ну, ты меня понимаешь. Пока что это известно лишь узкому кругу людей, но если ты не образумишь свою мать, она станет всеобщим посмешищем.
Я сделала вид, что не услышала ничего противоестественного. Да так оно и было на самом деле. Нет ничего удивительного, что после стольких лет бурной семейной жизни с испанцем, состоящей из скандалов и ссор, маму потянуло на женщин. Галина – давнишняя мамина подруга, и с некоторых пор я знаю, что их связывает не только трогательная девичья дружба. В любом случае Артура это не касается. Уж кто бы говорил! Совсем страх потеряли! Подумать только! Моей матери моют кости блудливый зять и его бывшая жена, с которой Артурчик продолжает спать! Мы не выгнали Юльку лишь потому, что найти хорошего управляющего довольно проблематично. А Иванова свое дело знает. Кроме того, есть вероятность, что, получив расчет, обиженная бывшая сотрудница устроится к конкурентам и сольет все наши секреты, чего бы не хотелось. В общем, матушка уговорила оставить мою предшественницу на прежней должности, пообещав, что глаз с нее не спустит и известит меня в случае опасности адюльтера. Наивная мама до сих пор полагает, что я люблю своего мужа и мне небезразлично, с кем он спит. Но мать права в одном – всему есть предел. Пора Артурчика гнать в шею.
– Это Юля во время секса тебе поведала? – угрожающе прошипела я, злясь на себя за то, что вовремя не рассталась с Артурчиком и теперь придется выгонять как зарвавшегося муженька, так и толкового администратора.
Лицо Артура вытянулось. Загорелые щеки приобрели сероватый оттенок, нижняя губа задрожала.
– Зачем ты так, Кира? – обиженно выдохнул он. – Не надо валить с больной головы на здоровую. Я же не виноват, что твоя мать извращенка…
Хлесткий удар по идеально выбритой щеке отбросил его голову на подголовник. Ладонь обожгло, пальцы заломило.
– Ты мерзкая тварь, Федулов, – не помня себя от ярости, процедила я. – И ты еще имеешь наглость рассуждать про мою маму!
– Но ее поведение не выдерживает никакой критики… – проблеял муж.
Как излагать научился, быдло деревенское!
– Сегодня же уматывай из моего дома, чтобы духу твоего не было! Проваливай обратно в Люберцы к своей Юльке!
– Мне некуда идти, – с вызовом ответствовал Артурчик. – Юля наелась таблеток, и ее в тяжелом состоянии увезли в Склиф. Дверь ее квартиры заперта, а ключа у меня нет.
– Когда? – сухо обронила я, не сводя с мужа уничтожающего взгляда.
– Сегодня ночью, – промямлил он. И тут же принялся оправдываться: – Я заглянул к ней вечером буквально на минуту, исключительно для того, чтобы обсудить историю с твоей мамой, а эта дура повалилась мне в ноги и стала умолять, чтобы я бросил тебя и вернулся к ней.
Если бы взгляд мог убивать, Артурчик пал бы бездыханный.
– Ну, ты и кретин! – рявкнула я. – Тебе совсем на бизнес наплевать? Тебе что, девок не хватает? Какого черта ты полез со своим эрегированным членом к сотруднице, на которой держится твое же благополучие?
– А я-то что? – отшатнулся от меня Артур. – Она сама…
– Ну да, конечно… Я тоже знаю эту песню!
И я пропела противным голосом, подражая героиням известного мюзикла:
– Он сам нарвался-я-а! Он сам нарвался-я-а! И в этом нет моей ви-и-ны…
– Ну что ты, детка…
Артур протянул ко мне руку и сделал попытку погладить по щеке. С размаху ударив по его подрагивающим пальцам, я пресекла попытку примирения и глухо прошипела сквозь зубы:
– Убери руки, мразь! Все эти дни ты спал с ней, и Иванова думала, что все вернулось на круги своя! А в последнюю ночь ты отшил свою бывшую, потому что привык вкусно жрать на мои деньги и с фасоном одеваться! Конечно, ты здесь ни при чем! Имей хотя бы мужество признаться, что пока меня не было, ты трахался с Юлькой сутки напролет!
Артур замотал головой из стороны в сторону, протестующе махая руками. Его глаза в ужасе расширились, устремленные на меня зрачки стали крохотными, как булавочные головки.
– Кира, опомнись! Что ты говоришь? У нас с ней ничего не было! Она хотела, но я был тверд. Ты не смеешь меня обвинять! У тебя нет доказательств моей неверности!
– У меня нет?! В самом деле? Да мне завтра же передадут видеозапись, где ты и Юля кувыркаетесь в постели!
Я, конечно же, блефовала. Никто мне ничего не передаст. Детектив только работает над этим. Но мне доставляло непередаваемое удовольствие наблюдать, как искажается болезненной гримасой красивое лицо мужа, как наливаются отвращением бирюзовые глаза, обнажая его алчную сущность. Злую и ненавидящую, которую все годы нашего брака Артурчик так тщательно скрывал.
– Развестись решила? – Он почти плевался ядом. – Ну что ж, я не против. Но только по-хорошему отдашь мне половину бизнеса. Сама отдашь, поняла? Это в твоих же интересах.
– А то что?
Я прищурилась, с вызовом глядя на мужа.
– А то подохнешь как собака! Я столько про тебя знаю! В тюрьме сгниешь! Дура!
Я распахнула дверцу и, выскочив из машины, закричала:
– Бизнес мой захотел, гаденыш? Перебьешься! Я сама тебя по стенке размажу! Тварь подзаборная! Мерзавец! Урод! Не смей даже носа совать ко мне в квартиру!
Я уже почти добежала до подъезда, но, вспомнив глумливую ухмылку мужа, снова кинулась к машине, распахнула дверцу со стороны водителя и принялась колотить кулаками по ненавистному лицу. Артур пытался поймать мои запястья, но я ловко выворачивалась, продолжая наносить беспорядочные удары, от которых муж по-бабьи закрывался ладошкой. Наконец я плюнула куда-то в область его головы и с грохотом шарахнула водительской дверцей, захлопывая машину.
– Идиотка припадочная! – неслось мне вслед. – Все лицо расцарапала!
Вот и отлично! Я так и видела мысленным взором, как Артурчик сокрушенно качает головой, рассматривая в зеркало заднего вида нанесенные моими ногтями увечья. Сердце бешено колотилось в горле те несколько секунд, что я бежала от стоянки до подъезда. Больше всего я мечтала ввалиться домой, распахнуть бар и залпом опрокинуть рюмку коньяку, чтобы прийти в себя. Но мечтам не суждено было сбыться. Как только я влетела в подъезд и ринулась к медленно ползущему вниз лифту, за спиной мелькнула чья-то тень. В следующее мгновение я почувствовала, как в мое предплечье вонзилась игла, и серый дурман заволок действительность, застилая собой остатки сознания.
