Мария Жукова-Гладкова - Любовь с алмазным блеском
– Список необходимого оборудования вы можете подготовить? – спросила я у Бухарова.
– Как только будет достигнуто принципиальное соглашение с господином Сухоруковым, я вам тут же его дам, – ответил ученый. – Он готов.
– Если я вас правильно поняла, то мы можем в тот регион добраться самолетом, так?
Бухаров кивнул.
– Но зачем тогда вертолет? В особенности раз вы сами добирались на машине. Автомобили, причем самых разных марок, организовать и перегнать гораздо проще. Кто-то из многочисленных сотрудников Ивана Захаровича поедет вперед и…
– Вы меня не поняли, – перебил ученый. – Или я сам неточно все истолковал. Вернее, еще не успел объяснить… В общем, машины, конечно, нужны, но их и на месте можно взять в аренду.
– У кого? Там что, есть какие-то фирмы?
– Нет-нет, там довольно глухие места, – улыбнулся Бухаров. – Но у всех жителей… нет, не у всех, конечно, у многих… по две-три машины. Из тех мест иначе не выбраться. Раньше автобус ходил регулярно, теперь от силы раз в день. Мы даже один раз попутку ловили, потому что автобус вообще не пришел.
– Чем же там народ промышляет?
– А кто чем, – ответил ученый. – Охота, рыбалка. То есть автомобили в аренду сдадут с радостью. Молодежь вся давно уехала в города.
– «Золотой лихорадки» не наблюдается? То есть алмазной?
– Так а кто знает-то про камни? – удивленно посмотрел на меня Бухаров. – Мы-то всем говорили, что приехали как туристы. Вспоминаем, мол, молодость, когда ходили в туристические походы. Правда, ни в какие походы мы не ходили, вся наша молодость прошла в экспедициях – и у меня, и у жены. А за границей, говорили мы, отдыхать не хотим. И тамошних знакомых эта версия вполне удовлетворила. Да и вообще в тех местах не принято лезть людям в душу.
– Там живет много бывших сидельцев?
– Да, – подтвердил Бухаров. – При желании Иван Захарович сможет подключить их к работе. Я слышал, что в том мире все друг друга знают. Или, по крайней мере, все про всех. Это еще одна из причин обращения к вам.
– А производство какое-то есть в тех местах?
– Там леса много, – пожал плечами Бухаров. – В смысле, в регионе. Ну и соответствующая промышленность. Раньше-то только зэки лес валили, а теперь масса свободных граждан желает получить работу – любую. И китайцы в тех местах появляются, к лесу присматриваются. Правда, пока овощи выращивают. Теплицы построили, огурчики у них хорошие растут. Мы у них овощи брали в дорогу, даже домой привезли то, что в поезде не съели. Наши-то сельское хозяйство загубили. Кто-то, конечно, трепыхается, но все равно не то. Да и климат для земледелия там не самый подходящий.
– Почему вы выбрали именно тот регион для поисков? Ведь вы же не просто так туда отправились? Тем более раз вы считаете, что он не типичен для месторождений алмазов.
Бухаров вздохнул, долго молчал, потом признал:
– Это была идея моей жены.
«Ага, не хочется признавать, что супруга в чем-то обскакала?» – усмехнулась я про себя.
– Она из тех мест. То есть не совсем… В общем, из того региона. И родственников у нее там до сих пор много живет. К нам приехал в гости ее то ли троюродный, то ли четвероюродный брат – не помню точно, в каком они родстве, – и привез два маленьких камушка. Он знал, что мы – геологи, что я как раз алмазами всегда занимался, а сейчас лекции за границей читаю… К кому же еще ему было ехать? «Светить» алмазы там он не хотел. Явно, как и вы, думал про «алмазную лихорадку». И вообще, зачем ему с кем-то делиться? Ему-то как раз нужны только алмазы, то есть деньги.
– И что вы сделали?
– Я понял, что это настоящие алмазы, и мы с женой поехали осматривать местность. Два раза ездили. На днях вернулись, и жена убедила меня идти к вам. Нам своими силами не справиться. То есть мы, конечно, можем найти мешочек алмазов, но, как я вам уже говорил…
Далее опять последовала речь об исследованиях и разработках, а также о необходимости думать о будущих поколениях.
Теперь я была на девяносто девять процентов уверена, что Иван Захарович захочет ознакомиться с предложением Бухарова поподробнее. Неизвестно, отправится ли он на место лично, но гонцов точно пошлет. Как и нас с оператором – для фиксации всего происходящего на пленке. Разве можно упустить месторождение алмазов? Пусть оно окажется не очень богатым, но даже самый маленький камушек стоит немалых денег.
– Иван Захарович захочет получить хотя бы один камень для анализа, – заявила я ученому. Я ведь с Сухоруковым не первый день знакома.
Бухаров открыл портфель, порылся среди множества бумаг, извлек спичечный коробок и протянул мне. Я сунула нос внутрь – там лежало два камня. Они были крошечными, и я, конечно, не могла сказать, алмазы это или нет.
Внезапно у ученого зазвонил телефон, который тоже лежал в портфеле и который тоже пришлось искать. Телефон звонил и звонил. Вероятно, абонент знал, что Леониду Петровичу требуется время на поиски аппарата.
– Слушаю, Оленька! – наконец ответил он. – Да, беседуем с Юлией Владиславовной. О, конечно, забыл! Сейчас скажу. И сразу поеду домой.
Он отключил связь и посмотрел на меня печальными глазами.
– Юлия Владиславовна, простите меня, я совсем забыл, что мне наказывала жена. Понимаете, у нас с ней взрослые дети. Сын с женой и нашей внучкой и дочь со своим сыном живут с нами. У нас трехкомнатная квартира. В одной комнате мы с супругой, в другой – дочь с малышкой, в третьей – сын с женой и ребенком. Понимаете, моя супруга велела мне сказать…
– Что вам нужно улучшить жилищные условия, и я должна это передать Ивану Захаровичу.
Бухаров кивнул и повесил голову. Ему явно было стыдно. Но я понимала его жену, а также понимала, что она – очень практичная женщина и не просто так убедила мужа отправиться ко мне. Возможно, ее-то разработка алмазных месторождений для будущих поколений не интересует вообще. Ей нужно сейчас решить жилищную проблему ныне живущих поколений ее семьи. Ну что ж, все правильно. Мне это было понятно. И Ивану Захаровичу будет понятно. А вот слова ученого о том, что ему не нужны сами алмазы, нормальному человеку понять сложно. Но что ж с него возьмешь – ученый… Хотя если бы не такие, как Бухаров, кто бы двигал науку вперед?
Я обещала все передать Ивану Захаровичу.
Глава 3
После ухода Леонида Петровича я вначале пообщалась с главным редактором, которая заявила, что вместе с нами с Пашкой сама отправится в гости к Сухорукову – на тот случай, если придется нашего мецената уламывать.
– Это ж какие репортажи можно сделать! – восклицала Виктория Семеновна. – И хоть что-то не уйдет за рубеж! А от покупки квартиры молодым Бухаровым Иван Захарович не обеднеет.
Виктория Семеновна давно хотела поднять на нашем телеканале и в изданиях холдинга тему отъезда научных кадров за рубеж. Она заинтересовалась данным вопросом, прочитав в новостной ленте о результатах подсчетов Института мировой экономики и международных отношений, что за двадцать лет (с 1990 года) из России уехали около миллиона специалистов. Сейчас они трудятся в США, Канаде, Западной Европе и Австралии. У нас же работают единичные НИИ, которым удалось привлечь частные инвестиции. И те ученые, которые остаются здесь, вынуждены время от времени выезжать в США и Европу – на заработки.
Да уж, проблема не из легких. В одной статье в Интернете мне встретилось выражение «научные гастарбайтеры». Вначале я пришла в ужас – ведь так называли наших ученых! Потом подумала: а ведь и на самом деле так. Очень точное выражение. У нас никто не хочет вкладывать деньги в долгосрочные проекты. У нас бизнесмены привыкли к прибыли в сто, а то и двести процентов, то есть к быстрому спекулятивному навару. Сейчас настоящие исследования никого у нас не интересуют. Главное – наварить, отмыть, вывезти бабки в офшор, обналичить или «освоить откат» (сие потрясающее понятие появилось в последние годы).
Виктория Семеновна тем временем спросила мнение Пашки о Леониде Петровиче.
– С головой у дядьки не все в порядке, – высказался оператор, оторвавшись от пива, по которому страдал во время моего общения с Бухаровым. – Одержим какой-то идеей. Юля, ты видела, как у него глаза начинали блестеть, когда он говорил про свои открытия?
– Так это естественно! – сказали мы с Викторией Семеновной почти хором.
– Ну, не знаю… – протянул Пашка. – Также похоже, что он из завязавших.
– В смысле – бывший алкоголик? – уточнила главный редактор.
Пашка кивнул. Я сказала, что это легко выяснить.
Вечером у Ивана Захаровича собрались мы с Пашкой, Виктория Семеновна, моя соседка и лучшая подруга Татьяна, которая в курсе всех моих дел и журналистских расследований и всегда оказывает мне посильную помощь, а также два верных помощника Сухорукова, выполняющих также и роль личных телохранителей. С одним из них я дважды пыталась совместно жить в квартире, доставшейся мне от тетки. Оба раза закончились бурным расставанием – чтобы не убить друг друга. Да и жили мы с фейерверком эмоций. Хотя было и много хорошего. Если бы мы просто встречались раз в неделю… Теперь, правда, поздно об этом говорить. Татьяна живет на той же лестничной площадке, где и я.
