Михаил Демин - Тайны сибирских алмазов
И вот ему снова припомнились давние события… С чего все тогда началось? С того, что он – профессиональный урка, «вор в законе», человек известный и уважаемый в блатной среде – решил однажды поступиться правилами и позволил себе «добрый» жест.
Он отчетливо помнил все детали давнего этого дела… В поезде, пересекающем Украину, был похищен чемодан с драгоценностями. Блатные доверили его Игорю, а он вдруг вернул украденное потерпевшему… Вернее, то была «потерпевшая». Звали ее Наташа. Игорь давно ее знал и, как выяснилось, любил. Но все равно в глазах блатных он допустил тягчайший проступок. Его друзья не захотели принять никаких оправданий. Ведь они имели все права на похищенную добычу! И когда Игорь на полтавской малине заговорил с одним из них – с огромным, чудовищной силы парнем, по кличке Малыш, – и спросил в отчаянии: «Так я, значит, не могу быть добрым?» – тот ответил твердо: «Не можешь!»
Все тогда запуталось чрезвычайно. Поступок Игоря никому не принес добра – ни ему самому, ни Наташе… Муж ее, угрюмый ревнивец, сообщил о случившемся в милицию. Возник скандал. К этому примешались всевозможные интриги… И в результате Игорь оказался в положении одинокого затравленного волка.
За ним стали охотиться, его обложили со всех сторон. Причем с одной стороны оказались блатные, а с другой – «мусора», органы власти… И он долго потом скрывался от людей, прятался на окраине Полтавы. В сущности, его тогда предали все – и даже та, которую он любил…
Ну, а затем ситуация изменилась. В конце концов закон его оправдал, а блатные – простили… Однако он сам не простил ничего и никого.
Он порвал с прошлым, отошел от дел. Решил начать жить по-новому. И уехал за шесть тысяч километров от Полтавы, в полярную страну – суровую и странную, резко отличавшуюся от того, что он видел раньше. А ведь он в свое время поездил и повидал немало!
Якутию, ее климат и пейзажи, и весь ее жизненный уклад трудно было с чем-нибудь сравнить. Слишком много тут имелось специфических особенностей. И порою казалось Игорю, что он попал куда-то на другую планету…
Здесь было трудно – что говорить! Но все же спокойней и проще, чем, например, в Полтаве. Жизнь его наконец-то вошла в берега, обрела хоть какое-то равновесие. Встреча с былым, казалось, никогда уже больше не повторится. Но вот она состоялась – и сразу же равновесие рухнуло…
– Откуда ты, Никола, узнал все подробности? – помолчав, спросил Игорь. – Насчет Полтавы и прочего? Мы с тобой, кажется, до сих пор еще не откровенничали.
– Ну, брат, слухом земля полнится, – уклончиво ответил Николай. – Обгаженный хвост не спрячешь… Ты ведь тоже знаешь, чем я промышляю.
– Так ты – промышляешь! А я давно уже сменил ремесло. Да, кстати. О чем ты хотел потолковать со мной? Об этом самом, что ли, о прошлом?
– Нет, о настоящем. И разговор, предупреждаю, будет серьезный.
– Ого! Тогда давай-ка отложим его пока. Я что-то устал. Вот приедем, поужинаем…
– Нет, нет, здесь лучше, – возразил Николай, – здесь нам никто не будет мешать.
– Ну, тогда говори!
– Вот что… Скажи-ка, друг: ты не хотел бы разбогатеть?
– То есть как это – разбогатеть? – насторожился Игорь. – За счет чего?
– За счет алмазов…
– Ал-ма-зов, – повторил протяжно Игорь. – Вон ты о чем!
И он невольно оглянулся – посмотрел туда, где маячило багровое зарево костров… И затем, поворотясь к собеседнику:
– Не знаю, что ты задумал… Но имей в виду: алмазный карьер охраняется крепко. Да у меня туда и допуска нет. Я же на стройке работаю – камень вожу. Так что не вижу – чем бы я мог…
– Ты многого не видишь, – перебил его Николай, – а дело-то пустяковое… Но сначала ответь: согласен?
– В общем, да, – пожал плечами Игорь, – разбогатеть – кто ж не хочет? Но ты, надеюсь, не забыл, что алмазы на блатной фене – это «слезы»?!
– Помню, помню, как же! – отмахнулся Николай. – Без некоторого риска, конечно, тут не обойтись… Но ведь риск – благородное дело! И, кроме того, здесь он будет минимальный. За это я ручаюсь!
– Ага, – сказал Игорь. – Ну, что ж. И какова же должна быть моя роль?
– Да такая же, в сущности, как и сейчас. Будешь ездить… Но пока – останови-ка машину.
– Это еще зачем?
– Мы почти уже прибыли – а разговор еще не окончен. Они и действительно почти уже прибыли. Строящийся аэродром находился теперь рядом – за пологим холмом. Холм этот весь был усеян огнями. В темноте угадывались смутные очертания зданий… Как и всё в Якутии, дома здесь тоже выглядели необычно. Их строили на сваях. И некоторые из них – на самой верхушке холма – казались как бы парящими в воздухе. Звездное небо окружало их со всех сторон. И даже в просвете между сваями видны были яркие точки звезд. А в стороне, сбоку от холма, восходила луна – и не одна…
«Ложные луны» на Севере – явление типичное. Оно возникает при сильных холодах. Сейчас стояли как раз последние вешние морозы. И низко над тайгою висели три крупных желтых лунных диска… Все это создавало впечатление диковинное, какое-то неземное, напоминающее сцену из фантастического фильма.
Николай Заячья Губа сказал, разглядывая огни поселка:
– Ишь, сколько понастроено… Целый город! Нет, там нам показываться нельзя. Не надо, чтобы нас видели вместе… Я вообще боюсь лишних глаз и ушей.
– А меня ты не боишься? – внезапно для самого себя спросил Игорь. – Ведь я же бывший, завязавший… Почти что – ссученный… Так, во всяком случае, можно обо мне подумать.
Он сказал это и застыл в ожидании. Он сидел, выпрямившись, поджав губы, опустив тяжелые жилистые свои руки на руль.
– Нет, – ответил Заячья Губа, – не боюсь. Во-первых, я о тебе много слышал. Ты не такой… Не дешевый… А во-вторых, ты, наверное, догадываешься: я же не один.
– Догадываюсь, – прищурился Игорь, – такие дела в одиночку не делаются… Но на кого же ты работаешь?
– Да есть люди, – уклончиво проговорил Николай, – а что тебя, собственно, интересует?
– Прежде всего – кто они? Любители, дилетанты? Или же профессионалы?
– Ну, тут ты можешь не беспокоиться, – сказал Николай, – существует мощная организация, охватывающая всю страну… И возникла она не вчера. И люди, к ней принадлежащие, – это люди серьезные, юмора не признающие, ты меня понял? Шуток шутить не любящие, – ты понял?
– Ну еще бы, – ответил Игорь, – речь идет о черном рынке! И, значит, твои хозяева…
– Интересуются камушками. Только ими! Причем платят они хорошо.
– А где ж они обитают – в Якутске, что ли?
– И там, и в других местах… Да какая тебе разница? Здесь ты будешь иметь дело только со мной. И поверь – не прогадаешь.
При этих словах Николай порылся в карманах, достал блокнот. Раскрыл его и положил на колено. И начертал карандашом неровный овал.
– А теперь, – строго сказал он, – смотри внимательно!
3. Найти роскошную жизнь… Черный рынок. Коробейники и фарцовщики.
– Смотри внимательно, – сказал Николай, – вот это – кимберлитовый карьер. От него идет дорога и здесь пересекается… Причем на самом перекрестке и вокруг нет никакого освещения. Никакого! И значит, в этом месте ночью, особенно в тумане, легко можно будет подменить машины.
– Как то есть, подменить? – удивился Игорь. – Что за бред?
– Да все предельно просто, – сказал Николай, – один самосвал свернет здесь направо, а другой – налево… Понимаешь? И к фабрике, к приемным бункерам, пойдет уже машина не с кимберлитом, а с простой щебенкой.
– Но там-то, у бункеров, все отлично освещено, – возразил Игорь. – И горят не только костры, но и электрические лампочки. У них же есть своя динамо-машина… И, кроме того, там всегда полно народу. Стоят контролеры, бродят патрули… Неужто ты думаешь, что никто ничего не заметит?
– Ручаюсь, – ухмыльнулся Николай. – Самосвалы-то ведь все одинаковые! А кстати, сколько их всего в нашем районе?
– Восемь штук. Шесть – в карьере, и два – на стройке. Их в прошлом году сюда забросили на вертолетах – в разобранном виде… И в общем, ты прав. – Игорь на миг умолк, задумался. – Да, да… Все машины – с одного завода! Одна модель, один выпуск. И даже серия у всех одинаковая – за исключением, конечно, номеров…
– Ну, номера, – сам понимаешь. Это не проблема!
– Ясно… И меня другое беспокоит – мой груз! Все-таки, согласись: отличить алмазную породу сумеет любой дурак.
– Эх, старик, – Николай исподлобья глянул на собеседника, – сразу видно, что ты не в курсе. А я этот вопрос специально изучал. Всю последнюю неделю. И ручаюсь…
– Погоди, – проговорил Игорь, – как же так? Кимберлит – порода особая, редкая, голубого цвета. Это каждый знает. А базальты или, скажем, известняки…
– Ну да, цвет у них другой. Но учти: голубой кимберлит встречается только в самом центре карьера… Вот, смотри.
Николай склонился над блокнотом и торопливо зачиркал карандашом.
– Здесь чистый, или «массивный» кимберлит. Голубой! А ближе к краям кратера – он уже измененный… Так он и понаучному называется «измененный». А вдоль стенок карьера располагаются «вмещающие породы» – и это, в основном, известняки!
