Паула Гослинг - Ответная месть
Теперь о партнерстве Нилсона и Пински.
Когда детектив Хэрви Нилсон был переведен в Центральный отдел по расследованию убийств на должность «сыщика в штатском» и его напарником стал сержант Нед Пински, он полагал, что это продлится не более четырех-пяти дней. Нилсон был молод, атлетически сложен, красив, холост, остроумен — то есть совершенно неотразим для женщин, чего он и не скрывал. Как он сразу успел заметить, Пински был тугодум, весьма несловоохотлив и вообще производил впечатление этакого деревенщины. Однако Пински отчего-то всем нравился, — как предположил Нилсон, лишь потому, что ни с кем не ссорился и всегда был готов внести свою лепту, если собирали деньки кому-нибудь на подарок в день рождения. Нилсон ожидал, что он будет весьма выигрывать рядом с таким увальнем, как Пински, его природные качества будут оценены по достоинству и очень скоро благодарное руководство сделает его шефом полиции.
Однако пока этого не произошло.
Поначалу такое непризнание его достоинств просто неприятно удивляло Хэрви. В конце концов, он в свое время получил высшие баллы на всех экзаменах, был строен и подтянут, форма ему шла, а в Отдел расследования убийств на должность «детектива в штатском» его перевели потому, что и сам он, и все в участке знали, что он замечательный полисмен, не так ли? Тогда как Пински попал в Центральный отдел не иначе как благодаря какой-то бюрократической ошибке или по протекции какого-нибудь своего зятя или свояка. Скорее всего так.
Между тем выяснилось, что во многих случаях старик Пински быстрее находит решение запутанных задач, чем блестящий Хэрви — «звезда» Отдела по расследованию убийств; тут даже самому Нилсону стало ясно, что этот «деревенщина» не так прост, как кажется на первый взгляд. Правда, Пински выглядел так, будто его небрежно связал и склеил слепой однорукий кукольник, однако при необходимости он становился достаточно собранным и сообразительным.
Например, год тому назад Пински действовал весьма быстро и находчиво, чем спас жизнь самому Нилсону. Тогда поступил вызов: случай грабежа с убийством; на месте они оказались буквально через минуту после сообщения по рации, так как были на соседней улице. Владелец винного магазина лежал мертвый у самых дверей, убийца шуршал деньгами в кассе, — и тут они и появились. Бандит выскочил через черный ход, они следом. Обернувшись, бандит послал пулю в Нилсона и пятью секундами позже был сражен наповал метким выстрелом Пински. Нед убедился, что преступник мертв, сообщил в полицию, затем оказал Нилсону первую помощь и стал ждать прибытия «скорой».
— Как ты догадался, что этот подонок все еще находится внутри магазина? — прохрипел Нилсон; он лежал на полу в коридоре и старался не потерять сознания от сильного кровотечения.
— Крыса, — коротко пояснил Пински.
— Согласен. Но как ты узнал, что он там, внутри?
— Я увидел выскочившую из магазина крысу, — терпеливо повторил Пински. — И еще — тень.
— Тень от крысы? — Нилсон покачал головой.
— Да нет. Этот парень, что выстрелил в тебя, отбрасывал тень.
— Я… ох!.. не видел нигде никакой тени, — возразил Нилсон. — Я внимательно смотрел.
— Но ты не посмотрел вверх, — объяснил Пински. — Внизу, на площадке, где танцуют, была подсветка, так? Если свет внизу — тень наверху. В данном случае его тень была видна на люке от пожарной лестницы.
— Элементарно, мой дорогой Ватсон, — пробормотал Нилсон.
— Вовсе не так он говорил, — стараясь поддержать разговор, возразил Пински, прижимая свой носовой платок к ране Нилсона и следя за его зрачками и за пульсом в ожидании сирены «скорой помощи». — Во всяком случае, не точно так. Скорее всего, он говорил только: «Элементарно» — как в «Горбатом человеке».
— Не дурачься… — попросил Нилсон — и отключился.
В последующие месяцы совместной работы Нилсон постепенно начал понимать, что представляет собой Пински. Он не был гениальным малым, не обладал безусловной интуицией, не обладал большой эрудицией — Пински был обыкновенным практичным Человеком. Он курил трубку. Немало читал. Бегал на лыжах зимой, занимался парусным спортом летом. У него была большая семья — обожаемая жена, милые дети сына, собака, умеющая выполнять разные трюки. Он верил в справедливость. Психолог назвал бы его «цельной натурой».
Поскольку Нилсон все еще пытался понять, отчего это жизнь проделывает с ним порой весьма злые шутки, спокойствие Пински перед лицом любых невзгод вдруг оказалось для него источником, из которого он черпал силы. Уверенность в том, что Пински знает, как и что делать, давала ему возможность сконцентрироваться и использовать в должной мере собственные способности. Получилось как раз то, на что рассчитывал Страйкер, предложив сделать этих полицейских напарниками.
— Вместе они будут олицетворять собой здравый смысл, озаряемый вспышкой молнии, — сказал он капитану Клоцману. — Поверьте мне — они сработаются.
Они сработались.
Этим четверым (по необходимости к ним подключались и другие полицейские) было поручено возглавить поиски убийцы. Все сведения, советы, подозрения и слухи, собранные тысячами полисменов и сыщиков в городе, поступали к ним. Копии всех протоколов и деловых бумаг, имеющих к этому отношение, направлялись им. Анонимные звонки и всяческие «добровольные признания» сообщались им. Жалобы и возмущенные заявления граждан переадресовывались. К ним поступали вопросы газетчиков, публики, других работников полиции. Эти вопросы и требования валились на них и снизу, и сверху, и со всех сторон.
И с любым новым убийством давление увеличивалось.
Страйкер и Тос прошли в полицейское отделение, чтобы продолжить беседу с капитаном Корса и просмотреть все задания и рапорты полицейского Ентола за несколько последних недель. Нилсон и Пински остались на автостоянке. Они наблюдали, как коронеры унесли то, что осталось от детектива Ентола, и Пински, размышляя, снова заговорил о том, что уже навязло у них на языке с тех пор, когда они заговорили об этом впервые:
— Если это случайность, то мы завязнем в нашем расследовании, не так ли?
— Еще бы, — проговорил Нилсон, яростно занося в блокнот описание места происшествия.
— Так давайте не будем считать это случайностью.
— Согласен с таким предложением, — пробормотал Нилсон. Пински пристально смотрел на фотографов, упаковывающих свое снаряжение.
— Начинали мы с трех выстрелов, произведенных с дальнего расстояния. Теперь вот четвертый — с близкого расстояния.
— Ну и что? — спросил Нилсон, продолжая писать.
— Можно предположить, что первые три жертвы были убийце незнакомы, а с четвертым они были дружны.
— Ничего себе друг! — Нилсон перестал писать и взглянул на Пински.
— Ну, допустим, просто знакомы, — уступил Пински.
— Может быть и так. Но, возможно, и наоборот — трех первых он расстрелял с дальнего расстояния, потому что боялся быть узнанным, а четвертого — с близкого, потому что они совершенно не знали друг друга, — предположил Нилсон и закрыл, наконец, свой блокнот.
— Думаю, лучше нам начать с беседы с напарником Ентола — как его зовут?
— Собелл, — сказал Пински. — Я его знаю — хороший парень. Должно быть, его здорово потрясло все это.
Нилсон взглянул на него с некоторым любопытством:
— А ты сильно был бы потрясен, если бы меня вот так пристрелили?
Пински посмотрел на него и задумался.
— Наверно, я минуту-другую был бы в шоке, — наконец предположил он.
— Так долго? — Нилсон удивленно поднял брови.
— А меня бы оплакивал ты долго? — в свою очередь поинтересовался Пински.
— Целый год ходил бы в черном, — искренне признался напарник.
— О! Вот здорово! Тебе же идет черное.
— Сам знаю, — ухмыльнулся Нилсон. — Может быть, пройдем в помещение и посмотрим, чем там заняты остальные? Мы можем обменяться впечатлениями и мнениями, а затем посмотреть, что выдал нам компьютер. Как я рад был бы обнаружить, что и жертвы, и убийца когда-то в детстве жевали вместе одну и ту же жвачку. Говорю тебе откровенно, Нед, все это порядком подействовало на меня. Я все время ощущаю некое горячее пятно на своем затылке как будто там укреплена яркая светящаяся мишень для стрельбы.
Пински согласно кивнул.
— Паршивое дело, как сказал бы Шерлок Холмс, — пробормотал он и неуклюже потащился следом за Нилсоном.
3
Собелл оказался лысеющим человеком с пышными усами над тонким ртом. Он сидел за столом, тупо уставясь на порванный журнал записей и на старенькую пишущую машинку. Он поднял голову, когда Пински и Нил-сон подошли к нему. Нед Пински окинул быстрым взглядом его мрачное лицо и поникшую фигуру и сразу понял, в каком он состоянии.
— Хэрри, — проговорил он, — как дела? — и присел на край стола.
