Татьяна Ефремова - Вся собачья жизнь
Судья тоже заинтересовался необычным поведением фигуранта.
– Второй пошел! – рявкнул он. – Уснул что ли? Юра!
Тот никак не отреагировал, даже не пошевелился.
– Прекратить!
Первый фигурант замер на месте, паренек отозвал ротвейлера.
Света всплеснула руками.
– Нет, ну вы поглядите, что этот гад делает! Собака перегорела, сейчас даже если повторный пуск разрешат, так хорошо он уже не выступит. А ведь реальный претендент на призовое место. Ну Юрик, ну скотина!
Среди болельщиков согласных с такой версией событий было большинство. Раздавались возмущенные крики и ропот.
К Юре, не реагирующему на недовольные зрительские вопли и крики судьи, направились два боковых арбитра. Подойдя вплотную к строптивому фигуранту, один из них – высокий жилистый дядька – схватил его за плечо и довольно резко встряхнул.
Юра мотнулся за дядькиной рукой и вдруг медленно, словно опять делая одолжение собравшимся, повалился на бок.
Второй судья, шустрая невысокая тетечка, наклонилась к нему и вдруг отпрянула, зажав рукой рот. Дядька растерянно озирался по сторонам.
Почуяв неладное, вокруг них стали собираться зрители.
Мы со Светой одновременно крикнули: «Сидеть!» – она Гектору, а я сыну – и тоже бросились в густеющую на глазах толпу.
Юра лежал на боку, скрючившись, и издалека походил на сваленную как попало кучу телогреек. Он терялся в недрах стоящего колом дрескостюма, видна была только голова, на которой не было защитного шлема.
Он прижимался левой щекой к свалявшейся траве и смотрел неподвижным взглядом на ворох желтых листьев прямо перед своим носом. На правом виске темнела начинающей подсыхать кровью маленькая аккуратная дырочка.
– Вот ни фига себе! Это как он так? – Света растерянно посмотрела вокруг.
Все молча переглядывались и дышали друг другу в затылок, пытаясь протиснуться и рассмотреть.
С противоположного конца поляны, из-под деревьев, понесся, набирая силу, протяжный собачий вой.
– Это Райс, – сказал кто-то.
Вой подхватили одна за другой все собаки, привязанные по периметру площадки. Он плыл над осенним лесом, забивая уши, перечеркивая недавние азарт участников и восторг зрителей, стирая солнечные блики на ярких листьях, гася окончательно Юрин остановившийся взгляд.
– Жуть какая, – прошептала Ларка, впиваясь в мою руку холодными пальцами. – У меня прямо мурашки по коже.
Глава 2
Идея квасить капусту пришла мне в голову неожиданно. Раньше и без этого прекрасно обходилась, в крайнем случае, покупала эту несчастную капусту у бабушек на рынке. А тут вдруг захотелось. Да нет, не захотелось, а просто жить оказалось невозможно без капустных запасов. Чтобы все, как у людей – чтобы борщи из своей собственной капустки, а не непонятно откуда взявшейся.
Я боролась со странными желаниями целую неделю, но к субботе сдалась. Купила шесть здоровенных кочанов, притащила, оттягивая руки, домой, и остановиться уже не смогла. Тут ведь главное начать, а дальше хозяйственные хлопоты множатся сами собой, затягивая тебя все глубже. Остаток субботы я потратила на поиски достаточного количества банок, шинковки для капусты и тазика внушительных размеров.
Главный трудовой подвиг – собственно квашение – был назначен на воскресенье.
Проснулась я, полная энтузиазма, рано. Не терпелось приступить к незнакомому для меня процессу. Даже завтракать не стала, только кофе выпила наскоро. Вот ребенок часика через два-три проснется, тогда вместе и позавтракаем.
– Ну, приступим, – сказала я решительно, надевая фартук.
Еще раз проверила, все ли необходимое под рукой, и водрузила на стол первый кочан.
Звонок в дверь прозвучал как выстрел, подбивающий утку на взлете. Я чуть капусту не выронила. Нехорошие предчувствия зашевелились в душе. Приятных новостей в восемь утра в воскресенье ждать бессмысленно. Кто в это время может так настойчиво звонить в дверь? Телеграмма? Милиция? МЧС с известием о срочной эвакуации в связи с обнаруженной в подвале бомбой? Маловероятно, к сожалению. А вот наиболее вероятный вариант хуже всего. Милиции можно не открывать, крикнув через дверь, что их не вызывали, от эвакуации гордо отказаться… А вот что делать с той напастью, которая, скорее всего, поджидает меня за дверью?
Я обреченно посмотрела в глазок. Так и есть – на площадке стояла сияющая Ларка.
Этой через дверь не крикнешь. Пропала моя капустная вакханалия.
Я рывком открыла дверь и уставилась на Ларку мрачным взглядом. Может, испугается и передумает заходить?
– Наташка, какая ты в фартуке смешная! – Она и не думала пугаться. Напрасно я злое лицо корчила.
Ларка впорхнула в прихожую и сунула мне в руки букет осенних листьев.
Я стояла матрешка матрешкой – в фартуке, с листьями и глупым выражением лица.
Букет, надо признать, выглядел просто роскошно. Золото и багрянец, пара зеленых, чуть тронутых желтизной, бликов – умела Ларка создавать красоту из ничего. Это же она где-то в сквере бродила с утра пораньше – рядом с моим домом рябины не растут, а тут, пожалуйста, и рябиновая веточка – собирала эти листья, друг к другу прикладывала, оценивала. Чтобы все красиво и гармонично, чтобы мне настроение с утра поднять. Чтобы осень не ощущалась только нудным холодным дождем, ветром в лицо и промокшими ногами. Чтобы вот эту роскошь багряно-золотую на стол поставить и понять вдруг, что жизнь прекрасна не смотря ни на что. Ларка умеет сделать из ничего праздник. А я…
Стало стыдно за злое лицо, с которым я встретила свою непутевую подругу. А еще больше – за раздражение и недовольство, которых Лариска видеть не могла.
– Чего тебе в такую рань не спится?
– Да какая рань? Ты что! – Ларка была бодрой и полной энтузиазма.
Даже слишком бодрой, по-моему. Не к добру это.
Вид капустных кочанов привел ее в полный восторг. Конечно, сразу же оказалось, что Лариска капусту квасит просто мастерски, и может в два счета, прямо здесь, научить меня этому нехитрому делу.
– Когда это ты квасила? – не поверила я. – Что-то не помню я у тебя капусты.
– Ну, не у меня, – легко согласилась эта врушка. – Но я видела, как бабушка квасит. Сто раз видела. Там ничего сложного и нет. Вот смотри…
Я отобрала у нее на всякий случай ножик и силой усадила на стул.
– Давай лучше кофе выпьем!
Ларка согласилась и на кофе. Она вообще человек компанейский – хоть кофе пить, хоть ремонтом заниматься, хоть поехать на другой конец города за какой-нибудь срочной надобностью. На Лариску всегда можно рассчитывать. Главное, не дать ей понять, что то, о чем ты ее просишь, очень важно и необходимо. В этом случае она развивает деятельность, пугающую масштабами. Дай ей волю, она не остановится на моих жалких шести кочанах. Порубит в мелкую труху их, а потом сбегает на рынок за новыми. Да еще и меня прихватит в качестве тягловой силы. В результате я буду иметь промышленные запасы капусты и досаду по поводу потраченного непонятно на что воскресенья. А еще надо будет придумать, куда деть ту прорву капусты, которую я буду иметь, если вовремя не нейтрализую Ларку.
Кочаны я спрятала под стол, от греха подальше, убрала с глаз долой все ножики-шинковки и выставила на стол чашки и вазочку с печеньем.
Лариска цапнула печенюшку и начала, глядя на меня невинными глазами:
– Наташ, а ты Димыча своего давно видела?
Нехорошие предчувствия заворочались в душе с удесятеренной силой. Неспроста это все: и ранние визиты, и интерес к моей личной жизни. Когда все по отдельности, еще ничего. А вот когда все разом, да еще в воскресенье утром, да еще спустя всего неделю после убийства, невольными свидетелями которого мы стали…
– Давно, – я налила кофе в чашку и подвинула ее ближе к Ларке. – И видела давно, а когда разговаривала, вообще не помню. И расспрашивать ни о чем не буду, предупреждаю сразу. Он все равно ничего мне не расскажет. А ты пей кофе, пока не остыл. Пей, не отвлекайся.
Пару минут помолчали. Я придумывала, как увильнуть от непростого разговора, а Ларка – как половчее меня в этот разговор втянуть.
Знакомство с капитаном Захаровым снова начинало осложнять мне жизнь. Я потому и не афиширую особо его место работы, что все знакомые, узнав, что мой близкий друг работает в милиции, начинают передавать ему разные просьбы. От «сделать техосмотр» до «посадить соседа-пьяницу». Димыч за много лет научился от таких просьб отмахиваться, а я не могу. Я сначала ломаю голову, какими словами передать это Димычу, чтобы он не послал меня сразу, а потом, когда пошлет, придумываю, как передать отказ просителю, чтобы не сильно обидеть. И то, и другое обычно получается плохо, я чувствую себя виноватой и стараюсь не попадаться на глаза недовольным знакомым.
Отказывать Ларке особенно неприятно – очень уж она искренний и бесхитростный человек. Но придется. Я ведь знаю, зачем она пришла ко мне с утра пораньше. Наверняка, попросит, чтобы я узнала у Димыча, как идет расследование убийства фигуранта Юры. Есть ли уже подозреваемые, и когда схватят убийцу?
