Джеймс Чейз - С/С том 4. Заставьте танцевать мертвеца. Вечер вне дома. А жизнь так коротка!
При входе в зал каждый новый посетитель поднимал глаза на галерею, осведомляясь, не желает ли хозяин поговорить с ним? Если у Ролло было такое желание, он делал знак пальцем и исчезал в кабинете.
Подниматься к нему следовало не сразу. Другие не должны были знать, что Ролло желает говорить именно с этим человеком. В сущности, его знак красноречиво свидетельствовал, что у хозяина есть к посетителю дело, но он желает держать это в секрете.
Избранник должен был расположиться возле бара, заказать виски и поговорить с барменом. Опорожняя стакан следовало не спускать глаз с официанта, который разносил кушанья. Через некоторое время разрешалось пройти между столиками и остановиться, чтобы послушать джаз, и лишь после этого с безразличным видом скрыться за бархатными занавесками, драпирующими вход на лестницу.
Обычно сразу за занавесками стоял Батч. Высокий и тощий, с бледным лицом, одетый во все черное, но с белым галстуком, украшенным золотой булавкой с подковкой, Батч подпирал стену и с самым равнодушным видом ковырял в зубах гусиным пером, следуя лучшим традициям гангстерских боевиков, которые он обожал.
Казалось, Батч не обращает внимания на вошедшего, и тому оставалось лишь продолжать путь, зная, что если Ролло не хотел бы его видеть, этот дылда не разрешил бы сделать ему и шагу.
Кабинет Ролло поражал роскошью: дубовая обивка стен, скрытое освещение, письменный стол, покрытый толстым стеклом, великолепные картины на стенах, мягкие кресла и огромные диваны.
Ролло встречал посетителя, сидя за столом с толстой сигарой в желтых зубах и сонливым выражением на лице.
На столе никогда не было ни одной бумаги. Ролло сидел, скрестив руки на зеленом бюваре и смотрел на посетителя так, словно это был последний человек, которого он хотел видеть.
Около камина стояла Селия, мулатка, похожая на бронзовую статую. Она почти никогда не говорила, но ее сумеречные глаза были устремлены на лицо посетителя все время, пока он находился в кабинете. Человеку с воображением Селия напомнила бы кобру, поднявшуюся на хвосте, а ее сочные губы походили на красный плод, разрезанный пополам.
Фигура этой женщины поражала того, кто видел ее впервые: спереди она казалась невероятно тонкой, а если она поворачивалась в профиль, можно было подумать, что это существо родилось под карандашом карикатуриста. Ярко-красный тюрбан скрывал ее курчавую шевелюру, никто никогда не видел Селию с непокрытой головой, потому что она стыдилась своих волос. Шелковые платья, которые были у нее в великом множестве, подчеркивали все линии ее тела, и мужская часть посетителей клуба сходилась в мнении, что Селия невероятно сексуальна. Но ни у кого даже и мысли не было проверить свои теоретические выкладки на практике: эта женщина была любовницей Ролло.
Там, в кабинете, обделывались дела, составлялись планы, заключались договоры. После ухода посетителя, Ролло поднимал брови и бросал взгляд на Селию, и тогда она решала — да или нет. Эта женщина обладала странной способностью читать мысли и уже не раз предостерегала любовника от опрометчивых поступков.
Но желающих обмануть Ролло было очень немного. Те, кто пытался сделать это, сами теряли все. Одного или двух полиция выудила из Темзы, другие, которые казались Селии менее опасными, попадали в госпиталь с разбитыми черепами.
Никто не решался прекословить хозяину: если дело было решено, в нем нельзя было изменить ни одной детали, иначе Ролло впадал в бешенство.
В этот вечер Ролло сидел за письменным столом с сигарой в зубах и лупой в глазу и рассматривал брошь удивительной красоты. Бриллианты, изумруды и рубины сверкали в мягком освещении кабинета, когда он слегка поворачивал драгоценность.
Селия, заглядывая через его плечо, тяжело дышала, и в ее глазах горел алчный огонь.
Наконец, Ролло положил брошь на бархатную подушечку, отодвинул лупу и заерзал, удобней устраиваясь в кресле, спинка которого жалобно взвизгнула.
— Там, внизу, сейчас сидит Гомец, — сказал он. — Эта безделушка должна покинуть страну до завтрашнего утра.
— Как бы я хотела такую! — воскликнула Селия, не спуская с броши огромных черных глаз. — Зачем ее портить? Ведь нам не нужны деньги, а мне она нравится и так.
— Иногда ты бываешь настоящей идиоткой! — ухмыльнулся Ролло, открывая ящик стола и извлекая из него маленькую картонную коробочку. — Если тебя поймают с этой безделушкой, то ты загремишь в тюрьму самое меньшее на пять лет. — Он положил брошь в коробочку и накрыл ее рукой, как мотылька.
— А потом деньги никогда не бывают лишними.
Неожиданно на столе зажглась лампочка.
— Кто-то идет по лестнице, — покусывая толстые губы, произнес Ролло.
Он, не торопясь, выдвинул нижний ящик стола и бросил туда коробочку. Селия тяжело вздохнула: она поняла, что видела брошь в последний раз. Этот ящик стола сообщался с подвальным этажом, где работал Гомец.
В дверь постучали и вошел Батч.
— Там вас спрашивает один тип, — сказал он, бросив быстрый взгляд на Селию, а потом снова устремляя его на хозяина. — Я его вижу впервые.
— Чего он хочет?
— Он не говорит.
— Я его не приму.
Батч покачал головой.
— Он велел передать вам вот это, — и протянул хозяину небольшой конверт.
Ролло нахмурился, принял из рук Батча конверт, искоса взглянул на Селию, потом открыл конверт и вынул оттуда банковский билет.
Повисло тягостное молчание. Было слышно, как внизу оркестр играет джаз. Ролло развернул билет и положил его на бювар.
— Сто фунтов!
Батч и Селия подались вперед.
— Сто фунтов! — повторил Ролло.
Чуть отодвинувшись назад вместе с креслом, он взял конверт и заглянул внутрь.
— Это надо расценивать, как визитную карточку? Что за тип?
Батч пожал плечами.
— Маленького роста, одет хорошо и, кажется, набит деньгами по самые уши.
Ролло посмотрел стофунтовую банкноту на свет и проворчал:
— Я приму его, но хотелось бы узнать о нем побольше. Если я позвоню два раза, ты проследишь за ним и выяснишь, кто это такой.
Батч кивнул и вышел из кабинета.
— Сто фунтов… — недоумевая, начала Селия, которая снова заняла свое место у камина. — Хотела бы я знать, кто он такой и что ему нужно.
Ролло пожал широкими плечами.
— Это мы узнаем.
Он сложил билет и сунул в карман жилета. Оба замолчали, не спуская глаз с двери, откуда должен был появиться незнакомец. Вернулся Батч. Он посторонился, чтобы пропустить вперед невысокого человека. Когда он снял шляпу, Ролло рассматривал его с интересом, но при этом старательно пытался это скрыть. Человек пересек комнату.
— Меня зовут Дюпон, — сказал он. — Это я хотел вас видеть.
Ролло встал.
— Очень приятно, мистер Дюпон. — Садитесь, пожалуйста.
Батч взглянул на Ролло и вышел из комнаты. Дверь тихо затворилась за ним. Ролло снова устроился в своем кресле. Гость тоже сел. Он внимательно смотрел на Селию глубоко запавшими глазами.
— Может быть, мы могли бы остаться вдвоем? — спросил он у Ролло.
— Но ведь мы и так одни, мистер Дюпон.
Наступило тягостное молчание. Селия оставалась в комнате и как бронзовый идол неподвижно уставилась на Дюпона.
— Итак, вы хотели меня видеть? По какой же причине?
Дюпон скрестил руки на набалдашнике своей трости.
— Я слышал о вас, — сказал он, по-прежнему глядя на Селию. — Может быть, вы сможете оказать мне услугу.
— Я не имею обыкновения оказывать людям услуги бесплатно, — честно признался Ролло. — У меня есть другие занятия.
Дюпон криво усмехнулся.
— Но я готов купить у вас ваши услуги.
Ролло протянул руку:
— Тогда это совершенно другое дело.
Снова наступило молчание. Мистер Дюпон постукивал по набалдашнику своей трости, не решаясь начать деловой разговор, стесненный присутствием в комнате Селии, пристальный взгляд которой раздражал.
— Мне кажется, что все же было бы лучше, если бы мы остались совсем одни.
— Селия не может смущать вас, — заявил Ролло. — Не обращайте внимания на ее присутствие. Она не понимает по-английски.
Мистер Дюпон не поверил этому заявлению, но не хотел прекословить Ролло.
— Очень хорошо, — сказал он и положил трость около себя. — То, что я хочу вам сказать, должно, естественно, остаться между нами.
— Конечно.
Мистер Дюпон посмотрел на свои ногти, потом проговорил:
— Я интересуюсь вуду.
— Вы интересуетесь чем? — переспросил Ролло, наклоняясь вперед.
— Культом вуду, — повторил мистер Дюпон тихим, но твердым голосом.
Лицо Ролло стало сперва серым, потом пурпурным. Маленькие глазки наполнились гневом, он еле сдерживался, думая, что его морочат. Но инстинкт хищника подсказывал ему, что билет в сто фунтов может стать первым из целой серии. Коль смешной маленький человек хотел оплатить свою голову, ну что ж, его дело. Но это встанет ему в целое состояние.
