Агата Кристи - Тайна смерти итальянского графа
Я видел, что Пуаро по-прежнему живо интересуется этим загадочным делом. Но, несмотря на это, я был поражен, когда как-то утром он объявил мне, что к одиннадцати часам ждет гостя, и что этот гость - не кто иной, как синьор Асканио собственной персоной.
- Он хочет посоветоваться с вами?
- Не угадали, друг мой. Это я хочу посоветоваться с ним.
- О чем?
- Об убийстве на Риджентс-Корт.
- Хотите доказать, что это его рук дело?
- Человека нельзя дважды обвинить в одном и том же, Гастингс. Это незаконно и к тому же противоречит здравому смыслу. Ага, звонят в дверь! Очевидно, это наш гость.
Через пару минут синьора Асканио проводили в нашу комнату. Это был невысокий, узколицый человек с уклончивым взглядом. Сесть он отказался так и продолжал стоять в дверях, подозрительно поглядывая то на меня, то на Пуаро.
- Мсье Пуаро?
Мой маленький друг кивнул.
- Прошу вас, садитесь, синьор. Вижу, вы получили мое письмо. Я твердо намерен до конца разобраться в этом деле. И тут вы можете мне помочь. Давайте говорить начистоту. Утором во вторник, 19 числа вы с вашим другом посетили графа Фоскатини в его квартире на...
Итальянец сделал гневное движение.
- Ничего подобного! Если вы помните, я на суде под присягой заявил...
- Так-то оно так! И однако я очень подозреваю, что ваше заявление было ложью.
- Мы хотите запугать меня? Ба! Мне нечего бояться, тем более вас. К вашему сведению, меня оправдали!
- Именно так! Но если я не полный дурак, то страшит вас вовсе не перспектива попасть на виселицу - этого-то вы как раз не боитесь! Куда больше вы боитесь огласки, не так ли? Огласки! Как вижу, вам не очень-то нравится слово "огласка"? Я почему-то так сразу и догадался. Так что, сами видите, синьор, ваш единственный шанс - рассказать мне все без утайки. К тому же я ведь не спрашиваю, что за дела привели вас в Англию. Это и так понятно - вы специально приехали ради того, чтобы встретиться с графом Фоскатини.
- Никакой он не граф, - прорычал разъяренный итальянец.
- Да, вы совершенно правы. Я тоже не поленился заглянуть в Готский альманах. Имя графа Фоскатини там не значится. Неважно, графский титул не хуже любого другого, когда речь идет о...шантаже!
- Ладно. Полагаю, мне и вправду лучше рассказать все начистоту. Впрочем, вы и так уже почти все знаете.
- Просто я заставил поработать свои маленькие серые клеточки. Итак, к делу, синьор Асканио. Насколько мне известно, вы навестили покойного во вторник утром, так или нет?
- Да. Но я не собирался возвращаться туда на следующий день, тем более, что в этом не было никакой нужды. Ладно, ваша взяла. Я расскажу вам все. В руки этого проходимца попала информация об одном человеке, занимающем очень высокое положение в нашей стране. Фоскатини был непрочь продать эти документы, но за огромную сумму. Я приехал в Англию, чтобы уладить это дело. В то утро, как было условлено заранее, я пришел к нему на Риджентс-Корт. Со мной был один из младших секретарей итальянского посольства. Граф оказался благоразумнее, чем я ожидал. Впрочем, сумма, которую я ему заплатил, и так была непомерной.
- Прошу прощения, а как именно была выплачена эта сумма?
- Итальянскими банкнотами, самыми мелкими купюрами. Я вручил ему деньги, он мне - компрометирующие бумаги. Больше я его никогда не видел
- Почему же вы не рассказали обо всем, когда вас арестовала полиция?
- Видите ли, из-за деликатности порученного мне дела я был вынужден отрицать всякую связь с этим человеком.
- Ну а теперь, когда все уже позади, как вы объясняете то, что случилось в тот вечер?
- Могу только предположить, что кому-то понадобилось сделать из меня козла отпущения. Насколько я понял, денег в квартире не нашли?
Пуаро с любопытством взглянул на него и покачал головой.
- Странно, - пробормотал он, - Ведь у нас у всех есть маленькие серые клеточки. Но мало кто ими пользуется. Что ж, желаю вам всего хорошего, синьор Асканио. Могу только сказать, что я вам верю. Нечто подобное я и предполагал. Но мне нужно было убедиться.
Проводив нашего гостя, Пуаро снова вернулся в кресло и улыбнулся мне.
- Ну, а теперь послушаем, что об этом думает капитан Гастингс.
- Что ж, думаю, этот Асканио угадал - кто-то действительно его подставил.
- Эх, Гастингс, Гастингс, ну почему вы никогда не используете мозги, которыми наделил вас Господь?! Или вы уже забыли, что я сказал, когда мы с вами выходили из квартиры покойного Фоскатини? По поводу портьер, которые не были задернуты - а ведь в начале июня в восемь вечера еще довольно светло. Солнце садится только в половине девятого. Неужели вам это ни о чем не говорит? Хорошо, продолжим. Кофе, если вы помните, был черным. А зубы покойного графа - ослепительно белыми. А ведь кофе пачкает зубы, друг мой. Стало быть, граф не пил кофе. Но остатки кофе были во всех трех чашках. Выходит, кто-то просто пытался нас убедить, что граф все-таки выпил кофе, когда на самом деле он его не пил. Остается узнать, зачем это ему понадобилось?
Совершенно сбитый с толку, я пожал плечами.
- Ладно, я вам помогу. Откуда нам вообще известно о том, что синьор Асканио и его друг или двое, чрезвычайно похожие на них, приходили тем вечером к графу? Никто не видел, как они вошли, никто не видел, как они вышли. У нас на этот счет есть только показания одного человека и множество неодушевленных предметов.
- Вы имеете в виду..?
- Я имею в виду ножи, вилки и грязные тарелки. А, это действительно была великолепная идея! Конечно, этот Грейвс вор и негодяй, но зато умен, как сам дьявол! Утром ему удается подслушать часть разговора - немного, но вполне достаточно, чтобы сообразить, что нашему доброму другу синьору Асканио будет очень трудно оправдаться. На следующий вечер около восьми часов он говорит своему хозяину, что его просят к телефону. Фоскатини садится в кресло возле телефона, протягивает руку к трубке, и в эту минуту стоявший за его спиной Грейвс наносит ему страшный удар по затылку мраморной статуэткой. Сразу после этого он звонит по служебному телефону, и заказывает обед на троих. Потом накрывает на стол, пачкает ножи, вилки, тарелки и так далее. Но ему еще надо как-то избавиться от содержимого блюд. Да, он не только умный человек, этот Грейвс - у него вдобавок резиновый желудок. Он умудряется запихнуть в себя все три порции, кроме рисового суфле. Чтобы дополнить иллюзию, он даже выкуривает сигару и две сигареты. Гениальный замысел! Затем он переводит стрелки часов на 8.47 и разбивает их. Часы стоят! Единственное, о чем забыл убийца, это задернуть портьеры. Но если бы обед был на самом деле, их бы задвинули сразу же после того, как зажгли свет. После этого Грейвс поспешно уходит, как бы случайно обронив по дороге, что у его хозяина гости. Потом находит телефонную будку, ждет несколько минут и около 8.47 звонит домой доктору Хокеру, мастерски сыграв роль умирающего. Настолько мастерски, что никому и в голову не приходит проверить, звонил ли кто-нибудь из этой квартиры в это самое время.
- Разумеется, кроме Эркюля Пуаро? - саркастически хмыкнул я.
- Нет, я тоже этого не сделал, - с улыбкой парировал мой друг, - но сделаю обязательно. Вначале я хотел все рассказать вам. Но вот увидите - я окажусь прав, и тогда наш друг инспектор Джепп, которому я дал в руки все улики, сможет, наконец, упрятать за решетку этого респектабельного мерзавца Грейвса. Интересно, много ли ему удалось потратить?
Пуаро и тут оказался прав. Прав, как всегда, черт его побери!
